Пепел и пыль - Анастасия Усович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И взгляд… Хотелось верить, что его глаза блестели бы всё тем же ярким огнём заразительного безумия.
«Не бойся, я не упаду», — говорил Кирилл. — «Мама уверена, у Бога на меня имеются грандиозные планы!».
А спустя пару дней я, зажимая рот ладонью, чтобы не привлечь своим криком охраняющую стройку дворнягу, смотрела на то, как медленно растекается кровь под проткнутым железным штырём телом моего лучшего на свете друга.
— Что… ней…? — Я снова частично слышу.
Отрывки, которые мне едва удаётся составить в слова. Кажется, это Нина.
— Пыта…нять…
Ваня. Точно он.
— Та химер…как…то… необыч…?
Я вспоминаю первый день рождения, проведённый без Кирилла. Это был худший праздник в мире: я проплакала весь день до него и ещё пару после. Чувствовала такую дикую пустоту, несмотря на то, что рядом были и мама, и Даня, что хотелось вернуться на чёртову стройку и спрыгнуть, лишь бы только снова его увидеть.
Хорошо, что мне хватило ума вовремя одуматься.
— Каж….иняя…овь…
Происходящее навевает на мысли о сонном параличе: мгновениях после пробуждения, когда уже не спишь, но почему-то всё ещё не можешь пошевелиться. А значит, нужно ждать. Рано или поздно, и то, что бы сейчас со мной не творилось, пройдёт.
Нужно просто успокоиться.
И когда я понимаю это, сердце начинает биться уже не так отчаянно. Мне удаётся плотно закрыть глаза и провалиться в пустоту.
Первым и единственным, кто тут же врывается в мой сон, становится Кирилл. Старше, чем я его помню, и всё же я узнаю его по движениям, по манере запускать пальцы в волосы и по голосу, когда он мягко произносит:
— Дыши глубже, Рось. Ты будешь в порядке.
Глава 3
Я с трудом открываю слипшиеся веки. Каменный потолок. Кладка крупнее, чем была в доме, где мы встретили Соню и Лизу. Справа от меня окно без занавесок, из него льётся серебристый свет. Поворачиваю голову налево. В кресле, что у дальней стены, сидит кто-то, кого я не знаю. Парень… Или даже мужчина. Тёмные волосы. Нахмуренный лоб, из-за чего меж бровей пролегают складки. Он едва ли спит, скорее, дремлет — это я понимаю по шевелящимся губам и пальцам, судорожно перебирающим что-то в воздухе.
Стараясь не разбудить незнакомца, осторожно привстаю на локтях. Касаюсь шеи и натыкаюсь на повязку в том месте, где меня поцарапала химера. Скидываю с себя покрывало, опускаю ноги с кровати. Кроссовок моих тут нет, поэтому на холодный пол приходится ступить в носках. Едва выпрямляюсь, как меня откидывает обратно на кровать. Несколько секунд пытаюсь восстановить координацию, но всё вокруг продолжает кружиться.
Прикрываю глаза, считаю до трёх. А когда открываю, в комнате кроме меня и незнакомца уже есть Лиса. Но она не такая, какой я её запомнила. Глаза — красные, и они не вспыхивают лишь на мгновение, чтобы потом снова стать карими, — они такие постоянно. На Лисе разлетающийся сарафан, открывающий руки, и я вижу на смугловатой коже узоры. Это не краска — это такой пигмент. Как витилиго, только красного цвета.
Передо мной сейчас настоящий феникс во всей своей природной красе.
— Ты в сознании! — выдыхает Лиса. Толкает в плечо спящего мужчину. Он мигом распахивает глаза. — Ты должен был следить за нашей гостьей, а не спать, Лукас!
Я слышала это имя раньше. Пытаюсь вспомнить.
— Я устал, — честно, даже не пытаясь придумать оправдание, говорит Лукас.
У него приятный голос. Я смотрю на него, на Лису, и всё понимаю, когда замечаю явное внешнее сходство: цвет волос, форма лица, взгляд — серьёзный, в какой-то степени приземлённый, несмотря на красный огонь радужки, напоминающий автомобильную фару.
— Все устали, — отвечает Лиса. — После всего, что произошло за последние сутки, на свою усталость не жалуются только мёртвые. А ты как себя чувствуешь, Слава?
Ответить с первого раза мне мешает неприятная сухость во рту. Я захожусь в кашле.
— Лукас, принеси воды, — не глядя на брата, произносит Лиса.
Скрипит кресло, когда Лукас встаёт. На нём льняной костюм: свободные штаны и рубашка без молнии или пуговиц. Замечаю края похожих кожных узоров на его шее и предплечьях. За дверью Лукас исчезает буквально на пару мгновений, а возвращается уже со стаканом и с Ваней, маячащим за спиной.
— Привет, — говорит Ваня.
Лукас протягивает стакан воды Лисе, и уже она передаёт его мне. Жадно пью.
— Привет, — произношу, едва оторвавшись от стакана.
— Ты как себя чувствуешь? — Ваня мнётся на месте, и я не понимаю, с каким желанием он борется.
У него в руках, заведённых за спину, что-то круглое и железное.
— Голова кружится.
— Это реакция на лекарства. Тебя ещё может тошнить, поэтому я принёс… Вот.
Железным предметом в его руках оказывается тазик.
— Спасибо, — отвечаю я. Ваня, не дождавшись того, что я возьму таз, ставит его мне в ноги. — Что произошло? Сколько времени я была без сознания?
— Шестнадцать часов. Химера, напавшая на тебя, оцарапала шею и занесла в кровь яд ореады. Не знаю, как ты этого не заметила сразу.
Я пожимаю плечами, мол, и правда странно.
— Яд имеет парализующее свойство. Если бы мы не прервали его действие, в конце концов он бы полностью поразил твой мозг, и ты бы умерла.
Смотрю на Ваню, который, вроде, не шутит, и не могу подобрать нужных слов. Думала, что покажусь слабой, если признаюсь ребятам в ранении, а в итоге выставила себя самоубийцей.
— И снова: спасибо, — произношу я.
Знаю, что Ваня этого не любит — столько раз уже замечала, как он избегает физических контактов с друзьями, что уж говорить обо мне. И всё-таки встаю и обнимаю его.
— Ладно, — отвечает Ваня.
Он не обнимает меня в ответ, но и оттолкнуть не пытается. Просто стоит и ждёт. Думаю, и это можно расценить как успех.
— Вообще-то, он не один заслужил обнимашки, — доносится знакомый голос. Отпускаю Ваню и вижу Нину, стоящую в дверях. — Это мы с Беном тащили твоё тело на этих дурацких складных носилках, ручки которых натёрли мне мозоли, пока не наткнулись на караван Доурины.
Нина демонстрирует свою ладонь, на которой и правда есть небольшое красное пятно. Иду и заключаю девушку в объятия. В отличие от Вани, она не брезгует обнять меня в ответ.
— Я рада, что ты в порядке, — произносит Нина. Отстраняется и держит меня на вытянутых руках. — Только больше так не делай, поняла?
— Поняла.
— Ну и
