Тысячеликий герой - Джозеф Кэмпбелл

Обобщая: дитя судьбы должно перенести долгий период безвестности. Это время предельной опасности, препятствий или опалы. Герой погружается в свои собственные глубины, или вырывается в неизвестное; в любом случае — то, с чем он соприкасается, есть тьма неведомого. Это область, населенная неожиданными существами, как благосклонными, так и злономаренными — это явление ангела или спасающего его животного, рыбака или охотника, дряхлой старухи или бедного крестьянина. Воспитанный в стае животных или, подобно Зигфриду, под землей, среди гномов, которые поливают корни дерева жизни, или же в одинокой келье (рассказ может развиваться тысячью путями), юный ученик мира познает урок изначальных сил, которые находятся по ту сторону всего, имеющего меру и имя.

Мифы сходятся в том, что исключительная способность должна столкнуться с подобным опытом и уцелеть после этого. Описания раннего детства изобилуют историями о не по летам развитых силах, талантах и мудрости. Геракл задушил в своей колыбели змею, которую наслала на него богиня Гера. Полинезийский Мауи поймал в силки солнце и замедлил его ход, чтобы дать своей матери время приготовить еду. Авраам, как мы видели, пришел к осознанию Единого Бога. Иисус поразил мудрецов. Маленького Будду однажды оставили в тени под деревом; его няньки неожиданно заметили, что за все время, что он пребывал там, тень не сдвинулась с места, а ребенок сидел неподвижно в трансе йоги.

Подвиги излюбленного индусского спасителя Кришны, когда в раннем детстве он жил в изгнании среди пастухов, составляют полный жизненный цикл. В дом Ясоды, приемной матери ребенка, пришел злой дух в образе красивой женщины, но с ядом в груди. Женщина повела себя очень дружелюбно и вскоре посадила мальчика себе на колени, чтобы покормить его грудью. Но Кришна сосал с такой силой, что высосал из нее жизнь, и она упала замертво, вновь обретя свою настоящую и отвратительную форму. Однако когда зловонный труп сожгли, разнесся сладкий аромат, ибо божественное дитя подарило женщине — демону спасение, когда испило ее молока.

Кришна был озорным мальчиком. Он любил похищать горшки со свернувшимся молоком, когда молочницы спали. Постоянно выискивая что — нибудь съестное, он сбрасывал все, что специально прятали от него высоко на полках. Девушки называли его Воришкой Масла и жаловались Ясоде; но он всегда что — то выдумывал в свое оправдание. Однажды в полдень, когда он играл во дворе, его приемной матери сообщили, что он ест глину. Она явилась с прутом, но он вытер губы и сказал, что ничего не знает. Она открыла его испачканный рот, чтобы проверить, но, заглянув внутрь, увидела всю вселенную, «Три Мира». «Насколько же я глупа, что могу видеть в своем сыне Владыку Трех Миров», — подумала она. Затем все снова скрылось от нее, и из ее головы сразу же вылетело, зачем, собственно, она пришла. Она приласкала мальчика и забрала его домой.

Пастухи по обыкновению поклонялись богу Индре, индусскому двойнику Зевса, царю небес и повелителю дождя. Однажды после очередного подношения мальчик Кришна сказал пастухам: «Индра не высший бог, хотя он и царь небес; он боится титанов. Кроме того, дождь и плодородие, о которых вы просите, зависят от солнца, что высушивает воду и заставляет ее проливаться снова. Что может Индра? Все, что происходит, определяется законами природы и духа». Затем он обратил их внимание на окружающие их реки, леса и холмы и, в частности, на гору Говардхан как на более достойные их почитания, чем далекий владыка воздуха. И поэтому они решили поднести цветы, плоды и сладости горе.

Сам же Кришна принял другую форму: он обратился в образ бога горы и принял подношения людей, между тем оставаясь среди них в своем прежнем образе и поклоняясь вместе с ними царю горы. Бог принял подношения и съел их[11].

Индра был разгневан и послал за богом туч, которому приказал лить дождь на людей до тех пор, пока их всех не унесет вода. Грозовые тучи затянули все небо, и хлынули потоки воды; казалось, что близится конец света. Но мальчик Кришна нагрел гору Говардхан жаром своей неисчерпаемой энергии, поднял ее вверх своим мизинцем и предложил людям укрыться под ней.

Потоки воды, ударяясь о камень, шипели и испарялись. Ливень шел семь дней, но ни одна капля не упала на пастухов.

Тогда бог понял, что его противник, должно быть, является воплощением Изначального Сущего. Когда на следующий день Кришна вышел пасти коров, играя на флейте, Царь Небес спустился вниз на своем огромном белом слоне Айравати и пал ниц у ног улыбающегося юноши, демонстрируя свое полное подчинение ему[12].

Заключением детского цикла является возвращение или признание героя, когда, после долгого периода безвестности, открывается его истинный характер. Это событие может вылиться в кризис; ибо его результатом является высвобождение сил, до этого исключенных из человеческой жизни. Привычные шаблоны разбиваются вдребезги или теряют свою четкость; все предстает как непоправимое бедствие. Однако после мига, казалось бы, полного крушения приходит осознание созидательной значимости нового фактора, и мир снова, вопреки печальным ожиданиям, обретает свою форму в сиянии славы. Эта тема может раскрываться либо в распятии и воскрешении самого героя, либо в его воздействии на мир. Первую альтернативу мы находим в рассказе пуэбло о мальчике — кувшине.

«Мужчины собирались охотиться на кроликов, и Глиняному Кувшину тоже хотелось пойти с ними. ‘Дедушка, не мог бы ты отнести меня к подножию холма, я хочу охотиться на кроликов’. ‘Бедный внучек, ты не можешь охотиться на кроликов, у тебя нет ни ног, ни рук’, — ответил дед. Но мальчик — кувшин настаивал: ‘Все равно возьми меня. Ты ведь слишком стар и делать больше ничего не можешь’. Его мать плакала, потому что у ее мальчика не было ни рук, ни ног, ни глаз… Так, на следующее утро дед отнес внука на юг долины, и тот покатился. Вскоре он заметил кроличий след и покатился по нему. Тут выскочил кролик, и кувшин начал преследовать его. Как раз перед самым болотом лежал камень, кувшин ударился о него и разбился, и из него выскочил мальчик. Он был очень рад, что его оболочка разбилась, и что он стал мальчиком, большим и красивым мальчиком. Одет он был в нарядный кильт, мокасины и курточку из оленьей кожи, на шее у него висели бусы, а в ушах — бирюзовые серьги». Словив несколько кроликов, он вернулся и отдал их своему деду, который, ликуя, привел его домой[13].

Космические энергии, буквально бурлящие в герое — воине Кухулине — главном персонаже средневекового ирландского легендарного цикла, так называемого Цикла Рыцарей Красной Ветви[14], — внезапно вырываются наружу, подобно извержению, ошеломляя его самого и сокрушая все вокруг. Когда ему было четыре года — гласит предание — он решил испытать в играх отряд мальчиков своего дяди — короля Конохура — обучавшихся воинскому искусству. Взяв латунную клюшку, серебряный меч, дротик и игрушечное копье, он направился в Эманию, город, где размещался двор короля. Там, не спрашивая разрешения, он нырнул прямо в гущу мальчиков — «которые, числом трижды по пятьдесят, играли в хоккей на траве и практиковались в военном искусстве во главе с сыном Конохура, Фолламином». Все они набросились на него. Кулаками, ладонями, локтями и маленьким щитом он отбивал клюшки, мячи и копья, что одновременно со всех сторон обрушились на него. Затем, впервые в жизни его охватило неистовство сражения (необычная, характерная лишь для него трансформация, которая позднее будет известна как «пароксизм Кухулина»), и, прежде чем кто — либо успел понять, что происходит, он уложил пятьдесят лучших из них. Еще пять отрядов мальчиков пробежали мимо короля, который сидел, играя в шахматы с Фергюсом Красноречивым. Конохур поднялся и вмешался в эту стычку. Но Кухулин не успокоился до тех пор, пока всех подростков не отдали под его защиту и предводительство[15].

Первый день, когда Кухулин получил настоящее оружие, явился моментом его полного самовыражения. В происходящем не было ничего от невозмутимости владеющего собой человека, ничего от игривой иронии, которую мы ощущаем в свершениях индусского Кришны. Скорее, сам Кухулин, как и все остальные, впервые узнал об избытке своей силы. Она вырвалась из глубин его существа, с ней следовало совладать быстро и не раздумывая.

Подобное снова произошло при дворе Короля Конохура в тот день, когда друид Катбад, пророчествуя, сказал о всяком подростке, который в этот день примет оружие и доспехи, следующее: «Имя его превзойдет имена всех остальных ирландских юношей, но жизнь его, однако, будет скоротечна». Кухулин тут же потребовал боевые доспехи. Семнадцать раз сокрушал он доспехи и оружие своей силой, пока сам Конохур не облачил его в свои собственные доспехи. Затем он изрубил одну за другой все предложенные ему колесницы, и лишь колесница короля оказалась достаточно прочной, чтобы выдержать его пробу.