Рыцарь без ордена - Андрей Легостаев

Женщины вновь бросились друг на друга (он не успел заметить, кто из них совершил движение первой, да и вряд ли это помогло бы определить двойника), но граф успел встать между ними, оттолкнув обоих руками. Обе упали на землю.

— Роберт! Это же я — Гермонда! — воскликнула одна.

— Граф, неужели вы дадите обмануть себя! Я так боялась за вас, так переживала!

— Если кто-нибудь из вас попытается подняться — значит он двойник и я рублю мечом не глядя! — грозно выкрикнул граф.

Да… Ну и положеньице. Вряд ли он выполнит свою угрозу.

Но подействовало. Двойник, даже лишившись своей хозяйки, оказался не так прост, как какая-нибудь грязевая кукла.

Обе женщины смотрели друг на друга гневными взглядами, одновременно убеждая Роберта, что настоящая именно она, но встать опасались.

Ситуация была нелепа до предела — после стольких испытаний, после тяжелейшего поединка, он стоит меж двух разъяренных фурий и абсолютно не представляет, что делать.

Одна из них пыталась привстать с земли и граф тут же взмахнул мечом, подтверждая серьезность своих намерений.

— Сидеть!!!

Безумно хотелось пить. Даже не вина — просто глоток холодной воды. Усталость давала себя знать.

И надеяться можно было только на то, что появится Блекгарт и другие — пусть сами разбираются которая из них настоящая.

Правда, неизвестно сколько долго может существовать двойник — может сам с мгновения на мгновение распадется во прах. Впрочем, труп его двойника лежит до сих пор… А может, это столь могучая и неведомая магия, что двойник и не исчезнет теперь — будет жить пока не помрет от старости, если не убьют раньше?

Во смеху-то было бы, как будто одной Гермонды мало!

Обе плакали — от злости к сопернице, от бессилия, от того, что граф не может понять, кто из них настоящая.

— Так или иначе, — произнес Роберт, — одна из вас спасла мне жизнь…

Так стоящим с мечом меж двух заплаканных и расцарапанных Гермонд его и увидели Найжел, Блекгарт, Айвар и отряд воинов, готовых сражаться с нечистью в любой момент. Путь, на который Роберту потребовалось почти два десятка дней, они преодолели теперь менее чем за четверть часа…

Нежить, прислуживавшая волшебнице-затворнице, поддерживающая огромный замок и остров в идеальном порядке, умирала. То тут то там на побережье валялись появившиеся прямо из воздуха после достопамятного сражения и смерти повелительницы мутновато-зеленые, теперь почти потерявшие псевдочеловеческую форму, беззвучно подыхающие создания.

Верховный жрец орнеев, вместе со своими помощниками, нейтрализовывал оставшуюся без хозяина магию, насыщающую сам воздух острова. Цели верховного жреца были недоступны Роберту, но они его и не интересовали — до тех пор, пока не мешали его собственным. Он скорее относился к жрецу как к союзнику, а не противнику.

Собственно, так оно и было.

В сам замок никто не входил. По приказу графа Роберта десять арситанских рыцарей, сменяя друг друга, стояли у входа в замок. Они не пропустили бы ни верховного жреца, ни кого любого. Никого — так приказал граф, которому они верили беспрекословно и которому рады были помочь, они восхищались им.

Сам Роберт отдыхал. Он прекрасно отдавал себе отчет, что медлить с главной целью путешествия нельзя. Но и торопиться не стоило.

Чисто выбритый, пахнущий благовониями, он сидел за столом под открытым небом возле своего походного шатра вместе с Найжелом, который отъедался и смаковал вино, вознаграждая себя за все время вынужденного воздержания (в плавание было взято несколько жен Найжела и их он уже посетил). И орней все время говорил, словно опасаясь, что отвык от человеческой речи.

Но, вопреки опасениям Роберта, Найжел ни в чем не упрекнул друга, и не начал хаять магию и чародейство, как предполагал друг. И не жаловался на время, проведенная в золотой бочке. Он вообще предпочитал об этом молчать. «Ты снова спас меня, Роб!»— сказал он уже становящуюся привычной фразу. И один раз мимоходом коснулся, что неплохо бы потом слазать в горы и попытаться найти древнее оружие чужинцев — вдруг вода уже схлынула из подземной цитадели?

Амулеты, с ярко сияющими камешками посередине, висели на шеях обоих, но ни один из них и не заикался о перевоплощении. Они вообще по молчаливому согласию решили не говорить об этом.

Роберт выслушал очередную тираду друга, сделал еще глоток вина и отставил кубок.

— Мне надо идти, Найжел, — встал он из-за стола. — Хочу осмотреть замок. Раз уж я здесь, почему не полюбопытствовать?

— Я пойду с тобой, Роб! Вдруг там окажутся новые ловушки?

— Не думаю, — улыбнулся граф, лихорадочно соображая, как бы отговорить друга.

— В замке — жили… вернее жила.Так какие там опасности? Может, какие сокровища и есть… Не зря же сюда столько людей стремилось. Думаю, в самом замке опасностей нет. Хотя все может быть…

— Мои руки соскучились по мечу, — усмехнулся Найжел, — глаза — по новым местам, а…

— …а язык — по разговору, — со смехом закончил друг.

— Да почему бы и нет? Добрый разговор — не хуже хорошей драчки…

— Ладно, Най, в любом случае ты не помешаешь. Эй, позовите моего нового оруженосца! Он пойдет со мной.

Второй раз проходя по туннелю смерти, граф даже не вспоминал о событиях первого своего похода здесь. Все мысли его были уже в замке, в таинственной комнате (которую еще предстояло разыскать), где находилась цель почти всей его жизни, нечто, могущее погубить все, что он любит — проход в иномирье, через который просачивается чужая магия…

Еще одной мировой катастрофы не будет. Он, Третий Блистательный Эксперт ордена, имени не имеющего, перекроет лаз и предотвратит глобальное бедствие.

Небольшой отряд вышел на ристалище. Труп двойника Роберта, к которому не посмели прикоснуться (как и к погибшей волшебнице), разлагался под воздействием жаркого не по времени года солнца и был облеплен насекомыми.

«Значит, — подумал Роберт, — они ведут себя как люди. И двойник Гермонды проживет еще долго.»

Обе принцессы содержались взаперти (в разных комнатах, естественно), со всем подобающим почетом, но под надежной охраной. Даже верховный жрец не мог определить, которая из них настоящая и решили подождать — может, время рассудит. Интересно, на взгляд графа, на это событие отреагировал Айвар:

«Прокормим обеих!»— сказал он и будто забыл об этом, интересуясь больше злоключениями графа в туннеле смерти. А Блекгарт, узнав о происшедшем после того, как он покинул поле боя, грустно произнес: «Значит, у меня не будет сестренки…»

— Распорядитесь, — сказал граф старшему из сопровождавших их солдат, — чтобы их похоронили где-нибудь в лесу… Хотя, погоди, пусть закопают пока только моего двойника. А ее подождите хоронить, если где-нибудь здесь найдем кладбище, пусть упокоится рядом со своими предками.