Дело Джен, или Эйра немилосердия - Джаспер Ффорде

— Запомни: тут так принято, — крикнула она, не оборачиваясь.

— И ты не попытаешься остановить меня? — озадаченно спросил Гоббс.

— Сейчас я веду несчастную миссис Рочестер наверх, — ответила она. — Так написано.

Дверь за ней захлопнулась, и в тот же момент крик «Проснитесь! Проснитесь!» заставил Гоббса снова заглянуть в горящую комнату. Он увидел Джен в ночной сорочке, выплескивавшую воду из кувшина на спящего Рочестера. Гоббс подождал, пока огонь утих, и лишь затем вошел в комнату и вынул пистолет. Оба персонажа посмотрели на него, и «все феи в христианском мире» застыли на губах Рочестера.

— Вы кто такой? — в один голос спросили они.

— Поверьте, вы не поймете.

Гоббс схватил Джен за руку и потащил ее в коридор.

— Эдвард! Мой Эдвард! — взмолилась Джен, простирая руки к Рочестеру. — Я не оставлю тебя, любовь моя!

— Минутку, — сказал Гоббс, продолжая пятиться, — ребята, вы же еще не успели влюбиться!

— Вот тут ты ошибаешься, — пробормотал Рочестер, доставая из-под подушки пистолет. — Я подозревал, что когда-нибудь что-то подобное случится.

Он прицелился в Гоббса и выстрелил — все одним быстрым коротким движением, — но промахнулся: большая свинцовая пуля попала в дверной косяк. Гоббс предупреждающе пальнул в воздух — Аид категорически запретил хотя бы ранить кого-то из романа. Рочестер выхватил второй пистолет и взвел курок.

— А ну, отпусти ее! — прорычал он, стиснув зубы, черные волосы упали ему на глаза.

Гоббс вытолкнул Джен перед собой и прикрылся ее телом.

— Не дури, Рочестер! Если все пойдет нормально, Джен вернется к тебе сразу же, ты и не заметишь ничего!

Гоббс пятился по коридору, где вот-вот должен был открыться портал. Рочестер следовал за ним, держа пистолет в руке, но сердце его разрывалось при виде того, как его возлюбленную бесцеремонно тащат из романа куда-то в другое место, где они с Джен никогда не смогут жить так, как в Торнфильде. Гоббс и Джен исчезли в портале, который сразу же закрылся. Рочестер бросил пистолет и выругался.

Через несколько мгновений Гоббс и совершенно сбитая с толку Джен вывалились из Прозопортала в облезлый, прокуренный вестибюль «Пендерин-отеля».

Ахерон шагнул вперед и помог Джен встать. Он предложил ей свое пальто, чтобы она смогла согреться. После Торнфильд-холла в отеле было явно холодно, всюду сквозило.

— Мисс Эйр! — ласково сказал Аид. — Меня зовут Аид. Ахерон Аид. Вы — моя почетная гостья. Прошу вас, возьмите себя в руки.

— Эдвард…

— С ним все в порядке, мой юный друг. Идемте, я вас отведу в теплую комнату.

— Я увижу моего Эдварда?

Аид улыбнулся:

— Это зависит от вашей ценности.

Глава 30. ВСПЛЕСК МАССОВОГО ЭНТУЗИАЗМА

Думаю, до похищения Джен Эйр вряд ли кто — и Аид в том числе — понимал, насколько популярен этот роман. У народа словно отняли живое воплощение наследия национальной английской литературы. Этот нюанс был единственным светлым пятном во всех новостных передачах, на которое мы могли надеяться.

Через двенадцать секунд после похищения Джен первый встревоженный представитель народа заметил на 107-й странице своего роскошного, в кожаном переплете издания «Джен Эйр» нечто странное. Через тридцать минут все линии библиотеки Английского музея были перегружены. Через два часа обеспокоенные читатели Бронте засыпали звонками все офисы литтективов. Через четыре часа президент Федерации Бронте встретился с премьер-министром. К ужину личный секретарь премьер-министра дозвонился до директора ТИПА-Сети. К девяти вечера директор ТИПА-Сети свалил все это по телефону на несчастного Брэкстона Пшикса. А в десять Пшиксу позвонил лично премьер-министр, который спросил, что планируется сделать. Пшикс беспомощно блеял в трубку. Тем временем в прессу просочилась весть о том, что Суиндон стал центром расследования дела «Джен Эйр», и к полуночи наш участок был окружен толпой встревоженных читателей и журналистов и фургончиками новостных бригад.

Брэкстон был в дурном настроении. Он курил сигарету за сигаретой, а после заперся на несколько часов в кабинете. Это не успокоило его напряженных нервов, и вскоре после звонка премьер-министра он вызвал нас с Виктором на крышу здания, подальше от ненасытных глаз прессы, представителей «Голиафа», и Джека Дэррмо в особенности.

— Сэр? — спросил Виктор, когда мы подошли к Брэкстону.

Он стоял, опершись на дымовую трубу, скрипнувшую, когда он повернулся. Пшикс с отсутствующим видом смотрел на огоньки Суиндона. Меня это встревожило. Парапет был едва двух ярдов в ширину, и в какой-то ужасный момент я подумала, что бедолага хочет покончить со всем разом.

— Посмотрите на них, — прошептал он.

Мы оба облегченно вздохнули: оказывается, Брэкстон залез на крышу, чтобы увидеть людей, которым его департамент обязан помочь. Их были тысячи, они окружили участок со всех сторон и стояли молча, сжимая свечи и томики искалеченной «Джен Эйр», оборвавшейся на середине 107-й страницы на полуфразе: в комнату Рочестера после пожара вошел таинственный «агент в черном».

Брэкстон похлопал по своему томику «Джен Эйр».

— Вы, конечно, читали?

— Да что тут читать, — ответил Виктор. — Роман написан от первого лица, и поскольку главной героини не стало, можно только гадать, что будет дальше. По моей теории, Рочестер станет еще мрачнее, засунет Адель в закрытый пансион и запрется в доме.

Брэкстон многозначительно глянул на Виктора.

— Это ваши догадки, Аналогиа.

— Ну, в догадках наша сила.

Брэкстон вздохнул.

— Они хотят, чтобы я ее вернул, а я даже не знаю, где ее искать! До того, как все это стряслось, вы представляли себе, насколько популярна «Джен Эйр»?

Мы посмотрели на толпу внизу.

— Честно говоря, нет.

Брэкстон дошел до точки. Он дрожащей рукой отер пот с лица.

— Что мне делать? Не для протокола: если все это дерьмо за неделю не будет расхлебано, Джек Дэррмо возьмет управление в свои руки.

— Дэррмо наплевать на Джен, — сказала я, тоже глядя на толпу фэнов Бронте. — Он хочет заполучить Прозопортал, больше его ничего не интересует.

— Добудьте мне информацию, Нонетот. У меня осталось семь дней, а дальше — мрак, позор в истории и проклятия в литературе. Я знаю, что в прошлом у нас были разногласия, но я даю вам карт-бланш и, — великодушно добавил он, — не ограничиваю в расходах.

Тут он опомнился и добавил:

— Только не тратьте деньги, как воду, ладно?