Кеноби - Джон Миллер

Оррин разинул рот. Крайт прыгнул.

Бен тоже. В руке у него материализовалось оружие — сверкающий синий клинок. Световой меч!

Преградив путь чудовищу, отшельник взмахнул клинком. Режущий удар пришелся прямо по морде зверя, отколов несколько и без того щербатых зубов. Ошеломленный дракон попятился. За спиной Бена тускененок пополз к Оррину — но фермер был слишком напуган и не стал его отгонять. Кеноби снова пришел в движение: ловко запрыгнул на камень слева от ящера, отвлекая внимание от Оррина и малыша.

Растаптывая в пыль огромные камни, великан свирепо развернулся и ударил рогами в сломанную колонну, на которую взобрался Бен. Но того уже и след простыл. Кувыркнувшись назад, бродяга приземлился позади зверя, попутно рубанув мечом по одному из его твердых гребней.

Дракона это только разозлило. Он бросился прочь от противника, снося на ходу новые столпы. Из глубины крошащегося лабиринта появился тускенский старик с младенцем на руках и замер в испуге, узрев стремительно надвигающееся на них чудовище.

Бен бросился к ним. Свободной рукой он сделал какой-то жест — оба тускена взмыли в воздух и приземлились вне досягаемости ящера. Дракон удивленно остановился, поднял голову и завыл.

Этот крик, должно быть, слышали даже в оазисе, подумал Оррин. Тускененок съежился, прижавшись головой к его плечу. На этот раз фермер отогнал малого. Бен, безумец, добрался до дракона на новой проплешине, которую тот расчистил. Все мысли о бегстве испарились: Оррин решил, что должен увидеть, что произойдет дальше.

Осознав, сколь грозным оружием обладает противник, крайт развернулся на всех четырех лапах и стал хлестать массивным, увенчанным шинами хвостом. После первого удара Бен подпрыгнул, после второго — пригнулся и на третьем замахе рубанул мечом. Четвертого не последовало. Крайт взвыл и отполз назад.

Оррин глядел разинув рот. Каменные колонны, окружавшие место поединка, придавали ему вид арены — правда, очень уж тесной. Рано или поздно это погубит Бена, подумал Оррин. Крайт, видимо, пришел к тому же выводу. Раненный в хвост, дракон избрал новую тактику — решил раздавить Бена своей невообразимой тушей. Нацелившись на врага, ящер наклонил голову и покатился колесом. Бен, которому отступать было некуда, исчез под лавиной разъяренной плоти. Дракон снес один мегалит, за ним другой — камни падали и разбивались, как бутылки эля с барной стойки. На крайта сыпались обломки, но он продолжал катиться, пока не исчез в облаке пыли. Бен пропал из виду.

Миг спустя дракон возник из тумана и на всех парах помчался к Оррину и тускененку. Фермер завопил, и крайт тоже взвыл, остановившись от них в считаных метрах. Повернув голову, зверь щелкнул клювообразной пастью куда-то назад — и Оррин наконец разобрал, что случилось. Цепляясь за шершавую шкуру, на спине чудовища восседал Бен; его рубаха была изорвана и вся в грязи. Каким-то чудом Кеноби уцелел, ухитрившись даже оседлать дракона. И он не просто сидел там, а терзал задние лапы ящера своим мечом — это и заставило крайта остановиться.

А остановившись, дракон подписал себе приговор. Прыгая по твердой, как камень, чешуе, Бен перебрался на шею чудовища, нашел слабое место в панцире и вонзил туда меч. Крайт завизжал громче любой из Орриновых сирен и задрожал так, что Бен едва удержался на спине чудовища. Но не упал, и меч снова вошел в тело животного — на этот раз в его примитивный мозг.

Дракон издох. Его голова с громким стуком шлепнулась на землю в нескольких метрах от Оррина и ребенка.

Фермер зачарованно уставился на массивную тушу. Из пасти крайта вывалился отвратительный черный язык. Малыш обвел взглядом дракона, потом — их спасителя и убежал, не проронив ни слова.

Кеноби съехал с шеи чудовища и молча посмотрел на поверженного противника. Бродяга выглядел довольным, но в следующий миг его лицо перекосила гримаса: он осознал, что натворил в присутствии свидетеля.

— Ты… ты — джедай! — воскликнул Оррин.

Бен молчал. Руки его бессильно обвисли, а острие меча смотрело в землю.

Оррин лихорадочно соображал. Он вспомнил выпуск голоновостей, который не так давно смотрел в Анкорхеде. Кажется, там говорилось о каком-то перевороте, который пытались устроить джедаи. Оррин об Ордене знал мало, но никогда не мог взять в толк, почему Республика так доверяет организации, которую не понимает и не контролирует. Это было попросту глупо. Видимо, что-то у них пошло не так, потому что джедаев истребили, а на месте Республики воцарилась Империя.

— Так вот почему ты здесь. — Фермер ухватился за камень, пытаясь встать. — Вот почему прячешься. Тебя ищут. Все, кому не лень!

Бен не сводил глаз с трупа ящера. Но меч не выключал, и Оррин вдруг понял, что влип. Бен только что убил крайт-дракона — и теперь его тайна была раскрыта.

Фермер приподнялся, опираясь о скальную стенку, и скривился от боли.

— Ты меня убьешь!

Бен повернул голову:

— Этого я пока не решил.

— Что значит — не решил?

На лице бродяги появилась усмешка.

— Я не убиваю, чтобы заставить замолчать. Это больше в твоем стиле.

Хватаясь руками за камни, Оррин заковылял в сторону пустыря. Бен со вздохом двинулся следом — но брел медленно и меч свой уже успел погасить и спрятать под плащом.

«Он не собирается меня убивать», — подумал Оррин, продвигаясь вперед, несмотря на боль. Логично родилась следующая мысль: «Мне пришла новая карта».

Можно убраться с планеты и отправиться в эту самую Империю, где он снова обретет положение в обществе. Ведь у него есть кое-что на продажу: шкура Бена Кеноби. Пропади он пропадом, этот Татуин и все его обитатели. Фермер с трудом выбрался на пустырь, залитый светом двух солнц.

Эннилин нигде не было видно, да и Вики тоже. Маллен покоился на земле возле JG-8. Над его телом пировал массифф.

В ужасе Оррин заковылял к сыну, подволакивая ногу. Массифф, уже успевший насытиться, отошел. Фермер кое-как дополз до сына и, издав скорбный крик, приник к земле. Маллен погиб от рук тускенов, как и его младшенький, близнец Вики.

Где же сама Вика? Прищурив глаза, Оррин увидел слабый след крови и отпечатки ног, ведущие к северному выходу. Чья это кровь — Вики или Эннилин? Могла ли Вика вырваться и бежать к отряду? Если да, ей уже не помочь: с тем же успехом она могла сдаться тускенам.

Держась на почтительном расстоянии, подошел Бен. Оррин оторвал взгляд от кровавой массы, которая когда-то была его сыном. Неужто Бен ожидает, что теперь он покается? После всего, что случилось?

Он злобно процедил:

— Я им расскажу. Расскажу Империи! И тебя сотрут в порошок!

Бен сложил руки на груди и устремил взгляд в землю.

Оррин с усилием поднялся на ноги:

— Ты что, не слышал, джедай? Империя уничтожит тебя — и все, что тебе дорого.

Бен покачал головой:

— Они уже это сделали.

Пропустив ответ мимо ушей, фермер подковылял к своему поврежденному лендспидеру.

— Лучше убей меня, потому что я не шучу! — Он с трудом забрался в машину. — Я донесу на тебя, Кеноби!

— Нет, не донесешь, — сказал Бен. — Я видел твое будущее. Сомневаюсь, что тебе долго осталось.

— По твоей вине!

— По своей собственной. Потому что ты не отступился. — С этими словами джедай развернулся и пошел прочь.

Оррин на мгновение вытаращил глаза, но быстро пришел в себя. Он завел спидер, который отозвался протестующим хрипом. Пути назад не было — там ждали дружинники и головорезы Джаббы. Нет, только вперед, через южный проход, что бы ни лежало на той стороне. Если Вика жива, он отыщет ее — как-нибудь, да отыщет.

Бен лишь безучастно смотрел, как машина рывками движется вперед, останавливаясь через каждые несколько метров. Оррин лупил кулаком по приборной панели: «Езжай, тупая колымага!»

Когда всех детей спрятали, Эннилин возвратилась на пустырь через узкий проем с восточной стороны. Оказаться в последнем прибежище тускенов было само по себе страшновато, но женщина чуть не бросилась обратно, завидев Оррина, который вел потрепанный JG-8 прямо на нее.

Она быстро взяла в толк, что фермер спешит вовсе не к ней, а просто пытается сбежать через южный выход. Выглядел Оррин даже более помятым, чем машина: одежду покрывал слой пыли, рот был в крови. И он совершенно не обращал на нее внимания. Оглянувшись, Эннилин увидела Бена, который стоял метрах в пятидесяти и даже не пытался догнать беглеца.

Когда непослушный лендспидер в очередной раз заглох, Оррин наконец заметил ее. Эннилин едва узнала человека, который столько лет был рядом, — прежней осталась только язвительная усмешка, возникшая на лице при виде ее.

— Бен врал тебе, — самодовольно заявил фермер. Слова его сочились ядом.