Моя семья: Горький и Берия - Сергей С. Пешков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мама вспоминала, что когда родилась первая дочка – Ниночка, Нина Теймуразовна ушла с работы и полностью посвятила себя внучке. Л.П. работал допоздна – «сталинский режим», но если приезжал вечером пораньше, они часто и подолгу сидели с бабушкой у камина, и они беседовали по-мегрельски.
Конечно, как говорила мама, никаких двухсот любовниц быть у него не могло. Какие-то женщины, возможно, и были, но уж, конечно, не столько, сколько ему приписывают.
К маме он относился очень хорошо, был приветлив, внучек обожал, очень любил их фотографировать. Было очень много снимков и самого Л.П. с внучками, но все они были конфискованы. По утрам в воскресенье Л.П. и Нина Теймуразовна просили принести им Ниночку, клали между собой и могли часами любоваться.
Однажды за завтраком, мама хорошо запомнила это, во время какого-то разговора Л.П. вдруг задумался, помолчал, словно отвечая каким-то своим внутренним мыслям, и твердо, уверенно произнес:
– Да, мои внуки будут учиться в Оксфорде.
Папа практически целыми днями был занят работой над дипломным проектом. Около полугода он проработал в спецархивах, для этого ему пришлось заранее сдать некоторые экзамены в академии.
Руководителем проекта был профессор А.Г. Аренберг, научным консультантом – главный конструктор Центральной радиолаборатории НКВД и будущий начальник и главный конструктор Специального бюро № 1 Министерства вооружения СССР П.Н. Куксенко. В качестве прототипа была выбрана система наведения самолета-снаряда, так тогда называли крылатые ракеты, по радиолокационному лучу. В отличие от прототипа, дальность крылатой ракеты существенно увеличивалась до 150 километров, а на заключительном участке ракета переходила на управление от головки самонаведения. Диплом получил отличную оценку и рекомендацию к внедрению в производство. Позже, после убийства Л.П., папу, среди прочего, обвинили и в том, что его дипломный проект не самостоятельная работа – его писали совсем другие люди. Когда такие обвинения ему предъявляли на следствии, это было хоть как-то понятно, но отец никак не ожидал, что такой человек, как один из создателей противоракетной обороны Г.В. Кисунько, в своих мемуарах приведет слова, якобы сказанные генерал-майором инженерно-технической службы Н.С. Бесчастновым: «За этого “сынка” давно уже все решено и без нас, проект диплома ему писали сотни специалистов».
По Кисунько, эти слова, сказанные членом комиссии по рассмотрению дипломного проекта – на совещании у начальника академии, стоили генералу карьеры. Через пару месяцев он был уволен из армии без пенсии, а в самой академии прошли аресты. Вообще-то трудно даже представить себе, чтобы генерал-майор на совещании у начальника академии мог позволить себе такое высказывание – разве что в случае неожиданной и полной потери рассудка. И уничижительный тон, и «сотни специалистов» – все это как-то не вяжется ни с личностью генерала, ни с местом действия.
Все это очень напоминает рассказ дочери академика-психиатра В.М. Бехтерева, напечатанный, кажется, в «Огоньке» (история эта в разных изданиях звучала с небольшими вариациями): «Однажды академика вызвали к Сталину, который плохо себя чувствовал. Академик осмотрел его, дал какие-то рекомендации, а выйдя из кабинета, озвучил диагноз: сухорукий параноик». С какой же радостью это было воспринято в рядах нашей либеральной полуинтеллигенции: ну вот же! Сам Бехтерев подтвердил: страной правил сумасшедший! А ведь, казалось бы, совершенно очевидно, что только сумасшедший мог бы сказать такое, выходя от вождя, да еще так, чтобы быть услышанным. Позже выяснилось, что дочь академика настоятельно попросили произнести эти слова: мол, время такое, сейчас это просто необходимо, это поможет нам избавиться от страшной угрозы сталинизма, развенчать тирана…
Примерно так же отцу объяснял свои воспоминания и Кисунько: хотел издать книгу, ну, меня попросили, я и согласился… Вот так просто, и ничего личного. Но дело даже не в этом, рассказывал отец, что Кисунько писал о том, о чем не имел ни малейшего представления, – на защите он не присутствовал и среди членов госкомиссии не числился. Генерал-майор Бесчастнов был начальником одного из факультетов, а отец защищал диплом на другом! В госкомиссию входили только профессора и начальники кафедр факультета радиолокации, так что генерал туда также не входил. Отец учился у Бесчастнова на 3–4-м курсах, изучал радиопередающие устройства и запомнил его как симпатичного человека и грамотного специалиста. Арестован он был позже, в связи с «Ленинградским делом», инспирированным секретарем ЦК Георгием Маленковым.
А Кисунько отец пригласил на работу, когда возглавил Специальное бюро № 1, за что и получил первый выговор. Его вызвал в ЦК заведующий Отделом военной промышленности И.Д. Сербин. Пожурил по-отечески да и влепил выговор за нарушение рекомендаций Министерства госбезопасности по кадровой политике. После обращения к Маленкову Кисунько оставили, но и выговор не сняли. А когда отец назначил того начальником отдела, уже некоторые сотрудники СБ-1 выступили против, ссылаясь на отсутствие у него опыта. Однако отец решения не изменил, так как считал его человеком талантливым, обладающим широкими знаниями, а опыт – дело наживное.
Отец, понимая, что мемуары Григорий Васильевич писал под определенным давлением, обиды на него не держал. После ссылки отец встречался с ним, и Кисунько во многом ему помогал.
Но вернемся к диплому. Сама по себе рекомендация по внедрению ничего не значила, но однажды на очередном докладе у Сталина директор Всесоюзного научно-исследовательского института радиолокации академик А.И. Берг упомянул о теме отцовского диплома, которая, по его мнению, была весьма перспективна. Сталин заинтересовался, вызвал отца, расспросил его о возможности реализации этого проекта, еще раз выслушал Акселя Ивановича, после чего было принято решение о начале работ. 8 сентября 1947 года вышло секретное постановление Совета министров СССР № 3140–1026 о создании комплекса, предназначенного для поражения крупных морских целей, состоящего из радиоуправляемого самолета-снаряда и его носителя дальнего бомбардировщика Ту-4.
Берии и Маленкову было поручено организовать конструкторское бюро в ведомстве министра вооружения Д.Ф. Устинова. Первоначально собирались подчинить бюро Министерству авиационной промышленности, но Л.П. посчитал, что те, кто создает систему управления самолета-снаряда, должны управлять и всем проектом, а авиация –
