Тонкая красная линия - Джеймс Джонс

— Посыльного ко мне! Срочно! — крикнул он в сторону стоявшей неподалеку группы солдат. Но тут же передумал, решив послать кого-нибудь из роты. Он резко обернулся, поглядел туда, где стояли добровольцы из группы Гэффа — сейчас они окружили своего капитана и о чем-то весело с ним беседовали.

— Эй, ребята! — окликнул их Толл. — Не сбегает ли кто в свою роту? Надо бы быстренько догнать их…

— Пошлите меня, сэр, — тут же попросился Уитт. — Я мигом… Разрешите мне, сэр.

— Но это не простое дело, парень. Вон сколько протопать надо.

До той третьей высотки, потом по склону до кромки леса, а там уж через джунгли, пока не догонишь их… И учти, это оч-чень важное задание — им необходимо обязательно передать, какая у нас тут обстановка. Насчет того, что мы взяли блиндаж и все прочее. А теперь, мол, мы продолжаем наступление через высоту и дальше и рассчитываем, что они встретят нас с той стороны. У противника с тыла… Понятно?

— Так точно, сэр! — ответил Уитт. — Все понятно. И передам им, сэр, точь-в-точь, как вы сказали, не волнуйтесь.

— Хочу надеяться на тебя, солдат. — Толл похлопал его по плечу. — И еще о воде. У них ведь ее ни капельки. Так вот ты передай им, что, когда встретимся, мы им этой воды принесем столько, что хоть залейся. Ясно тебе?

— Так точно, сэр!

Краешком глаза Толл заметил, как на лице у Гэффа сперва появилось выражение крайнего недоверия, а потом даже потрясения. Повернув голову, он взглянул Гэффу в глаза и не отводил взгляда до тех пор, пока тот наконец не опомнился и не опустил голову. Толлу даже хотелось подмигнуть ему, но он не решился.

— Да, да. Именно так и передай — столько воды, сколько они смогут вылакать, — повторил он почти торжественно, глядя все время в глаза Уитту. — Именно так! А теперь ступай!

Уитт быстро затрусил по склону.

— Что ж, теперь дело за нами, — скомандовал командир батальона всем стоявшим вблизи него. — Так и будем тут топтаться, что ли? А ну марш! Вперед!

Они двинулись настолько решительно, что даже Толл был удивлен. Через каких-нибудь десять минут, потеряв всего двух человек, группа соединилась с остальными двумя взводами второй роты, и теперь уже довольно внушительная цепь развернутым фронтом наступала вверх по склону высоты, в сторону ее вершины. Именно так, как Толл мечтал вчера.

Японцы, которые теперь попадались им довольно часто (казалось, что вся высота, будто сотами, утыкана их ячейками и пулеметными гнездами), были такими же дохлыми и изможденными, такими же больными и грязными, как и те, которые сидели в блиндаже. Исключение составляли незначительное количество здоровых сержантов, выглядевших довольно свежими. Наступавшие не брали пленных. К сожалению, у японцев тоже не было воды, а та, что иногда попадалась, была грязной и непригодной для питья.

И все же они дождались воды, причем она пришла скорее, нежели Толл предполагал в своих самых оптимистических прогнозах. Но положение все-таки было угрожающим и могло окончиться катастрофой в любую минуту. Наступавшей второй роте и добровольцам из группы Гэффа было буквально рукой подать до вершины холма (оставалось каких-то несколько десятков метров), когда невесть откуда появились три японских пулемета. Они были рассредоточены довольно далеко один от другого, и вдруг как по команде ударили по наступавшим, прижав их к земле. Правда, огонь был не очень плотный, с такими препятствиями они до этого не раз уже разделывались, но тут дело что-то застопорилось. Командиры были не в состоянии поднять солдат с земли, один за другим люди теряли сознание, а поднимавшееся все выше солнце парило просто немилосердно.

Толл сперва был намерен развернуть свой КП на одной из малых высот неподалеку от захваченного блиндажа, но вскоре оказалось, что наступление развивается столь стремительно, что место это уже не годилось, и ему пришлось его поменять, чтобы не потерять управление подразделениями. Для ускорения темпа движения он приказал оставлять раненых лежать там, где они были ранены. Убитых тем более не брали — ведь им было все равно, где лежать, и помочь им тоже уже было нечем. Прихватив двух солдат в качестве посыльных, Толл двинулся вперед, в район большой осыпи, откуда накануне их контратаковали японцы. С этого нового КП он и увидел поднимавшихся вверх по склону солдат той самой «боевой группы», которую он отправил в тыл на поиски воды. Помахав им, чтобы поторапливались, он вместе с посыльными пошел им навстречу, даже подхватил одну из канистр.

Штаб-сержант и трое солдат, ходившие за водой, были уже на пределе, от изнеможения и после тяжелого подъема они еле ноги передвигали. Операция у них прошла успешно, лишь один раз пришлось прибегнуть к оружию — тогда, когда забирали воду. Толл буквально сиял от радости, хлопал всех по спине, помогал поставить канистры.

Канистры с водой были размещены в тени, за большим валуном, и солдаты по очереди стали подходить группами за своей порцией. Каждому наливали половину крышки от котелка. Выпив воду, группа десять минут отдыхала в тени, потом их всех переформировали в три ударные колонны, и, развернувшись, они атаковали японские пулеметы. Дело пошло на лад, пулеметы были подавлены, потери же составили всего шесть человек. Наступление продолжалось.

Тонкая цепочка бойцов — его творение — вновь пришла в движение. Черт побери, подумал Толл, да если и теперь он не схлопочет себе орлов [9], то такого шанса у него больше уже не будет. Только бы третья рота с этим своим Раскорякой Стейном не подвела!

Сперва Толл оставил себе в резерве четыре из восьми принесенных канистр с водой. Но две из них вскоре пришлось израсходовать. Две же оставшиеся он был намерен сохранить во что бы то ни стало. Он ведь не забыл своего обещания третьей роте. Да только из этого благого намерения ничего не вышло, и в конце концов ему пришлось пожертвовать еще одной канистрой. Подходившие к питьевому пункту солдаты были настолько измучены жарой и боем, до такой степени издерганы, что буквально не могли стоять на ногах, и руки у них тряслись, будто в припадке, поэтому, когда дело доходило до питья, половина воды расплескивалась, лилась через край, а люди не могли напиться. Как бывает в подобной сутолоке, кто-то, конечно, ухватывал лишнего, не по половине крышки, а по целой и даже больше. В общем, никто и не заметил, как и последняя канистра оказалась пустой. Толлу было очень неприятно, что третья рота осталась совсем без воды и что он теперь не сможет выполнить своего обещания. Действительно, чертовски неприятно. Но разве сегодня это главное? Конечно же нет. Сегодня их главная задача — вперед к победе!

Хотя он и успокаивал себя этим, но все же попытался что-то сделать для третьей роты. Хотя, конечно, это было и не бог несть что.

— Сержант Джеймс, — позвал он своего донельзя уже измученного штаб-сержанта, как только им удалось подавить последний японский пулемет и они подошли к разрушенной огневой точке. — Сержант Джеймс, я хочу просить вас еще об одной жертве. Надо снова сходить в тыл.

Стоявшим рядом даже показалось, что сержант застонал. Толл словно ничего не заметил и продолжал:

— Вы ведь отлично знаете нашего командира полка. Так вот, я хотел бы, чтобы вы вернулись назад, на высоту 209, и временно поступили в его распоряжение. Доложите ему, как плохо у нас с водой, и постарайтесь ни на минуту не упускать его из виду, все время напоминая об этом. Если поблизости окажется какой-либо генерал, тем лучше. Пора и генералам узнать о нашем положении. И прежде всего — об отсутствии воды. Учтите, что вода мне необходима к тому времени, когда мы выйдем на вершину высоты 210, или, в крайнем случае, через самое минимальное время после этого. И еще напомните полковнику, что, если мы даже и возьмем высоту, удержать ее без воды будет невозможно.

По мере того как Толл давал эти указания, лицо сержанта беспрерывно меняло выражение — чувство ужаса на нем сменилось успокоением, потом появилась нескрываемая радость, а под конец на нем даже появилась сдерживаемая улыбка. Еще бы! Вместо того чтобы мучиться тут вместе со всеми, корячиться на этой проклятой высоте и поминутно рисковать жизнью, ему предстояла легкая прогулка и спокойные часы на полковом КП, находящемся в относительной безопасности. И при этом надо было всего лишь время от времени надоедать полковнику. Тут самое главное было не перестараться, не вывести старика из себя. Однако в этом отношении Джеймс был спокоен — он действительно хорошо знал полкового командира, постоянно игравшего роль эдакого «добренького белого папочки», и был уверен, что сумеет воспользоваться этим.

— Тяжелую задачу задаете вы мне, сэр, — не преминул он, тем не менее, сказать Толлу, хотя при этом слегка ухмыльнулся. — Но я приложу все силы.

Толл молча поглядел ему вслед, потом повернулся к посыльным и сигнальщикам. Нужно было выбирать место для нового КП.