Цена ошибки - Джон Джу

Филин посмотрел в карие глаза стоящей на коленях девушки, и выстрелил.

Пуля пробила горло Эйба, откинув могучее тело в сторону и залепив блёкло-серую стену тёмными брызгами. Рики вскрикнула и сжалась в комок на полу. Переферийным зрением гаваец увидел как Салливан вскинул автомат к плечу и надавил на крючок. Филин попытался уйти в сторону кувырком, хотя это всё равно не могло ничего дать. Такой стрелок как Салливан не промахивается с этого расстояния. Раздался странный грохот, Филин инстинктивно дёрнулся, пистолет выпал из руки, и от инерции кувырка отлетел на другой конец комнаты.

Что-то с раздирающим скрежетом и визгом отрикошетило от стены. Изумлённый вскрик Салливана заставил Филина открыть глаза. Короткого немецкого автомата не было. То, что держал в руках Салливан, не выглядело ничем — бесформенный искорёженный кусок горячего металла. Широко раскрытые глаза наёмника встретились с пустыми глазами гавайца. Отбросив в сторону бывшее оружие, Том кинулся вперёд. Глухо зарычав, Филин ринулся ему на встречу. Ненависть мужчин друг к другу была настолько велика, что оба забыли намертво укоренившиеся приёмы, казалось ставшие частью их сознания много лет назад. Два мощных тела, подтянутое и стройное Салливана и мускулистое и могучее Филина, столкнулись посереди комнаты с глухим ударом. Напряжённые пальцы Тома когтями впились в плечи гавайца, промахнувшись мимо горла, Филин плечом врезался в грудь противника, снося его с ног, будто шести футовый мужчина ничего не весил.

Сцепившись, они покатились по полу, сминая пучки травы и поднимая облачка выцветшей кирпичной пыли. Рыча как дикие звери, которыми они сейчас и были, противники наносили друг другу беспорядочные удары страшной силы. Голова, корпус — никто не пытался защищаться, единственной их целью было уничтожить ненавистного врага. Кровь из рассечённой брови заливала правый глаз Салливана, разбитые губы Филина окрасили зубы в зловещий красный оттенок. Наёмник ухватил пальцы гавайца и рванул в сторону с омерзительным хрустом. Взревев, Филин ткнул жёсткими костяшками правой в бицепс противника, отключая его правую руку. Освободившейся левой Салливан криво смазал врага в ухо, заставив могучего мужчину покачнуться. Том успел два раза коротко ткнуть его в лицо, когда чуть отдалившийся Филин обрушился сверху, вминая колено в грудную клетку противника. Выпучив глаза, Салливан дёрнулся, попытавшись вырваться, но огромные руки уже сомкнулись на его шее. Выкинув левую руку вверх, он искал лицо Филина, его глаза, натыкаясь на локоть, которым тот отбрасывал его руку, снова и снова.

Филин два раза стукнул противника головой об пол, сжимая хватку изо всех сил. Пальцы впились в его щёку, пытаясь разорвать лицо. Игнорировав их, он наклонился ближе, встретив раширившийся от осознания неминуемой смерти взгляд Салливана. Огромные глаза отразили скалящееся красными зубами лицо, перекошенное от ненависти.

— Семпер фай, сукин сын! — прощаясь прохрипел Салливан, в последней попытке выбросив пальцы в сторону глаз ненавистного гавайца. Зарычав сквозь зубы, Филин отдёрнул голову, одновременно с этим чувствуя как его пальцы протыкают шею лежащего под ним мужчины. Ты проиграл, лучший из лучших. Вложив в чудовищный вполь всю свою ярость, Филин рванул руку в сторону, сжимая пальцами кадык Тома. С тошнотворным влажным звуком что-то отломилось, горячая жидкость выплеснулась на его ладони. Подтянутое стройное тело задёргалось, и вдруг замерло, превратившись в тряпичную куклу.

Откатившись в сторону, Филин отшвырнул кусок плоти, и стоя на коленях опустил веки. Перед глазами плыли круги, в сознании пульсировало что-то тёмное и ужасное. Мотая головой, он попытался разогнать это. Получалось плохо. Открыв глаза гаваец поднялся, и шатаясь подошёл к одному из походных ранцев, стоявших у стены. Взяв флягу, смыл кровь с рук, омыл лицо и вылил оставшуюся воду на голову. Розовые ручейки побежали по груди и плечам, сквозь прорехи грязной майки холодя разгорячённое тело.

Отбросив пустую флягу он тупо огляделся, плывущий взгляд наткнулся на сжавшуюся в углу девушку. Пустые глаза ощупали еле прикрытую серыми хлопковыми трусиками попку, гладкую матовую кожу бёдер, подрагивающие губы. Чёрная маечка намокла от пота, сквозь ткань отчётливо проступали соски небольшой округлой груди. Желание овладеть ей накатило вязкой горячей волной. Он сделал шаг к девушке, и чуть не упал — левая нога еле слушалась, пылая болью где-то в бедре. Сцепив зубы, он сделал ещё несколько шагов и навис над ней. Не сводя с него мокрого взгляда, Рики попыталась отползти, елозя по полу и путаясь стройными ногами в собственных шортах, но ползти было некуда — она сидела в углу.

Неторопливо присев, Филин вытянул руку и ухватил её за лодыжку. Девушка попыталась вырваться, по детски дёрнув ногой. Не обращая внимания на жалкую попытку, гаваец одним движением подтянул её к себе. Не пытаясь больше сопротивляться, Рики неловким жестом прижала руки к груди. Перегнувшись через её колени, он напрягся и дотянулся до валявшейся на полу куртки защитного цвета. Взгляд упал на лежавший неподалёку пистолет. Его "кольт", с почти полным магазином. Скосив глаза Филин увидел что Рики смотрит туда-же. Ухватив рукав куртки, он потянулся обратно, почти опираясь на девушку. Вдруг почувствовал слабое движение и ощутил тёплое неровное дыхание на лице. Филин поднял взгляд. Карие глаза смотрели прямо на него, и он обнаружил что не может прочитать их взгляд. Это не были страх или отвращение, это было что-то совсем другое, но он никак не мог понять что именно.

Закрыв глаза, мужчина попытался унять головокружение. Открыв их, он какое-то время смотрел на одежду в своей руке. Потом помотал головой, приходя в себя. Зубами и правой рукой оторвав кусок ткани от наиболее чистого места куртки, Филин свернул его в жгут и повернулся к Рики.

— Открой рот.

Длинные пушистые ресницы дрогнули в непонимании.

— Открой рот, Рики, — мягким, успокаивающим голосом повторил он. — Это будет больно.

Розовые губы медленно разошлись, обнажив белые зубки. Тёмные глаза продолжали смотреть на него в упор с тем-же непонятным выражением.

— Хорошая девочка. Теперь сожми это зубами и закрой глаза, — он вставил ей в рот жгут тёмной ткани, в который она тот час зажмурившись впилась зубами, выполняя его просьбу.

— Молодец, теперь держись, — как можно мягче проговорил Филин, берясь руками за её плечо. Пальцы левой жгли калёным железом, в висках заломило от боли, но он продолжил свое дело, представляя как отключает участок мозга, ответственный за боль.