Ренегат - Патриция Поттер

Райс понаблюдал, как Вес и Джайм стреножили лошадей и выставили караульщиков вокруг пастбища. Джайм старался услужить, угодить Весу, но полковник словно не замечал управляющего.

Райс гадал, видел ли Вес, как он обнимался с Сюзанной недели две назад. Если видел, то это повод для следующего шантажа. Реддинг с удовлетворением отметил, что в это утро Вес был трезв как стеклышко и от него не пахло виски, как это частенько было раньше. Лицо у полковника тоже не было опухшим, как в первые недели возвращения в Техас.

Довольно скоро бездействие наскучило Реддингу, он подал Весу знак и пришпорил жеребца. Повернув на запад, Райс отправился исследовать ту часть территории, с которой он еще не был знаком досконально. Он прекрасно знал, что Вес будет беспокоиться о нем, но гнал от себя мысль о чужих печалях. Вес, черт бы его побрал, может думать что хочет.

Реддинг задумался. Вчерашнее убийство, несомненно, первый стежок на саване, который Мартины ткут для Сюзанны и ее брата. За ним последуют другие. Райсу хотелось бы знать побольше о врагах.

Рука Реддинга скользнула по прикладу винтовки. Райс в отличие от остальных обитателей ранчо не носил специального ремня, к которому крепится винтовка. У него был такой в Африке, и Райс опасался, что внимательный наблюдатель отметит, как привычно и легко носит иностранец винтовку на боевом ремне, а это может вызвать нежелательные домыслы. По тому, как мужчина носит оружие, всегда можно сказать, умело ли он с ним обращается. Привычное обхождение с оружием, как с повседневным аксессуаром, всегда дает о себе знать, а Райсу не хотелось раньше времени раскрывать карты. Враги Сюзанны дорого бы дали за такие сведения.

Сюзанна. Почему мысли его начинаются и заканчиваются этим именем? Женщины никогда не задерживались в его памяти дольше нескольких часов, в крайнем случае — недели, если были ловки и умелы в интимных делах.

Райс был знаком с Сюзанной уже несколько месяцев, и его восхищение женщиной, желание обладать ею росли день ото дня. Он никогда ни к кому не относился в постели так, как к Сюзанне, с такой медленно нарастающей нежностью и лаской, о которых он и сам не подозревал. Он и сам блаженствовал во время их интимных встреч. Одно воспоминание о пламенной Сюзанне вызвало сладкое напряжение во всем теле, включая и самый непокорный орган. Райс заставил себя сосредоточиться на повседневных, но жизненно важных вещах, или, вернее, менее опасных вещах, чем живот Сюзанны.

Райс пришпорил жеребца, надеясь, что быстрая скачка развеет грешные мысли. Он был уже на значительном расстоянии от Веса и других ковбоев. Больше часа езды отделяло их друг от друга. Райс оценил расстояние, поднявшись на холм, и оттуда увидел невесть откуда взявшихся всадников.

Если бы он не был поглощен мыслями о Сюзанне, наверное, он бы почувствовал их приближение раньше. Но этого не случилось. Мозг его мгновенно начал просчитывать варианты развития ситуации. Что бы предпринял настоящий Райс Реддинг, чьей жалкой копией он был сейчас? Убежать или встретить врагов так же надменно, как он разговаривал с ними некоторое время назад, на Краю Света? Черт возьми! Это следствие невнимательности, погруженности в раздумья о Сюзанне. Это она сделала его беспомощным.

Проклятие!

Всадников было около двенадцати, может быть, больше. Они приближались быстро. Мысленно Райс перебрал свое вооружение: винтовка и нож за голенищем. Райс положился на свою природную мудрость. Он развернулся и вонзил шпоры в бока жеребцу.

Он бы совершил задуманный трюк, если бы жеребец не угодил копытом в заячью ногу. Животное с разгона повалилось на бок. Райсу хватило времени только на то, чтобы, выбраться из-под лошади, подняться и отряхнуться, как его окружили. Двое удальцов направили на него винтовки. Старшим среди всадников был Харди Мартин. Райс заставил себя принять беззаботный вид и стал за раненой лошадью. Жеребец, очевидно, сломал ногу. Райс глазами нашел винтовку. Она была зачехлена и прикреплена к седлу.

— А-а, болтливый щеголь, — ухмыльнулся Харди. — Скакать на лошади ты тоже не умеешь, как я посмотрю.

— Дикарь, — надменно ответствовал Райс, не в силах удержаться, чтобы не поиздеваться над отвратительной скотоподобной рожей.

Райс двинулся к лошади и винтовке. Его остановил выстрел в землю, поднявший столбик пыли у его ноги.

— Я уверен, что даже варвар позволил бы мне прекратить страдания несчастного животного.

Харди взглянул на одного из своих людей:

— Пожалей лошадь.

Парень вскинул винтовку и прикончил жеребца. Райса охватило глубокое сожаление, почти горе. Лошадь верно служила ему, а он любил животных больше, чем людей. Не забыть бы припомнить Мартинам смерть четвероногого приятеля. Если у него вообще появится возможность что-нибудь кому-нибудь припомнить. Глядя на свирепого Харди Мартина, в этом можно было усомниться.

Теперь винтовка Реддинга была погребена под недвижным телом жеребца. Райс выругался про себя, а губы его расплылись в улыбке:

— Чем могу служить, джентльмены?

Харди взревел.

— Пришло время научить тебя хорошим манерам.

— Учить будете вы? — в показном смущении поднял брови Райс.

Интересно, с прискорбием думал Реддинг, избавится ли он когда-нибудь от привычки зубоскалить. Ну да ладно, будь он проклят, если они увидят, как он пресмыкается. Даже худший из англичан, думал он с валлийской надменностью, не позволил бы себе лизать пятки этим подонкам.

Харди взглянул на одного из своих людей.

— Лошадь сдохла. Придется ему прогуляться пешком.

Тот удовлетворенно качнул головой.

— Я помогу ему.

Райс молча наблюдал, как всадник доставал веревку сделал петлю и… Райс быстро наклонил голову, и веревка шлепнулась на землю. Процедура повторилась еще и еще раз. Человек прищуривался, примеривался, бросал лассо, и оно вновь и вновь возвращалось к нему. Райс топтался на месте. Так продолжалось до тех пор, пока одному из наездников не удалось приблизиться, набросить петлю и быстро затянуть ее до того, как Реддинг успел скинуть веревку. Райс попытался дотянуться до ножа, но его свалили на землю, потянув за веревку. Затем кавалькада пустилась в путь. За всадниками, как пес на привязи, бежал Райс Реддинг.

Райс споткнулся и упал на спину, но его продолжали тащить. Реддинг не раз пытался подняться, но его волокли все дальше и дальше, не давая ни времени, ни возможности встать. Цепляясь за острые камни, он изодрал одежду. Из плеча уже сочилась кровь. Со стороны он выглядел как мешок с картофелем, который беспечные хозяева волоком тащат по земле.

Неожиданно лошади остановились, и перед Райсом возник Харди. Совершенно бесстрастно он наблюдал, как Реддинг медленно, превозмогая боль, поднимался на ноги. Харди, мерзко ухмыляясь, бросил взгляд на своих приспешников.