Ночная охота - Юрий Козлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ты кто? — Женщина вытаращила на Антона блестящие прыгающие глаза. — Наемный с керамического?» «Нет, я…» — растерялся Антон. «Из третьего укрепсельхоза?» «Не совсем, я…» «Значит, из компряда или… бандит!» — констатировала женщина. «Я их сам ненавижу!»
Достаточно было дуре крикнуть: «Бандит!», с него бы тут же содрали кожу. Она бы, вне всяких сомнений, крикнула, если бы вдруг не зашлась сухим, разрывающим остатки легких кашлем.
«Я тебя раньше здесь не видела, — проплевалась женщина, — ты работаешь в муниципалитете! Это ты выселил нас из квартиры в землянку на кладбище!»
«Я не работаю в муниципалитете! — в отчаянье, потому что к ним стали присматриваться неровно стриженные люди с выбитыми зубами и короткими ломиками в руках, крикнул Антон. — Я дезертир с трудфро! Спрыгнул с поезда. На заставах сейчас почему-то пропускают, я случайно здесь. Что у вас происходит?»
«Что происходит? — сонно взглянула на него женщина. Антон перевел дух. Теперь у нее не будет сил кричать. — Убить хотят, вот что!»
«Кто хочет? — искренне удивился Антон. — Я читал вашу газету. У вас теперь справедливость, эта… как ее… реинсталляция. Еще немного, и — каждому по потребностям, от каждого по способностям. Вы счастливые люди! Вам жить и жить! Радоваться надо! Брать все в свои руки. А вы…»
«Убьют, всех убьют… — монотонно бубнила женщина. Но вот взгляд ее вновь прояснился. — Ты сказал, дезертир? Дальше побежишь, здесь не останешься?»
«Не знаю, — ответил Антон. — Может, останусь, у вас… интересно».
«Не останешься, — убежденно произнесла женщина, — а останешься, так сдохнешь с голоду. — Подбросила на слабеющей руке крохотного ребенка. — Ты же не хочешь сдохнуть с голоду?»
«Нет, — пожал плечами Антон. — Кто же хочет?»
«Возьми девчонку! — Женщина вдруг протянула ему ребенка. — Возьми, мне не выкормить. Ей четыре года, а смотри какая маленькая. Возьми, она мало ест».
Антон изумленно молчал. Женщина истолковала его молчание, как колебания.
«Может, дойдешь где получше, сдашь в детский дом. А нет, так… возьми на мясо. Я много не прошу, сто тысяч форинтов. Это тьфу! Три порции керосина-икс! Где ты найдешь жратву? Возьми!» Изо рта у нее запахло керосином, на губах появилась желтая пена.
Антон в ужасе отшатнулся. Ребенок смотрел на него голодными умными глазами…
36
…Вернувшись домой, Антон напился. Его мучила мысль, что люди хуже зверей, что он опоздал со своей идеей лет эдак на двести. Возможно, реинсталляция могла бы помочь следующему поколению — крохотным голодным детям с умными глазами, но у них не было шансов дожить. Идея справедливости не может осуществляться в злобной, враждебной пустоте. Столпившийся на площади народ как раз и являлся злобной, враждебной пустотой. Антон подумал, что терять, в сущности, нечего. С людьми можно было делать что угодно, так как давным-давно не осталось ничего, чего бы они сами с собой не сделали.
«Ты не политик, — не так давно заявила Антону Зола. — Твоя реинсталляцигя — параша, глушняк. Тебе хана, если ты не придумаешь конфетку, не сунешь ее под нос кабинету министров. Ты потек в разные стороны, а надо выбрать одну точку и бить, бить туда, пока всем тошно не станет! Тогда они отстанут, забудут про тебя».
Недавно Антону удалось нащупать именно такую точку. Несколько дней тому назад к нему на прием пробились два свирепых, заросших щетиной человека в дорогих твидовых пальто, с серьгами в ушах, в высоких с бриллиантовыми шпорами сапогах. Внешний вид, физиономии и повадки не оставляли сомнений — бандиты, сделавшиеся бизнесменами, или, наоборот, бизнесмены, сделавшиеся бандитами. Антон, впрочем, внутренне был готов к тому, что его новшество в первую голову всколыхнет наиболее активных, предприимчивых людей. Кто самые предприимчивые и активные в стране? Бандиты и бизнесмены. Отчего же не выслушать, вдруг предложат стоящее?
«Много душ загубили?» — поинтересовался Антон, когда они, обысканные и разоруженные, расположились на кожаном диване в его кабинете.
«Э, начальник, кто считал, дело прошлое, мы пришли о деле», — не смутились пришедшие. У них были странные имена: Виги и Флориан.
«Случайно не литовцы?» — спросил Антон. «Э, нет, начальник, тут мы чистые», — недоуменно переглянулись бизнесмены. Судя по всему, они появились в провинции недавно.
А вдруг они и есть… хачики? — пришла Антону в голову странная мысль. Сколько он ни старался выяснить, кто такие хачики, — не удавалось. Даже Зола не знала. «Наверное, они прорыли к нам туннели из соседней провинции, — предположила уполномоченная по правам человека. — А может, ветер принес их сюда на дельтапланах».
Виги и Флориан предложили следующее. Неизвестно, заявили бизнесмены, пойдут ли фермеры торговать продуктами на городские рынки. Скорее всего, не пойдут. Во-первых, не верят администрации провинции. Во-вторых, город нищ, гол и разрушен, следовательно, вырученные форинты будут мертвы, их негде отоварить. Между тем у них, Виги и Флориана, на складах хранятся значительные запасы продовольствия: зерна, овощей, консервов, круп, есть даже племенное стадо свиней — мясных, ныне почти забытых животных. У Виги и Флориана был договор с правительством соседней провинции «Mons, Osterreich-Italiana II», но те не выставили вовремя предоплату и вообще, как выяснили Виги и Флориан, собирались их элементарнейшим образом кинуть. Так что у них море незадействованного продовольствия, они готовы пустить его в дело. Можно, конечно, просто взять и продать все на рынке, а можно открыть в городе несколько огромных столовых для народа, специальных помещений для питания — помпитов. В помпитах каждый за трудовые форинты сможет в любое время дня и ночи получить свою тарелку супа и кусок мяса с кашей или брюквой.
Антон был готов расцеловать убийц. Но вида не подавал. Виги и Флориан не были похожи на доброхотов.
«Начальник, сам понимаешь, к зиме у нас будут тонны ваших форинтов…»
«Ну и?»
«Куда их девать, начальник? У форинта из Паннонии очень низкий курс. В рейтинге валют он во второй полусотне».
«А на первом месте?» — поинтересовался Антон.
«На первом? — удивленно посмотрели на него бизнесмены. — На первом вот уже десять лет каракалпакский рубль. Один кара-рубль, — быстро сверился с пейджером Флориан, — идет с сегодняшнего утра за пять с половиной тысяч паннонских форинтов. Но у вас здесь нет обмена. Счета «Богад-банка» арестованы. Нам некуда девать форинты, начальник. Какой нам в них интерес?»
«Какой?» — тупо уточнил Антон. Он был согласен на все.
«А вот какой, начальник. В Паннонии есть нетронутый музей. Мы точно знаем. Там были старинные драгоценности. Деньги обменяем на них. Все будет по-честному. Денег будет выше любой твоей цены. Как, начальник?»
Антон молчал. Если он сразу согласится; бандиты насторожатся. Если испросит время подумать — уйдут, ищи-свищи их по лесам. Реинсталляция накрывается. Он на ниточке. Капитан может в любое мгновение щелкнуть ножницами. Но где он возьмет драгоценности?
«Драгоценности у твоей бабы, — словно прочитали его мысли бандиты. — Баба за тебя в огонь и в воду. Отнимешь у нее побрякушки, и рассчитаемся».
«Вы не простые ребята», — рассмеялся Антон.
«Простые, начальник, в земле лежат».
«Расчет зимой», — твердо произнес Антон, абсолютно уверенный, что кто-нибудь из участников соглашения не доживет до зимы: он сам, Виги и Флориан, а скорее всего, программа реинсталляции.
«Идет, — согласились Виги и Флориан, — только не шути, начальник, нас нельзя обмануть. И убежать нельзя. Достанем хоть в Нукусе».
«Где?» — удивился Антон.
«В столице, — объяснили бандиты. — Столица страны сейчас находится в городе Нукусе».
«Когда пустите первый помпит?»
«На следующей неделе. У нас все готово. Можешь дать рекламу в газете».
Антон, впрочем, не осмелился. Слишком уж все это было похоже на сказку.
Поделился новостью с одним лишь Конявичусом.
— Как их зовут? — спросил главнокомандующий. — Откуда у них свиньи? Где они их прячут?
Антон повторил.
— Скорее всего, прибыли в провинцию нелегально, — констатировал главнокомандующий. — К нам лезут, чтобы украсть, а эти пригнали с собой свиней, привезли продовольствие? Ха-ха-ха, не верю! Все равно соглашайся. Пусть открывают помпиты. Чего ты теряешь?
— Так ведь придется рассчитываться, — заметил Антон.
— О драгоценностях забудь, — сразу предупредил главнокомандующий. — Ланкастер ни за что не отдаст. Они все еще у Золы? — быстро посмотрел на Антона.
— Понятия не имею, — честно ответил Антон. — Чем же тогда рассчитываться?
— Как чем? — усмехнулся главнокомандующий. — Известно чем. Другими драгоценностями — пулями! Знаешь, какие это драгоценности? От них никто и никогда не отказывался! А самое главное, — понизил голос, — их, как правило, хватает на всех… Никто не обижается.
