Персидский фронт (1909) Незаслуженно забытые победы - Алексей Шишов

Первый действительно сильный бой наступающему в горах Ван-Азербайджанскому довелось выдержать 26 апреля. На пограничном перевале Шейхин-Гяруси кубанские казачьи сотни генерал-майора Рыбальченко были встречены сильным ружейно-пулеметным и артиллерийским огнем турок. Вражеский заслон был сбит, и по ту сторону границы занят город Ровандуз, в который за все русско-турецкие войны на Кавказе еще «не доходила нога русского воина».

Важность местоположения Ровандуза (Ревандуза) состояла в том, что он находился всего в 100 километрах от города Мусула, центра Северной Месопотамии, до которого немцы спешили довести Багдадскую железную дорогу.

Султанское командование поняло всю угрозу взятия противником Ровандуза. Из недалекого Мосула к городу была переброшена целая пехотная дивизия, и теперь отряду силой всего в 6 казачьих сотен противостояли почти три полка турецкой пехоты. Генерал Рыбальченко был вынужден спешить казаков. Часть кубанцев пришлось отдать в конвои тыловых транспортов, доставлявших боеприпасы и провиант и обратно увозивших раненых. Такие транспорты (вьючные караваны) постоянно подвергались нападениям конных курдов.

Для того чтобы нанести курдам сильное поражение и заставить их хотя бы на время прекратить нападения на тыловые транспорты, обстрелы с тыла позиций казаков, в отряде решили разгромить походный стан кочевников. Его разведка обнаружила в отрядном тылу на вершине одной из гор. Ночью отряд из 46 охотников (добровольцев) незаметно вышел на вершину и укрылся среди камней, всего в сотне шагов от двух лагерей курдов, так и не заметивших смертельной для себя опасности.

На рассвете два куртинских бивака, численностью до 400 человек, подверглись частым и метким залпам из винтовок. Четверть неприятельского отряда оказалась перебитой. Те, кто уцелел, в панике падали со скал, «убивая себя, частью расползлись по камням». В том бою было взято немало пленных и лошадей.

Остатки курдского отряда сочли за благо на время уйти из ближних тылов русского отряда, захватившего Ровандуз. Разгром в тылу русских большого по числу всадников «диверсионного отряда» курдов отрезвляюще подействовал на окрестные кочевые племена. Теперь их старейшины и вожди не торопились откликаться на призывы турецкого командования вести и дальше войну с «неверными».

Так, коммуникационная линия, ведущая к Ровандузу, на какое-то время оказалась сравнительно безопасной от нападений больших «партий куртинцев», что заметно улучшило снабжение отряда генерал-майора Рыбальченко всем необходимым для боевой деятельности в горах. Меньше трудностей стало для отправки в тыл раненых и тяжелых больных. Теперь конвои, сопровождавшие отрядные транспорты, наряжались не в таком большом числе людей, как было раньше.

Ровандузский успех был значим для военной кампании 1916 года. Султанское командование, со своей стороны, вскоре вознамерилось выбить русских из Ровандуза. Ван-Азербайджанский отряд привлек здесь на себя до двух турецких пехотных дивизий с их артиллерией и значительное число курдской племенной конницы. Число ее постоянной никогда не была, поскольку кочевники после неудачи в большом числе разъезжались по домам.

Планировалась здесь Стамбулом и наступательная операция в горах, чтобы отвоевать у противника Урмийский район, то есть одну или даже две персидские провинции на самой границе с Россией. В случае успеха такой операции, реальность которой была очень мала, Кавказский экспедиционный кавалерийский корпус терял соприкосновение с левым крылом Кавказского фронта.

Турецкая пехота города Ровандуза не отбила, но и не позволила русским продвинуться здесь дальше. В силу этого Ровандузская операция для сторон затянулась. И русские, и турки по многим причинам не могли получить заметное усиление, прежде всего в пехоте и артиллерии. Так прошло лето. Солнце выжгло пастбища в долинах, что самым пагубным образом сказалось на маневренных действиях казачьей и курдской конниц.

В августе начались новые ожесточенные бои, и туркам, которые с ожесточением сопротивлялись, пришлось отступать в направлении города Нирды-Бузан. Столкновения на этом направлении не отличались широким размахом по фронту, поскольку горная местность не позволяла совершать глубокие обходы и охваты флангов противников.

Дороги и караванные тропы вполне надежно контролировались конными разъездами, такие пути хорошо просматривались с горных вершин и перевалов. Броды через реки и речушки, как правило, имели хорошую природную защиту для тех, кто оборонял места переправ через водные преграды. Этому немало способствовала и безлесистость горного края, население которого испытывало известные трудности с топливом.

К тому времени казачья разведка достаточно полно изучила ранее не знакомый им горный район. Поэтому, когда в преследование был послан 3-й Кубанский казачий полк под командованием войскового старшины Прохора Захарова, кубанцы 9 августа умело, со знанием местности «заперли» туркам все выходы к спасительному бегству. После короткого боя тем пришлось в большом числе сдаваться в плен.

Так в плену у казачьего полка оказались остатки (большая часть) 11-го пехотного полка султанской армии в числе 50 офицеров (среди них оказался полковой командир, отдавший свою шпагу казачьему офицеру) и 1528 нижних чинов с личным оружием. Часть солдат-аскеров, как оказалось, бросали по пути оружие и все то из военной амуниции, что мешало бегству.

Пленные после разоружения, изъятия документов и допросов в целях получения информации разведывательного характера под конвоем казачьих команд отправлялись по этапам в тылы. Из

Персии их отправляли в лагеря военнопленных, большей частью в Туркестан и окрестности города Баку. В таких лагерях «трудового фронта военного времени» офицеры, как правило, содержались отдельно от солдат.

Правда, турки в том деле успели сжечь свое полковое знамя, чтобы оно не досталось врагу в качестве почетного трофея. Такие трофеи (знамена, штандарты, личное оружие военачальников) отправлялись в Тифлис, а оттуда — в столичный Петроград, как прямое свидетельство подвигов воинов-кавказцев. О героях таких дел, которые становились за содеянный подвиг кавалерами Георгиевских наград, в воюющей России много писалось в газетах.

В том славном деле потери конного полка кубанцев исчислялись всего в 12 убитых (в том числе один офицер), 29 раненых (один офицер) и 8 пропавших без вести (то есть казаков, судьба которых в бою осталась не известной для их сослуживцев). Урон победителей был несравненно мал в сравнении с потерями регулярного 11 — го пехотного полка турок.