Просто выжить - Сергей Александрович Самохин

перелезет. Вниз скатимся. А вверх потом, обратно? Склон не очень крутой, но метра на три-четыре поднимается. А, черт, был бы опель – не рискнул бы. А на додже надо ехать, для того его и брали. Значит по коням, чуть сдаю назад, останавливаюсь, включаю полный привод, и медленно вперед, наискосок, чтобы завалить бортик углом дуги.

С первого раза машина взбирается на бордюр легко, а вот в бортик я просто уперся, качнув его – слишком медленно получилось. Ну что ж, не хотите по хорошему, уберем вазелин. Опять назад, газ чуть больше в пол, движок рычит, и машина резво, с толчком залетает на бордюр, и сразу кладет под себя бортик, влетая на склон всеми колесами. Чуть сбрасываю газ, но не торможу – спускаемся вниз по инерции, медленно и нежно, благо грунт под нами хорошо держит, не скользит. Вот мы и на ровной лужайке, объезжаем жутковатую пробку брошенных машин, и перебираемся через бордюр обратно на дорогу. Теперь вверх, в горы, на Цюрс, по очень красивой галерее в скалах, где вся дорога как вмонтирована в гору, а слева от водителя пусто, и лишь колонны поддерживают потолок тоннеля. Виды из этой галереи шикарнейшие, только сейчас не до них. Подъем ощутимый, потому машина идет небыстро, но уверенно и сильно, я лишь уповаю на то, что дорога впереди свободна, потому что развернуться в этой тесной галерее на этой большой машине будет мучительно сложно и медленно. С шорохом ветра пролетают мимо нас колонны, мы лезем все выше вверх, Джонни настороженно смотрит вперед – справа у него глухая скала, и если что, то стрелять ему только через лобовое стекло вперед. Минут десять тянутся как час, наверное, у меня аж плечи и шея устали от напряжения, и вот мы выбираемся наружу. Выезд, раннее утреннее солнце, альпийские луга вокруг и склоны, на которых зимой катаются на всем, на чем только можно кататься. Добрались значит, а вот и значок ЦЮРС, с указанием высоты в 1640 метров над уровнем моря. Впереди далеко – знакомые домики отелей и ресторанчиков, все в темно-альпийских деревянно-цветочных тонах. Вот тут мы остановимся, прямо на обочине, и глушим мотор. Приехали, теперь надо и по сторонам посмотреть.

–  Джонни, машину пока оставим тут, закроем. Ты поднимись вот на этот холм, – я показал вправо от Джонни, – посмотри, что оттуда видно. Я схожу на левую сторону. Смотрим признаки жизни и признаки бандитов. Очень осторожно и медленно. Связь каждые десять минут. Если говорить не можешь, просто нажми кнопку три раза, я пойму. В случае чего, отступаем к машине, садимся, и уже на месте решаем, куда ехать. Смотря откуда “прилетит”.

–  Окей, понял. Насколько далеко идем?

–  Так, чтобы иметь возможность хорошо просмотреть город – он маленький совсем. В сам город пока не входим. Если все тихо, то через полчаса у машины встречаемся.

–  Пошли тогда.

Выходим из машины, на улице уже достаточно тепло, чтобы в открытой куртке чувствовать себя комфортно. Пистолет в руку, бинокль на шею, и вперед, точнее вперед и влево, перебегаю через дорогу, на склон живописного холма. Холмы эти тянутся по обеим сторонам шоссе, это уже настоящие предгорья, а дорога как в долине между ними. Рассмотрим окрестности с обеих сторон, и решим, что и как делаем дальше.

Издалека холм казался пологим, а на деле ощущение, что залез на Эверест только что – язык чуть не на плече, дыхание частое, вспотел весь. Зато отсюда весь Цюрс как на ладони, метрах в трехстах от меня, внизу. Сначала осматриваюсь по сторонам, присев на траву – нечего торчать силуэтом на вершине холма. Все тихо, только горы смотрят на меня с симпатией, определенно. Ну а теперь посмотрим городок, как там всё выглядит..

Двадцать четыре дома. Нет, я специально посчитал – в Цюрсе ровно двадцать четыре дома. Из них двадцать отельчиков, одна булочная, один магазин лыжных принадлежностей, пожарка и аптека. За городом на выезде как раз в сторону Ау – заправка. Машин нигде почти нет, да мы их всех видели внизу, перед автобаном. На улицах тихо, наблюдал минут десять, когда зашуршала рация.

–  Привет, как у тебя? – Джонни спрашивает вполголоса.

–  Не привет, а прием. – наставническим голосом говорю я. – Тут не шутки. У меня чисто, наблюдаю за городом, пока никого не увидел.

–  У меня тоже все чисто. Походу тут нет никого.

–  Не факт. нашу машину точно слышно было, тут такая тишина, только речка где-то чуть шумит. Окей, ещё десять минут наблюдаем, и идем к машине. Встречаемся там.

Глянул на часы – уже семь. Пора идти в город. Встретившись с Джонни у машины, решили дойти до города пешком, по разным сторонам дороги. Так будет сложнее нас захватить обеих, и если что больше шансов выжить. Ну или по крайней мере я так решил, а Джонни не сопротивлялся. Пошли, каждый по своей обочине, чувствуя себя неуютно на открытом пространстве, и оттого стараясь идти быстрее. Почти добежали до первого дома, это был большой отель в старом тирольском стиле, с темно-коричневыми деревянными стенами и красными цветами в горшках, которые какие-то чудом не завяли ещё, а продолжали бурно цвести. Постояли, прислушались – вроде тихо. Вход со стороны дороги, надо входить и осматриваться. Показал Джонни прикрывать меня, подошел ко входной двери, толкнул – открыто. Внутри небольшой светлый холл, следов погрома нет. Высунул голову за дверь, позвал Джонни, он заскочил следом и закрыл за собой дверь, погрузив нас в тишину. Осмотрели дом минут за десять, и ничего не нашли. На кухне все съестное было аккуратно конфисковано. Аккуратно потому, что все несъедобное и просроченное из холодильников лежало в большом мусорном пакете, наглухо завязанном, чтоб не вонял. Так, значит не бандиты тут были. Ну да бандитам тут не очень интересно, городок крошечный, машин нет, значит и людей нет. И брать почти нечего.

Таким же образом осмотрели второй дом, тоже отель, по диагонали напротив первого, через дорогу. И с тем же результатом. После чего Джонни вернулся и пригнал в городок машину, и мы продолжили осмотр уже спокойно, не прячась. Третьим домом оказалась пожарка, в которой кроме трех пожарных машин и стенда с несколькими внушительными топорами и ломами и брать-то было нечего. Потом уже разделились, осмелев – надо быстро все обыскать. Неужели я все же ошибся? А внутренний голос – неужели ошибся он? Осматривая свой дом, услышал по