Чупакабра - Екатерина Бальсина

— Это защитные знаки, они устраняют любую разрушительную магию. Мурдин лично нанес их после того, как гильдия была почти полностью разрушена засланным магом-смертником, взорвавшим себя прямо в центральном зале.

— А еще ходит слух, — вмешался черноклокий, — что на самом деле с помощью этих знаков Мурдин определяет платежеспособность каждого входящего и именно поэтому все самые богатенькие заказчики достаются непосредственно ему.

— И что, он тоже, как и мы, путешествует и выполняет разные поручения? — наивно удивился я.

Маги дружно поперхнулись и засмеялись.

— Этот старый лис? Да он уже, наверное, лет двести из гильдии не вылазит. Нет, он берет заказ, получает грандиозную оплату, а всю работу за пару монет выполняют подчиненные маги, а иногда и вовсе ученики, — растолковал мне хозяин. — С другой стороны, возможно, только поэтому у гильдии нет проблем со средствами.

— Если бы этот скряга еще не скупился на гонорары, было бы совсем хорошо, — пробурчал Пин. — В прошлый раз предложил мне уничтожить стаю крокушей [21] в тысячу голов и заплатил за это лишь сотню золотых!

— Так ведь истребление крокушей занимает минут десять, не больше, — вопросительно посмотрел на приятеля хозяин.

— Ну так и я не какой-нибудь там мальчишка на побегушках, — надулся черноклокий. — Я опытный и закаленный в боях маг, Мурдин мог бы отсыпать и побольше.

— А зачем согласился? — полюбопытствовал я.

— Жрать охота было, — жизнерадостно заявил Пин. — О, глядите-ка, кто нас встречает! Сам великий глава!

Я максимально вытаращил глаза, разглядывая приближающегося к нам мужчину. И это великий маг? Да встреть я его в нашем лесу, решил бы, что это торговец пирожками направляется из одного города в другой.

Маленький, пухленький, весело улыбающийся и абсолютно лысый. И совершенно не внушающий величия или чувства опасности. Этакий добродушный дядька, из тех, что много пьют, громко смеются и говорят ни о чем. Я ощутил, как внутри поднимается волна разочарования.

— Внешность обманчива, — подмигнул мне глава гильдии.

Э? Я что, говорил вслух? Или он мысли читает? Ой-ой, как-то неудобно тогда получилось, простите, пожалуйста, я ничего такого не имел…

— У тебя на морде все написано, — пояснил Мурдин. — А мысли я не читаю, профессиональный этикет запрещает. Так что можешь не извиняться.

Я тихо выпал в осадок.

Несмотря на обманчивую добродушную внешность, Мурдин был человеком очень умным и временами достаточно жестким. Во всяком случае, любимчиков в гильдии у него не было, хотя попыток стать таковыми предпринималось и до сих пор предпринимается невероятное множество. Зато у главы гильдии были друзья, и этот факт он тщательно от всех скрывал. Точнее, всего два друга, и оба они сейчас следовали за Мурдином в его башню. Разумеется, ту самую, крыша которой скрывалась за облаками.

Топать на такую высоту по лестнице было равносильно самоубийству. Пока дойдешь — если дойдешь — полностью забываешь, кто ты такой, и куда и зачем пришел. Поэтому раньше в кабинет главы перемещались обычно с помощью портала. Однако это было не всегда удобно — например, однажды один из учеников принес главе важные бумаги и застал того подстригающим ногти на ногах, делом крайне нелюбимым и поэтому проводимым исключительно в случаях, когда откладывать дальше ну просто некуда. К сожалению, парнишка оказался очень впечатлительным и слабонервным и просто тихо сошел с ума от вида возложенной для удобства на стол когтистой и мозолистой стопы начальства. Полностью излечить его так и не удалось, поэтому пришлось бедолагу отчислить как профессионально непригодного после неудачного эксперимента и назначить ему из индивидуальной казны гильдии пенсионные выплаты по состоянию здоровья.

Во избежание подобных трагичных инцидентов Мурдин приказал проводить предварительную запись к себе на прием. Это тоже оказалось крайне неудобным, так как важные бумаги стали поступать со значительным опозданием, иногда просто критическим. Поэтому глава гильдии напряг свой могучий разум и придумал новый способ — воздушный подъем. Правда, у него еще не было возможности посмотреть свое изобретение в действии, но тут как раз очень кстати подвернулись старые приятели.

Тиллирет с удивлением заметил небольшую, два на два метра, деревянную площадку, к которой их вел глава.

— Это что, новая пристройка будет? — полюбопытствовал маг, на что получил ответ:

— Потерпи, друг мой, сейчас ты все увидишь сам.

У Тиллирета по спине пробежал холодок нехорошего предчувствия, но он постарался прогнать дурные мысли прочь. Не станет же Мурдин вредить старым друзьям?

Глава гильдии убедился, что все разместились на помосте, никто не забыт и ничто не забыто, и щелкнул пальцами. Площадка слабо вздрогнула и неторопливо поползла вверх.

— А? Что такое? Что происходит? — запаниковал чупакабра, круглыми глазами глядя на удаляющуюся землю.

— Слишком медленно, — пробормотал Мурдин и щелкнул пальцами еще раз.

Площадка стремительно взмыла, заставив находящихся на ней людей присесть для сохранения равновесия.

— А-а-а! — испуганно завизжал Бес.

— Слишком быстро, — недовольно покачал головой глава гильдии и опять щелкнул пальцами. Площадка на секунду замерла, затем ухнула вниз на пару метров.

— А-а-а! — к Бесу присоединились Пинмарин с Тиллиретом.

— Да нет же, вверх! — очередной щелчок.

Площадка, подбрасывая пассажиров, словно неприрученная лошадь объездчика, неровными скачками устремилась ввысь.

— А-А-А! — Бес перешел на ультразвук и закрыл глаза хвостом, намертво вцепившись всеми когтями в пляшущие под лапами доски.

К счастью, примерно на середине башни, Мурдину удалось найти устраивающие его скорость и направление, и дальнейший полет прошел нормально. Вскоре они входили во владения главы гильдии. Если можно назвать походкой неуверенные движения подкашивающихся ног и лап.

— Ну, что скажете о моем новом изобретении? — с гордостью вопросил Мурдин, поворачиваясь к приятелям.

— Мне нужно в туалет, — простонал Пинмарин, с опаской ощупывая сзади штаны.

— Мне тоже, — присоединился Тиллирет.

— Надо было сразу сказать, — покачал головой Мурдин. — Туалет внизу и направо. Становитесь на площадку, сейчас я вас спущу…

— Лучше умереть здесь, — простонал Тиллирет, в изнеможении опускаясь на стул.

Да уж, теперь я понял, почему человеки предлагали мне самому посмотреть на этого пухляка. А я-то еще плохо думал о черноклоком! Да он просто безобидный олененок по сравнению с их начальством!