Искатель смерти - Саймон Грин

– О дьявол! – сказал уборщик. – Пойдемте-ка со мной.

Оуэн и Хэйзел переглянулись. Голос уборщика явно изменился. Поставив к стене швабру и ведро, он достал из кармана халата небольшую серебристую фляжку. Не без труда отвернув крышку, он сделал большой глоток – на его худой небритой шее заходил сильно выпирающий кадык. Потом он опустил фляжку, глубоко вздохнул и аккуратно навинтил крышку. Его руки перестали дрожать, взгляд стал энергичным и твердым. Взглянув на Оуэна и Хэйзел, он резко повернулся и вышел из раздевалки. Оуэн, Хэйзел и Мун устремились за ним.

Он, не оглядываясь, долго шел по коридору и остановился наконец перед незаметной дверью. Открыв ее, жестом пригласил гостей последовать за ним. Не без колебаний они приняли это приглашение и оказались в бойлерной, которая одновременно использовалась как жилое помещение для прислуги. Поодаль от парового котла стояла длинная койка, покрытая вытертым одеялом. Железный Кулак с видимым облегчением присел на койку. Оуэн оглядел помещение в поисках стула, но стульев здесь не было.

– Закройте дверь и садитесь, – ворчливо сказал уборщик. – А то в комнате неуютно.

Оуэн закрыл дверь и присел на корточки. Хэйзел, нисколько не смущаясь, уселась на пол в позе лотоса. Мун остался стоять, прислонившись к стене. Оуэн пристально вглядывался в лицо уборщика, стараясь увидеть в чертах этого тщедушного старика что-то похожее на облик легендарного воина. Уборщик ответил ему на удивление жестким взглядом, и Оуэн постепенно стал убеждаться, что сидящий напротив него человек вовсе не так жалок, как показалось с первого взгляда. Его спина выпрямилась, руки перестали дрожать, а в небритом лице стали угадываться ум и характер.

– Вообще, я считал, что меня здесь не найдут, – угрюмо признался старик. – Может быть, начнем с того, что вы скажете, кто вас навел на меня?

– Информационное бюро «Абраксус», – сказал Оуэн, и уборщик недовольно покачал головой.

– От этих чертовых телепатов нет спасения. Похоже, мне придется менять пристанище. Впрочем, я уйду отсюда без сожаления. Место – дыра, а от работы меня уже тошнит. Я работаю у них за то, что живу в этой бойлерной. Вам не показалось, что все эти типы – мелковатые душонки, а? Хотя в моей судьбе бывали и более серьезные проблемы. Я большую часть своей сознательной жизни провел в скитаниях и знаю, из-за чего людям бывает тяжело. Жить становится невыносимо, когда в кошельке у вас пусто, друзья про вас забывают, а цены растут выше крыши. – Он прервался, чтобы еще раз приложиться к своей фляжке, удовлетворенно вздохнул и завернул крышку. – Я помню время, когда напитками такого качества мыл себе сапоги. Удивительно, как человек опускается под ударами судьбы. Ведь раньше я пил самые изысканные вина, многолетние коньяки, лучшие сорта шампанского… Конечно, тогда я и сам был немного в другой роли. Тогда мое имя кое-что значило.

– И вы по-прежнему утверждаете, что вы и есть Джек Рэндом? – не скрывая скептицизма, спросил Оуэн.

– Да, я когда-то был им. Теперь я – Джобе по прозвищу Железный Кулак. Я взял это имя, потому что оно принадлежало моему старому другу. Он давным-давно умер, не оставив наследников, поэтому, я думаю, никто не возражал бы против такой идеи. К мертвым надо относиться с уважением. Ко мне по ночам и так толпами являются привидения. – Он сделал паузу и посмотрел на Муна. – Тебя я не помню. Я командовал многими армиями, во многих кампаниях. Холодная Скала была далеко не самой удачной из них. В конце концов мои люди попали под огонь имперских звездолетов, а сам я спасся бегством. В последние годы я только и делаю, что бегаю, но они все-таки поймали меня.

Он опять замолчал, его взгляд был обращен куда-то в прошлое. Оуэн внимательно посмотрел на него:

– Они поймали тебя? Но как это случилось?

– Они переломили меня, – признался человек, называвший себя Джеком Рэндомом. – Пытки, наркотические препараты, биотехнология, экстрасенсы… Кто не сломается, если на него долго действовать такими методами? А я к тому же страшно устал от жизни…

– А как же ты снова оказался на свободе? – спросила Хэйзел.

– Никак. Империя собиралась устроить показательный суд, чтобы продемонстрировать всем мое раскаяние: поставить меня перед голографическими камерами и заставить отречься от всех соратников и убеждений. Вы знаете, что это такое. Я был готов пройти и через это. Они сломили меня. К счастью, несколько моих друзей в подпольной организации клонов, которые не поставили на мне крест, проникли в камеру и выкрали меня из тюрьмы. Им не следовало делать это. Слишком много замечательных мужчин и женщин отдали в тот день свою жизнь, чтобы вызволить отчаявшегося старика, лишенного сил и идеалов. Под вымышленным именем они посадили меня в звездолет, и вот я оказался здесь, на планете, которую видят своим последним пристанищем все изгои. Так что, если вы рассчитывали встретить легендарного бунтаря и прославленного воина, вы просто зря потеряли время. Тот, которого вы ищете, давным-давно умер в камерах пыток, в подземельях императорского дворца на Голгофе.

Взгляните на меня. Мне всего сорок семь лет, а выгляжу я в два раза старше. У меня постоянно дрожат руки – из-за того, что мое тело до сих пор помнит про пытки в тюремных камерах, зато моя память в полном беспорядке. Психотропные препараты сделали свое дело. Так что, если вам нужен спаситель или вожак, поищите кого-нибудь другого. Я не тот, кто вам нужен. Да если бы я вам и подошел, то не стал бы браться за рискованное дело.

– А у тебя есть какие-нибудь доказательства, что ты Джек Рэндом? – спросил Оуэн. – Может быть, какие-нибудь старые трофеи или сувениры?

– Нет. Неожиданно нападать, быстро отходить – вот был мой принцип. Да, впрочем, мне не важно, верите вы мне или нет. Оставьте меня в покое и давайте разойдемся с миром.

Оуэн посмотрел на сидящего перед ним старика и испытал почти детское разочарование. Его воспитали на историях о великом бунтаре Джеке Рэндоме. Когда Оуэн стал постарше, он начал свою карьеру историка с исследования биографии Рэндома и обнаружил, что реальная жизнь этого человека выглядит более захватывающе, чем созданные о нем легенды. В действительности Рэндом сделал все то, о чем рассказывали, и даже больше. Он сражался с Империей на доброй сотне планет, иногда выигрывал, большей частью проигрывал, но никогда не сдавался. Из всех сомнительных друзей и соратников, которые были у отца, Оуэн с уважением относился только к Джеку Рэндому.

– А ты помнишь моего отца? – неожиданно спросил Оуэн. – Меня зовут Оуэн Искатель Смерти.

– Да, я помню его. Славный рубака и хитрый интриган, – Рэндом твердо посмотрел на Оуэна. – Судя по тому, что ты здесь, он, наверное, уже умер?