«Если», 1995 № 05 - Альбер Хигон

По контрасту с повестью Фирсова, рассказ Сергея Другаля «Чужие обычаи»(9»93) — космическая НФ, написанная в ярком «другалевском» стиле. Команда первооткрывателей высаживается на свеженькую планету и принимается устанавливать взаимопонимание с местным первобытным населением. Судя по тому, как ребята это делают, методология процедуры контакта на Земле еще не разработана. Контактеры просто развлекаются — и заодно развлекают читателя. Один герой, установив несоответствие обычаев планеты общечеловеческим нормам, начинает активную профессорскую деятельность, за что и получает яйцом по голове. Другой, установив то же самое, принимает чужие обычаи как данность и успешно (до полной потери гуманистической идеологии) вливается в первобытный коллектив. Словом, все это забавно и даже весело.

Помня, что время не стоит на месте — и авторы иногда тоже, — я постарался забыть о разочаровании от «Охоты на Большую Медведицу», первой опубликованной повести Алексея Иванова, и приступил к его новому программному произведению, которое называется «Корабли и Галактика» (10–12»93). И сразу же обрадовался: мне показалось, что у автора появилось чувство юмора. Ну что еще я мог подумать, если с первых строк стало ясно, что я читаю классическую по форме космическую оперу, нарочито патетическую и выспренную, да еще и с великолепными пародийными эпизодами — одно описание космической крепости с подъемным мостом, контрфорсами и красно-кирпичными заплатами чего стоит! В общем, читаю, радуюсь и думаю, что все хорошо, только надо было автору для еще большего юмора писать вообще ВСЕ существительные с заглавной буквы — не только Корабли, Люди и Космос, а еще, скажем, Пульт, Антенна и Сопло. И вдруг замечаю — что-то не так. Оказывается, автор все эти пародийные прелести использует как антураж для серьезной космической оперы, насколько космическая опера вообще может быть серьезной. То есть это у Алексея Иванова эстетика такая: то, что я однозначно воспринимаю как пародию, он не менее однозначно воспринимает как изыск.

В жанре космической фантастики решает свою повесть и москвич Александр Громов. «Наработка на отказ» (2–4»94) — произведение о Человечестве, которое обречено бесконечно повторять свои ошибки, главная из которых — пренебрежение простой истиной: даже самая великая цель не оправдывает низменных средств. Действие повести разворачивается на чужой планете, которую колонизируют сразу несколько держав. Каждая делает это по-своему, но основное внимание автор обращает на одно поселение, давно ставшее самодостаточным социумом. Социум этот быстро ассимилирует новичков и семимильными шагами движется от относительной свободы к неприкрытому тоталитаризму.

В «Наработке на отказ» есть почти все, что хотелось бы видеть в добротно сделанном произведении массовой коммерческой (что не значит дурной) НФ — неходульный герой, изобретательно выписанный антураж, загадка. Несколько подкачал сюжет: автору, кажется, не хватает пока умения рассчитывать силы — на длинных литературных дистанциях он никак не может выдержать ритм повествования. Впрочем, это могут быть издержки технические — «Следопыт» напечатал повесть (роман?) в журнальном варианте… А в общем, могу только порадоваться, что в нашей фантастике появился новый много-обещающий автор.

И в 1993, и в 1994 году «Уральский следопыт» выходил судорожно. К декабрю здесь появился только четвертый номер. Увы. Обзор останавливается на пол-пути…

К сожалению, те же проблемы в наше время встают перед каждым периодическим изданием. Скажем, журнал «МОЛОДЕЖЬ И ФАНТАСТИКА» (Днепропетровск), выходящий под редакцией Александра Левенко с 1991 года, сейчас в своем активе имеет шесть номеров. Как это сумел сделать Левенко — загадка. Другим не удалось и такого.

В относительно свежих пятом и шестом номерах присутствуют несколько достойных упоминания произведений. Во-первых, в пятом номере закончилась, начатая еще в 1991 году публикация романа Анта Скаландиса «Катализ», эпического произведения жанра экспериментально-социальной фантастики. Роман был начат в 1981 году (что заметно, поскольку сначала трудновато разобраться: то ли автор пародирует советскую фантастику, то ли верно следует ее канонам), а закончен в начале девяностых. Ввиду столь длительных и тяжелых родов дитя получилось несколько странноватое (представьте, что получится, если смешать «Хищные вещи века» Стругацких с романом «Льды возвращаются» Казанцева и обильно разбавить этот коктейль коньяком). Пересказывать роман совершенно бессмысленно, зато имеет смысл сказать, что наши книгоиздатели в очередной раз дружно прохлопали Толстый Отечественный Фантастический Боевик, с чем я их и поздравляю.

Большую половину номера шестого занимает повесть Юлия Буркина и Сергея Лукьяненко «Сегодня, мама!». Нет никаких сомнений, что повесть эта будет принята на ура всеми любителями фантастики школьного возраста. Лукьяненко и Буркин написали веселую и озорную приключенческую историю с путешествиями во времени, в космосе, оживающими мумиями и бесшабашными малолетними героями. Исполнено все это как будто на едином дыхании, в сюжет вставлены, кажется, все общие знакомые соавторов (за некоторыми досадными исключениями). Сами соавторы изображены в повести а виде древнеегипетских персонажей — «старшего держателя подставки для копья младшего копейщика» и «младшего держателя ножен меча старшего мечника».

Теперь обратимся к журналу «Одессей» (Одесса), два номера которого вышли в 1993 гсщу. «Базовым» автором этого журнала оказался москвич Николай Александров. В первом номере напечатана его повесть «Лже…», во втором — «Футурляндия». И то, и другое написано в традициях той фантастики, которую принято именовать «советской» и которая обречена не быть переведенной за рубежом из-за обилия реалий, не понятных никому, кроме жителей бывшей одной шестой части суши…

«Лже…» — повесть о человеке, который обрел способность перевоплощаться в других людей. Карьере этого персонажа (начав с подзаборного бомжа, он дорос до Президента СССР) можно только посочувствовать. Продвижение по социальной лестнице сопровождалось множеством вкусных подробностей, которые, собственно, и составляют лучшие страницы повести. Для примера упомяну яркий эпизод с предвыборной кампанией главного героя, который стал депутатом, пообещав раскрыть тайну НЛО…

Повесть «Футурляндия» сделана в более жесткой манере. Это уже, скорее, сатирическая антиутопия. Сюжет ее тоже внешне прост: по дорогам разоренной и покинутой населением России ее первый и последний всенародно избранный Президент пробирается к западной границе. И снова вокруг этого несложного сюжете Александров ухитряется накрутить столько выдумки, что читатель позволяет себе безнадежно увлечься…