Последний сон - Майя Анатольевна Зинченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вам нужно сдать верхнюю одежду в гардероб. Вы один или ожидаете кого-нибудь?
— Один.
— Получите номерок, приходите ко мне. Я проведу вас в зал, покажу ваше место. Гардероб там, — она указала на арочный вход, наполовину скрытый бархатной портьерой.
— Спасибо, — Лоуренс последовал ее совету.
Сжимая потными пальцами медный треугольник с номером, нервный посетитель последовал за работницей театра. Она повела его на второй этаж, в одну из лож.
— Буфет справа от вас, туалет слева в конце коридора. Сейчас дадут первый звонок. После третьего звонка начнется представление, выходить из ложи без нужды не рекомендуется. Желаете приобрести программку? — тон ее голоса не допускал возражений.
Конечно же Лоуренс купил все, что у нее было, к немалому удовольствию своего гида. Как только он занял свое место, прозвучал первый звонок. Зрительный зал начал заполняться зрителями. Вокруг было много темно-красного цвета — тяжелый занавес, закрывающий сцену, обивка мягких кресел, ковровые дорожки между проходами. Под потолком висела роскошная хрустальная люстра.
В ложу вошла старомодно одетая пожилая семейная пара. Они приветливо кивнули Лоуренсу и сели на свои места рядом с ним, переговариваясь вполголоса. Женщина, достала из сумочки маленький бинокль и положила перед собой. Сновидец подумал, что неплохо было бы иметь такой же, но возвращаться в фойе не хотелось. Лоуренс пролистал рекламные проспекты и программу, но не обнаружил ничего интересного. Не считая того факта, что он наконец узнал, что представление называется «Двойное свидание» и это комедия в двух актах.
Прозвучал второй звонок. Шума в зале прибавилось, все стремились занять свои места. Второй ряд в ложе тоже не пустовал. Лоуренс слышал, как зрители садятся, но не обернулся. Он пытался взять места ближе к сцене, но к сожалению, эти билеты были уже раскуплены. С другой стороны, в партере ему было бы жутковато. Ведь с такого расстояния Элейн могла увидеть его прямо со сцены, а он не хотел встречаться с ней среди толпы.
Прозвучал третий звонок. Свет стал тускнеть, разговоры стихли. Сжав кулаки, Лоуренс подался вперед. Занавес оставался закрытым, послышались аплодисменты, сначала робкие, затем смелее. Зрители рукоплескали, намекая артистам, что они их уже заждались. Свет в зале полностью погас, занавес разошелся в стороны, открывая декорации маленькой уютной чайной. Актеры уже сидели на своих местах. Началось представление.
Лоуренс не следил за сюжетом пьесы. Как только на сцене появилась Элейн, остальной мир перестал для него существовать. Он сразу же узнал ее. Вцепившись в подлокотники, мужчина неотрывно следил за женщиной в белом платье. Подспудно Лоуренс ожидал звездопада, оглушающих фанфар или хотя бы землетрясения в момент, когда он поймет, что не ошибся и действительно видит ее, но ничего этого не было. Элейн шла по сцене легкой походкой словно ожившая греза в лучах софитов. Богиня среди простых смертных — других актеров, что были для нее лишь фоном. «Неужели они не замечают, насколько она совершенна, — удивлялся про себя Лоуренс. — Почему они относятся к ней как к обычному человеку?»
На сцене происходило что-то веселое, зал то и дело взрывался смехом в ответ на действия актеров. Мужчины и женщины бурно выясняли отношения, скрывались за декорациями в глубине сцены, громко произносили многозначительные реплики, преувеличенно жестикулируя. Такое поведение вряд ли встретишь в реальной жизни, но здесь и сейчас оно было уместно. Лоуренс до крови прикусил губу, но заметил это только когда кровь потекла по подбородку. Он спешно прижал платок к лицу. Так не годиться, нужно успокоиться, взять себя в руки. У него нет права все испортить.
Неожиданно на сцене все застыли, зазвучала танцевальная музыка и занавес закрылся, скрывая Элейн. В зрительном зале зажегся яркий свет, наступил антракт. Люди внизу зашумели, спеша к выходу, чтобы успеть в буфет. Лоуренс ошеломленно крутил головой.
— Прошу прощения, это был первый акт? Я имею в виду весь? — спросил он соседку, открывшую программку.
— Да. — Она посмотрела на него поверх очков. — А что вас смущает?
— Мне он показался коротким.
— Ах, это потому что пьеса хорошая. — Она улыбнулась. — Вам понравилось?
— Это лучшее, что я видел в своей жизни, — честно ответил Лоуренс, никогда прежде не бывавший на представлении.
Жажда вынудила его покинуть ложу. Буфет был уже занят толпой страждущих, наслаждающихся шампанским, хересом и канапе, но Лоуренс сумел протиснуться между ними к столику и налить стакан воды из графина. К счастью, она была бесплатна и ему не пришлось стоять в очереди, чтобы расплатиться. Смочив пересохшее горло и переведя дух, он вернулся обратно.
В руках посетителей он заметил букеты. Роскошные, обычные, скромные, все как один завернутые в хрустящую подарочную бумагу и украшенные лентами. «Может и мне нужно было купить цветы?» — запоздало подумал Лоуренс, но тут же отмахнулся от этой мысли. Он здесь не для этого. Букеты, подарки и прочая мишура — это для поклонников. Не хотелось бы, чтобы Элейн ошибочно отнесла его к этой легкомысленной братии.
Антракт пролетел незаметно, звонки прозвучали один за другим. Зал погрузился в полумрак, занавес с шуршанием пополз в сторону открывая сцену. Теперь на ней стоял дом, чей картонный фасад был разрисован ползущим плющом. На втором этаже находилось открытое окно с выходом на балкон. Внизу стояли деревянные скамейки. Задник изображал закат — ярко-оранжевое солнце тонуло в синем море. Скрипнула дверь, на балкон вышла Элейн. Взмахнув платком она с тоской спросила, глядя в полумрак зала:
— Где же ты, мой любимый? Как долго еще ждать тебя!?
Конечно, это были просто строки пьесы, да и тон, с которым они были сказаны был нарочито преувеличенным и ироничным, но одного человека они поразили в самое сердце. Давясь набегающими слезами, Лоуренс понял, что это будет сложнее, чем он себе представлял. Актеры старались изо всех сил развлечь публику, зал взорвался хохотом, сновидец с усилием растянул губы в улыбке. Он настолько привык не выделяться в толпе, что даже сейчас пытался сделать вид, что слезы — это следствие смеха.
Когда обилие шуток и комичных положений вызванных сюжетной путаницей увеличилось, Лоуренс понял, что представление близиться к финалу. И вот громко заиграла радостная музыка. Актеры застыли в нелепых позах, занавес закрылся и тут же открылся снова. Теперь актеры выходили по одному, кланялись зрителям, которые вскакивали с мест оглашая зал беспрестанными аплодисментами. Лоуренс тоже поднялся — синхронно с
