Сын Человеческий - Руслан Хазарзар

Не только Назарет отвергал Иисуса, но даже приозерные города, в общем благосклонные к Нему, не все верили Основателю. Иисус часто жаловался на встречаемое Им неверие и жестокосердие: «Горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись; но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься; ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня; но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе» (Мф.11:21–24; Лк.10:12–15).

Конечно, далеко не вся Галилея уверовала в Иисуса, все меньше и меньше удовлетворяла Основателя ответная реакция галилеян. Несмотря на то, что Его принимали относительно доброжелательно, никто не думал видеть в Нем Мессию (Мф.16:13–14; Мк.8:27–28; Лк.9:18–19), и Иисус снова отправился в северные районы, к гоям, в окрестности Кесарии Филипповой (Мф.16:13; Мк.8:27).

Мы не знаем, входил ли Иисус в Кесарию или только ходил по ее окрестностям (Мк.8:27). На протяжении нескольких лет Основатель проходил около Тибериады, резиденции своего тетрарха (Jos.Vita.9), Ирода Антипы, но не входил в нее, хотя тот вроде бы «искал увидеть Его» (Лк.9:9). Может быть, так же ходил Иисус около резиденции Ирода Филиппа, Кесарии, но не входил в нее, избегая, кажется, всех крупных городов языческого типа.

Подошва Хермона

Октавиан отдал Ироду Великому Панеиду с окрестностями, лежавшими между Трахоном и Галилеей. В этой местности, у подошвы Хермона,[601] находилась знаменитая пещера бога Пана. Считалось, что вблизи этой пещеры находится исток Иордана. Это чýдное место Ирод Великий украсил в честь Октавиана великолепным храмом из белого мрамора (Jos.AJ.XV.10:3; BJ.I.21:3; III.10:7). Сын Ирода, тетрарх Филипп, переименовал Панеиду в Кесарию (Jos.AJ.XVIII.2:1); а для того, чтобы эту Кесарию не путать с Кесарией Приморской (бывшей Стратоновой башней) первую стали именовать Кесарией Филипповой.

Путнику, восходящему в летние дни с раскаленной равнины на предгорье Антиливана, у Кесарии Филипповой, — этому путнику казалось, что из знойной страны он вошел в райскую свежесть садов. Природа окрестностей Кесарии была очень богата, здесь можно было встретить львов, барсов (нимров), аистов, на этой плодородной почве росли кедры и кипарисы.

И вот здесь, в окрестностях Кесарии, произошел один из самых знаменитых фактов в жизни Иисуса: ученики Основателя наконец-то узнали, что их Учитель — Мессия, и, по-видимому, сам Иисус убедился в этом окончательно именно здесь, на южных предгорьях Антиливана. «И пошел Иисус с учениками Своими в селения Кесарии Филипповой. Дорогою Он спрашивал учеников Своих: {…} за кого почитаете Меня? Петр сказал Ему в ответ: Ты — Христос» (Мк.8:27,29).

Это первое τετέλεσται; второе будет на кресте (Ин.19:30). Теперь, когда прозвучало «Ант’h hу М’шиах אַנְתְּה־הוּא מְשִׁיחַ) — в переводе с арамейского: Ты есть Мессия)», — теперь уже нельзя было идти на попятную, теперь уже путь до самой Голгофы был предопределен.

Иисус не мог долго находиться среди язычников, Он прежде всего возлагал надежды на евреев, с которыми Его связывал монотеизм. И Он вернулся в Капернаум (Мф.17:24).

По принятой нами версии в 29 году праздник Суккот (Кущей) начинался 12 или 13 октября, но шалаши устанавливали еще с вечера 8-го. «Приближался праздник Иудейский — постановление кущей {…}. Тогда и Он пришел на праздник {…}» (Ин.7:2,10).

Больше Иисус в Галилею не возвратится…

«Лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову».[602] Срок от праздника Суккот до праздника Пасхи — полгода; через полгода Иисус найдет, где преклонить голову, — на Голгофе, «преклонив главу, предаст дух» (Ин.19:30).

46. «Еще не долго быть Мне с вами»[603]

Итак, Иисус отправился в Иерусалим — в Святой город (Неем.11:1,18; Мф.4:5), в город Бога (Пс.45:5), Иуды (2 Пар.25:28), Давида (2 Цар.5:7; Ис.22:9), великого Царя (Пс.47:3; Мф.5:35) и праздничных собраний (Ис.33:20), — в город, который называли «совершенством красоты и радостью земли» (Плач.2:15).

Иерусалим, I н. э. (модель)

«Старый» Иерусалим

Иерусалим вместе с прилегающими к нему постройками исчислялся периметром в тридцать три стадии.[604] Город имел множество ворот, например с севера — Ефремовы (אֶפְרַיִם {Эп-рá-йим}), Старые (הַיְשָׁנָה {hай-ша-нá}) и Рыбные (הַדָּגִים {hад-да-гим}) (Неем.3:3; 12:39); с востока — Конские (הַסּוּסִים {hас-су-сим}) и Водяные (הַמַּיִם {hам-мá-йим}) (Неем.3:26,28); с юга — ворота Источника (הָעַיִן {hа-á-йин}) (Неем.2:14; 3:15; 12:37); а с запада — ворота Долины (הַגַּיְא {hаг-гáй}) (Неем.2:13; 3:13). Через Сузские (Конские) ворота можно было сразу войти на площадь Храма, весь периметр которой заключал в совокупности четыре стадии, причем каждая сторона ее имела одну стадию в длину (Jos.AJ.XV.11:3). С северной стороны площади Храма была построена прямоугольная крепость, славившаяся своей неприступностью. Ее возводили еще предшественники Ирода Великого из рода Хашмонаев и назвали ее Барисом. Здесь до 4 г до н. э. хранилось священное облачение, которое надевал только первосвященник в случае необходимости принести жертву. Ирод I еще более укрепил эту цитадель и назвал ее Антонией в честь бывшего римского полководца Антония. Говорят, вместе с тем был сооружен для царя подземный ход, ведший из башни Антония до самого Храма, вплоть до восточного входа. Тут Ирод воздвиг для себя еще одну башню, куда он мог проникнуть подземным ходом, ежели бы пришлось опасаться народных смут (Ibid.11:4,7).

Храм Ирода (модель)

В Иерусалиме, находясь на улицах города, полагалось никогда не поворачиваться спиной к Храму. Чтобы не нарушать этого обычая, евреи вынуждены были постоянно следить за своими движениями, дабы сохранять направление, при котором хотя бы уголком глаза можно было видеть Святилище. Если же приходилось идти по направлению от Храма, то евреи постоянно оглядывались или просто смотрели назад.

План Иерусалима

Кроме Храма, крепости Антония, дворца Ирода (Jos.AJ.XV.8:5) и его басилики, были и другие внушительные сооружения, например: театр, построенный в центре Иерусалима в честь императора Августа (Ibid.8:1), и башня Фасаила, названная в память о брате Ирода Великого (Jos.AJ. XIV.7:3; 9:2) и построенная царем рядом со своим дворцом (Jos.AJ.XVI.5:2). Бросающаяся в глаза роскошь этих построек контрастировала с бедностью домиков в низине.

Обстоятельства путешествий Иисуса в Иерусалим, кроме последнего пасхального посещения, нам мало известны, ибо синоптики о них не упоминают, а сведения Квартуса весьма сбивчивы.

Во всяком случае, еще до последнего своего пребывания в столице, Иисус в Иерусалиме пробовал проповедовать, но из этого не возникло ни иерусалимской экклесии, ни даже группы иерусалимских учеников. Правда, Он, вероятно, уже тогда познакомился с богатой вдовой Марией, матерью Иоанна-Марка (Деян.12:12–16). Быть может, уже тогда Иисус сдружился с Иосифом из Аримафеи (Мф.27:57; Мк.15:43; Лк.23:50–51; Ин.19:38). Однако, хотя многие добрые сердца столичных горожан, возможно, и были растроганы Его проповедью, они боялись признаться в этом ортодоксам (Ин.7:13; 12:42–43; 19:38), ибо им, по-видимому, грозили хэрем и, следовательно, конфискация имущества (1 Езд.10:8; Евр.10:34; Иер Талм. Моэд Катон.3:1).

Вот потому-то Иисус в минуты горечи и восклицал: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Мф.23:37; Лк.13:34).

Церковь Лазаря в Вифании, построенная по проекту архитектора Барлуччи на руинах ранее существовавших церквей

Но Иисус находил утешение в селении под названием Вифания (Βηθανία = בֵּית־עַנְיָה, соврем. Эль-Азарийэ), расположенном в трех километрах к востоку от Иерусалима на склоне Элеонской[605] (Масличной) горы (Ин.11:18). В этой деревушке Он познакомился с одним семейством, состоящим из трех человек — двух сестер и их брата Симона (Мф.21:17; 26:6; Мк.11:11–12; 14:3; Лк.19:29; ср. Лк.7:36–50), прозванного прокаженным.[606] Одна из двух сестер, Марфа,[607] была девушкой услужливой (Ин.12:2; Лк.10:38–40);[608] другая же, Мария (Мирйам), наоборот, была близка Иисусу из-за своей контемплятивности (Ин.11:20). Часто, сидя у Его ног и слушая Его речи, она забывала о своих обязанностях по дому, и тогда Марфа жаловалась на это Иисусу. «Марфа! Марфа! — отвечал Он, — ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (Лк.10:40–42).