Их сокровенная тайна - Дарья Верцун

стесняться. Я хочу, чтобы тебе здесь было комфортно. Да, я не привык к домашним животным, у меня из питомцев был лишь попугай Гоша, и тот в глубоком детстве… Прожив у меня с полгода, эта зараза улетела, потому что я забыл закрыть клетку после кормёжки.

Я искренне рассмеялась, предавшись воспоминаниям.

— Я помню. Тётя Ира тогда тебя ругала на чём свет стоял.

Дэн широко улыбнулся:

— Да, попугай-то говорящий был. Больших денег стоил в то время, и родители решили мне подарить зверушку, которую я так просил. Хотя просил я собаку. Но когда он улетел, я только с облегчением выдохнул. Ухаживать за ним мне надоело уже через месяц, а своей болтовнёй он меня попросту достал.

— Ага, — кивнула я. — Клюв у него не закрывался. Когда твоя мама накрывала клетку тёмной тканью, он говорил: «Преда-а-атели, преда-а-атели».

Дэн громко засмеялся, и под этот звонкий звук даже Лорик, грызший кость на своём месте, навострил уши и резко вскинул морду, заинтересованно посмотрев на хозяина.

— Это я его научил, — проговорил Денис, потирая затылок. — А потом грыз локти, потому что ночевал-то Гошка в моей комнате, и постоянно мешал спать. Кстати, хорошая у тебя память, — усмехнулся он. — Мне тогда было лет десять-одиннадцать…

— Двенадцать, — уточнила я. — А мне четыре. На самом деле, я помню себя с довольно раннего возраста.

— Хм… Мои первые воспоминания начинаются лет с пяти, — вдумчиво произнёс он.

Я развела руками.

— Ну, у мужчин вообще память хуже, чем у женщин.

Мы вошли в спальню. Дэн сорвал с кровати покрывало и, кое-как свернув, бросил на пол, после чего достал из шкафа пару чистых полотенец, и сказал:

— Я хочу в душ. Но уступаю тебе, иди первой.

Подняв с пола плед, я развернула его, аккуратно сложила уголком к уголку и положила на нижнюю полку в шкафу.

— Иди ты. У меня ещё осталось немного неразобранных вещей.

Мужчина удалился, и спустя минут пять вся моя одежда лежала на своих местах. Взгляд остановился на ящике с нижним бельём, и немного помедлив, я его открыла. Отыскала нужный комплект, и медленно провела пальцем по нежному кружеву белого цвета (он точно понравился бы Денису), после чего с волнением в сердце замерла. Я собиралась сделать то, что долгое время считала для себя недопустимым. Я задумалась: как это должно произойти? Выйти к нему из ванной в красивом белье, сразить женственностью, соблазнить? Это было бы хорошо, но из-за доли сомнения, трепещущей в глубине души, я боялась передумать за то время, что уйдёт на сборы, поэтому, отбросив все мысли, положила секси лифчик и трусики обратно и задвинула ящик.

Ещё с утра в порыве страсти я была готова отдаться ему полностью, ни минуты не раздумывая. Сейчас же моя решимость немного развеялась, но я запретила себе отступать. Я хотела Дэна всего целиком, хоть и ужасно, до дрожи в коленках волновалась; а он, я знаю точно, хотел меня. И это не было низменной примитивной похотью; наше влечение было обоюдным, ощутимым всеми фибрами души, парящим где-то над седьмым небом, соединяясь в одно общее желание — стать друг с другом единым целым. Я понимала, что нам нужны здоровые отношения. Будет ненормально жить вместе, при этом вести себя, как соседи. Я решилась переехать к нему, будучи в здравом уме, в надежде обрести наконец наше общее счастье, которое когда-то в один миг обрушилось.

Вспоминая те далёкие три месяца, что мы провели вместе, и минувшие несколько недель, мимолётная улыбка коснулась губ. Это ведь лучшее, что случалось в моей жизни. Его взгляды, прикосновения, умение понимать и слышать, готовность постоять за меня ценой собственного благополучия или даже жизни. Это всё показатели глубочайшей любви.

Чего тут без толку раздумывать. Дэн мой мужчина, и я его люблю ничуть не меньше…

И тут я поняла: я готова. Да. Готова переступить ту невидимую грань, которую сама и возвела. Я заслуживаю счастья в конце концов. Сколько уже можно себя изводить?

На цыпочках проскользнув в ванную, я тихо прикрыла дверь. Шум воды позволял оставаться незамеченной, и я залюбовалась очертаниями тёмного крупного силуэта за полупрозрачной шторой. Видимо, ощутив моё присутствие на каком-то подсознательном уровне, Дэн резко повернулся и высунул мокрую голову из-за шторы, уставившись на меня рассеянным взглядом. Я неуверенно улыбнулась, всё ещё обнимая себя руками за плечи и скрывая обнажённую грудь. Не знаю почему, но сейчас появиться перед ним полностью обнажённой было выше моих сил. Как-то неловко. Собравшись с духом, я разжала руки, сняла последний элемент одежды — трусики — и шагнула под тёплые струи воды.

— Я решила не ждать, пока ты выйдешь.

Смахнув с лица катившиеся с тёмных волос капли, Денис молча взял мочалку, выдавил на неё кокосовый гель для душа, развернул меня к себе спиной и стал, не спеша выводить на моём теле круги, размазывая густую пену по груди и животу. Вот так просто, без лишних слов — только лишь мягкие прикосновения, тихое размеренное дыхание, обволакивающее мой затылок и проходящее сквозь тело мелкой дрожью, бешенное биение сердца — даже не пойму, моего или его, и сильная рука на бедре, прижимающая меня к высокому мужчине за моей спиной. К сильному мужчине, родному, который с такой лёгкостью дарил свою любовь и заботу, не стесняясь собственных чувств… Это было так сокровенно. Этот эпизод хотелось запомнить на всегда, пронести через года те эмоции, которые рождались через касания его кожи к моей. Вот что имеют ввиду, когда называют любовь химией. Когда ты сливаешься с ним в одно целое при одном только касании, поцелуе, сердца бьются в унисон, все мысли, знания и умения вмиг вылетают из головы, и действуешь просто на инстинктах, желая постичь тот уровень наслаждения, счастья и благоговения, который доступен только лишь вам двоим, потому что это истинные чувства, настоящие, нерушимые и выдержавшие испытания судьбой.

Жадно припав губами к моей шее, спускаясь к плечам, Дэн шумно выдохнул и прижался щекой к моему виску, шепча:

— Я так люблю тебя, моя принцесса.

Будоражащее тепло его дыхания вибрацией легло на мою кожу, и та покрылась стаей мелких мурашек.

— А я тебя. Мой принц, — я улыбнулась и повернула голову, встречаясь с его глубоким взглядом. Он усмехнулся и скользнул рукой по внутренней части бедра вверх. Внизу живота зародилось приятное томление. Утопая в удовольствии, я прикрыла глаза и прильнула к нему всем телом, чувствуя, как возбуждённая мужская плоть упирается немного выше поясницы. Жар изнутри сжигал. Заставлял выгинаться, буквально