Тысяча лет в долг - Даниэль Мусеевич Клугер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Казалось, огненный вихрь втянулся сквозь шатровую крышу внутрь и выплеснулся в ограниченное железной рамой прямоугольное пространство экрана. Языки пламени продолжали здесь свою бешеную пляску. Семен как зачарованный наблюдал за ней, сжимая бесполезный меч. Огонь заворачивался в смерч, извивался, корчился — пока не принял вдруг форму искаженного дергающегося рта. И рот этот проревел:
— Добро пожаловать, любезный коэн по имени Шимон! Добро пожаловать в мои владения!
— Теомиэль... — прошептал пораженный Семен. — Темный Властелин...
— А кого же еще ты ожидал здесь встретить? — гудело пламя. — Разве ты не знал, что это — мои владения? Разве ты не пришел сюда сам?
Семен молча смотрел на огненные языки, заворачивающиеся в маленькие смерчи. Первый испуг прошел, теперь он мучительно искал способ проникнуть внутрь. Но как это сделать, если обитателем этого места оказался огонь?
«Ложь да обман — огонь, ураган... Корона, Антикорона...»
Он чувствовал: эти стишки, вертевшиеся в памяти, относятся к происходящему именно сейчас. Но как понять, что имела в виду чудаковатая парочка? Корона... Корона...
— Похоже, ты боишься, — прогудел Теомиэль. — И это разумно.
— «Короной увенчает Тебя Господь Воинств... — вспомнил вдруг Семен начало молитвы. — Все вместе провозгласим святость Твою троекратно...»
Неужели именно об этом говорило пророчество? Корона — Антикорона. У Семена дух захватило от внезапно открывшейся ему разгадки: конечно! Теомиэль — Антикорона, дьявольская Корона, обратная сторона Короны высшей — сфиры Кетер! Молитву, призывающую Корону, — вот что имели в виду Кафцифани и Мехитбаэль!
Словно почувствовав намерения Семена, Теомиэль рванулся к нему навстречу. Но на этот раз Семен не отшатнулся от жара.
— Ложь и обман — огонь, ураган... — процедил он. Набрав полную грудь воздуха, он двинулся вперед. Языки пламени заметались при его приближении, будто холодный осенний ветер налетел на костер.
— Остановись! — прорычал огонь-Теомиэль. — Остановись, коэн! Сгоришь!
— А вот посмотрим! — рявкнул в ответ Семен. И медленно пошел дальше, беззвучно повторяя слова, призывающие в мир Божественную Корону: — Провозгласим святость Твою троекратно... Свят, свят, свят Господь Воинств!..
Пламя бессильно отступало перед ним. Остановившись перед горящим экраном, он замолчал.
Теомиэль тоже молчал. Слышно было лишь слабое гудение.
Набрав полную грудь воздуха, будто перед прыжком в воду, Семен зажмурился и шагнул прямо в экран.
Лишь слабое теплое дуновение коснулось его лица. Он раскрыл глаза и увидел последнюю скрижаль.
Скрижаль — точно такая же пластина из полированного камня, как и предыдущие шесть, — находилась прямо перед ним. Она была закреплена на каменной стеле, украшавшей заднюю стену. Не теряя времени, Семен потянулся, чтобы взять пластину.
И почувствовал странное неудобство. Будто его полотняный кетонет внезапно многократно потяжелел и что-то мягко, но плотно сдавило лоб и виски. Он оглядел себя и обнаружил, что облачен в смутно знакомые одежды из плотной золотистой парчи. Подняв руки, нащупал на лбу массивный металлический обруч.
Происшествие заставило Семена на миг забыть о скрижали. Каким-то образом на нем оказалось одеяние первосвященника, сшитое точь-в-точь так, как описывала Тора. Он озадаченно бросил взгляд по сторонам: уж не перенесло ли его в настоящий Храм?
В двух шагах от него находился маленький жертвенник, по-видимому золотой. На нем горкой лежал слабо курящийся пепел. От жертвенника исходил тяжелый запах горелого мяса. Семен чуть поморщился, обошел жертвенник и оказался у массивной золотой меноры.
Так ему показалось поначалу. Но тут же сообразил, что это вовсе не менора.
Ибо светильник имел не семь, а одиннадцать отростков. Тут Семен заметил огненные отсветы, пробегавшие по стенам, и разочарованно нахмурился: нет, все осталось по-прежнему. Он по-прежнему пребывал в самом сердце Антихрама.
Только вот облачение...
Семен решил, что успеет еще подумать об этом, решительно шагнул к каменной стеле и обеими руками взялся за скрижаль.
Пластина не поддалась. Он рванул изо всех сил.
И едва Не упал.
Каменная пластина осталась на стеле, зато пол вдруг ушел из-под ног. Семен, балансируя, как матрос на палубе в шторм, бросился к массивному жертвеннику, казавшемуся надежной опорой. Вцепившись в него, он с трудом повернул голову и с ужасом обнаружил, что от его рывка не только скрижаль, но весь Антихрам переворачивается вверх дном вокруг неподвижной оси.
В лицо ударил сильный ветер, пропитанный серными испарениями. Раздался оглушительный скрежещущий грохот. Такой звук могли бы издавать огромных размеров дверные петли — если бы ими не пользовались лет двести.
Ветер — уже не просто ветер, а настоящий ураган — яростно рвал одежду. Семен чувствовал, что сил его надолго не хватит — вот так держаться за стол. Пальцы его словно помертвели. Ему казалось, что из-под ногтей вот-вот брызнет кровь.
Дьявольский механизм — а как иначе можно было назвать все это? — продолжал поворачиваться. Семен обнаружил, что пол и потолок поменялись местами. В голове мутилось, он уже разжал пальцы. Его тут же подхватил яростный вихрь, в завывании которого можно было различить злорадный хохот Теомиэля. Перед глазами все вертелось с бешеной скоростью. Семен чувствовал, что его несет будто щепку в водовороте.
И вдруг все стихло: и ураган, и скрежет. Словно механизм встал на место. Не сразу, но Семен понял, что каким-то образом вновь оказался на ногах и пол больше не движется.
Еще через секунду он понял, что стоит уже не в помещении со светильником и золотым жертвенником, а во внешних воротах, сквозь которые он уже однажды проходил, и за спиной раздается хорошо знакомый рев Бегемота и Ре'ема.
Семен сделал шаг и остановился. На этот раз весь гигантский двор был не просто полон, а забит до отказа рогатыми демонами.
Семен потряс головой, пытаясь справиться с ощущением нереальности происходящего: если он только сейчас пришел в Антихрам, значит, все происшедшее ранее могло присниться.
Или наоборот. И в том и в другом случае следовало разобраться: что именно привиделось, а что было на самом деле.
Оказалось — ни то ни другое. Стоявшие перед ним демоны вдруг поспешно расступились, образовав широкий проход. На их уродливых мордах было одинаковое выражение почтения или, вернее, подобострастия. Семен решил, что это относится к его священническому облачению — он уже успел убедиться в том, что парчовые одежды и золотой обруч все еще на нем. Подтверждение, что произошедшее ранее — отнюдь не сон.
Ошеломленный событиями Семен медленно двинулся по проходу. Демоны угодливо кланялись. Среди прочих
