Цианид - Кристина Старк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Есть хищники, которым не нужны ни нож, ни удавка. Они не караулят за углом, не набрасывают мешок на голову, у них нет клыков и когтей. Но у них есть особое умение: хорошо подвешенный язык. Они, как пауки, искусно плетут паутину, в которую ты влетаешь и из которой уже не выберешься живой.
* * *В ту ночь я снова увидела кошмар. Такой реалистичный, что плакала во сне. Ко мне снова явился Дерек. Он весь был окутан серым туманом, но я знала, что это он: слышала его голос и чувствовала запах его одеколона – приторно-сладкий, с какими-то ядреными специями.
Он коснулся моего лба, но я не смогла сбросить его руку: Дерек, как черный маг, навел на меня какие-то страшные чары, и меня парализовало полностью.
«Я так скучаю по тебе, малышка, – проговорил Дерек, лаская мое лицо, засовывая пальцы мне в рот, похлопывая по щекам. – И ты скучаешь, я знаю это. Ты решила заставить меня ревновать, связавшись с этим отбросом, и у тебя получилось. У тебя это отлично получилось. Но мы оба знаем, что этот молокосос со мной рядом не стоял. Отброс, вообразивший себя твоим избавителем. Ты лежишь рядом с ним с ровным лицом и сухой киской. А он наверно еще и спрашивает, можно ли тронуть тебя пальцем. Может, даже просит подписать согласие на соитие? – Дерек глухо рассмеялся, взял прядь моих волос и намотал ее на свой кулак. – А потом, помяв тебе слегка сиськи, десять раз сказав «простите», «извините», «позвольте» и «моя госпожа», он слезает с тебя и шепчет в ушко милые банальности. И это то, о чем ты мечтала?»
«Катись ко всем чертям, проклятый психопат», – ответила я, но изо рта вышла только слюна, густая и горькая.
«Что ты говоришь? – переспросил Дерек, отпуская прядь моих волос и расстегивая рубашку на моей груди. – Хочешь, чтобы я тебе напомнил, насколько лучше все может быть?»
Он так сильно стиснул мою грудь, что я захлебнулась воплем, но опять этот вопль не вышел дальше моего горла. Потом Дерек поднял одеяло, обнажил мои ноги и таз и притянул к себе. Я пыталась сбросить с себя кошмарное оцепенение, но не могла. Мое тело было как ватой набито: я чувствовала все, что он со мной делает, но не могла пошевелиться.
«Оставь меня, тварь! Оставь!» – заорала я, но услышала только скрип пружин: Дерек склонился надо мной, раздвинул ноги и резко вошел. Его бедра задвигались в безумном, убийственном ритме. Это был не секс, это была казнь, поножовщина без ножа, надругательство.
Я кричала так сильно, что могла бы разбудить весь город, но из горла не вышло ни звука – только целое море слюны. Мое лицо утопало в ней, она стекала по подбородку на подушку, я захлебывалась ею, не могла дышать.
Дерек кончил и снова укрыл меня одеялом. Принялся нежно гладить мое лицо, вытер его салфеткой расправил на подушке мои волосы.
«Тебя стошнило, моя маленькая. Это все из-за лекарств, которые ты приняла. Какая жалость…»
* * *Я проснулась, резко села на кровати и беззвучно заплакала. Митчелл спал рядом, и я зажала себе рот, чтобы не разбудить его. Тихо выбралась из постели, завернулась в его халат и вышла на балкон.
Ночь была холодной и черной, как болотная грязь. Звезд не было видно: все покрыла густая темная пелена. Где-то кричали и дрались городские лисицы, луна покачивалась в ветвях деревьев – белая и неподвижная, как утопленница.
В горле до сих пор стоял ком, зуб на зуб не попадал, мои руки тряслись. Снова захотелось схватиться за сигарету, но мы с Митчеллом решили бросить и совсем не курили уже много дней. Я не хотела начинать снова, да еще и тайком, поэтому просто походила по балкону, хватая холодный воздух ртом. Только тогда меня понемногу отпустило.
Митчелл спал, и сквозь дверное стекло я видела очертания его тела, залитого лунным светом. Его грудь ровно вздымалась, и он по-прежнему обнимал то место, где я лежала пять минут назад. Казалось, что даже во сне он заботится обо мне и защищает.
Господи, как же они с Дереком не похожи, подумала я. Словно были рождены на разных планетах. Будто миллионы лет эволюции работали в совершенно разных направлениях, пока наконец не произвели на свет двух совершенно разных мужчин. Один – хладнокровный хищник с ледяным сердцем и крепкими челюстями. Опасный, как гиена, едкий, как щелочь. Когда он любит, лучше замереть на месте и не делать лишних движений. А когда он ненавидит – надо просто бежать, но вряд ли убежишь. Он будет использовать тебя, пока от тебя не останется кучка костей. Он будет плести крепкую паутину, из которой почти невозможно выбраться, и накачивать тебя ядом, пока не переварит полностью.
А другой – надежный, как скала, и горячий, как нагретый полуденным солнцем песок. С ним ты выживешь даже в ледяной пустыне. Он будет греть и стеречь тебя, как верный хаски. Он скорее сам превратится в лед, чем позволит холоду добраться до тебя. Ты забудешь с ним, что такое боль и ужас. Все оттенки синего сойдут с твоей кожи. Он залижет твои раны и не оставит, даже если ты будешь горсткой пепла, обломками, пылью. Он будет постоянен, как рассвет. Стабилен, как морские приливы и отливы. Его чувства не будут головоломкой, которую нужно разгадать, или черным дулом, из которого в любую секунду может вылететь что угодно: и птица, и пуля. Конечно, у него тоже будут острые грани – у кого их нет? – но он всегда будет держать нож рукояткой вперед.
Постоянство недооценено.
Стабильность недооценена.
Доброта недооценена.
А человечность и нежность даже не идут в списке того, что мы в первую очередь ищем в избраннике.
Нас влекут мужчины, полные пороха, стекла и токсичной маскулинности, – те, кто будут присваивать нас, доминировать и владеть. Но не те, у кого внутри теплота, или нежность, или готовность обогреть нас и заставить забыть о плохом.
На повестке дня большой член, но мало кто вспоминает, как важно большое сердце. Нам подавай широкую грудь, но как насчет широкой души? Мы мечтаем о парне со стабильным заработком, но забыли, что стабильная психика – куда важнее. Мы хотим, чтобы нас хорошенько трахали, но почему не мечтаем в первую очередь о том, чтобы уважали?
Господи, что же случилось с миром, если герои наших фантазий –
