Тайны ушедшего века. Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации - Николай Зенькович

И вдруг… 16 июня 1990 года в зале кинотеатра «Октябрь», где собралась конференция «Демократической платформы КПСС», а затем в ряде центральных изданий отставной генерал Калугин выступил с резкой критикой своего ведомства. Эти выступления создали беспрецедентную до того ситуацию, поскольку прозвучавшие в них обвинения исходили не от перебежавших «на ту сторону», а из уст и из-под пера человека, который не пересек границу. Изменник — и никуда не бежит, нигде не прячется!

Упреждая вопросы, Калугин смело затронул деликатную тему своего присутствия в зале кинотеатра «Октябрь». Чтобы у собравшихся не закралось сомнение относительно цели его прибытия к ним, чтобы они не подумали, будто он «вскочил на подножку „Демократической платформы“ из-за каких-то неблаговидных соображений», Калугин сделал все возможное, чтобы представить себя борцом за права человека, да еще когда — в разгар застоя, да еще где — в сплоченных рядах КГБ!

Бывшие его сослуживцы, однако, этой легенде не поверили. В печати появилось немало публикаций, в которых доказывалось, что, несмотря на то, что Олег Данилович, судя по его словам, опытный разведчик, легенда о демократическом прошлом не выдерживает настоящей проверки. Поведение отставного генерала многие его коллеги объясняли стремлением любым способом добиться репутации правдолюбца, которая открывает двери в совсем другие сферы, ясно обозначившиеся на тогдашнем политическом небосводе.

Разоблачительная беллетристика становится главным делом разжалованного генерала. Он не видит на этом пути никаких препятствий, кроме одного:

— КГБ может воспрепятствовать методом тайного вторжения в квартиру, обыска и изъятия написанных листов. Поэтому я должен работать так, чтобы все написанное сразу исчезало с моего стола и хранилось в надежном месте.

Зарубежные радиостанции сообщали, что Калугин отверг предложение работать начальником ленинградской милиции, переданное ему Чубайсом от Собчака. Отказался и от такой же должности в Москве, предложенной якобы неофициально от «кругов, близких к Ельцину». Да, он слышал об идее создания российского комитета национальной безопасности и о том, что его якобы прочат в начальники. Он не говорил об этом лично с Ельциным, но не думает, что тот пойдет на конфликт с Горбачевым и Крючковым. Если все-таки предложат, то готов рассмотреть.

— Хотя, честно говоря, КГБ мне смертельно надоел, — признавался Калугин. — Я слишком хорошо знаю, как трудно в этой системе что-нибудь изменить. Ведь даже сейчас, когда власть формально перешла от партии к Советам, начальник, например, ленинградского управления КГБ докладывает первому секретарю обкома Гидаспову и не докладывает председателю Ленсовета Собчаку…

Любопытный вопрос задал разжалованному генералу корреспондент информационного агентства ИМА-пресс:

— Многие, особенно в среде интеллигенции, живут в опасении заговора и переворота, нацеленного против демократии. Насколько велика такая опасность? Возможен ли, на ваш взгляд, заговор-сговор против Горбачева наподобие того, какой был организован в октябре 1964 года против Хрущева и в котором, как известно, активную роль сыграл тогдашний председатель КГБ Семичастный?

Прошу обратить внимание на время, когда задавался вопрос. Был конец июля 1990 года. До создания ГКЧП оставался всего один год.

— Теоретически возможен, — ответил Калугин. — Но практически, зная нынешнее руководство КГБ, в частности Крючкова, я оцениваю такую возможность как не очень большую. По своему характеру Крючков — это, если можно так выразиться, помощник. Он всю жизнь был помощником кого-либо. Прежде всего Андропова. Будучи начальником канцелярии КГБ, он в основном имел дело с бумагами, решения не принимал. Потом он стал начальником разведки. И его считали помощником председателя по разведке: самостоятельные решения от него опять-таки не исходили. Помнится, приходишь к нему с каким-то делом. Он тут же хватается за трубку прямой связи с Андроповым: «Юрий Владимирович, вот такая ситуация… Как вы думаете? Что нам делать?» Андропов объясняет ему, что делать, а он со спокойной душой передает это мне. Вот такой стиль, такая психология, которые сохранились у него и на председательском посту…

В августе 1991 года характеристика Крючкова, данная Калугиным, полностью подтвердилась. Начав дело, Крючков не довел его до конца. Попав в «Матросскую тишину», он с испугу написал покаянное письмо Горбачеву.

Задачей этого расследования не является выяснение побудительных мотивов ошеломившего всех поступка чекиста. Тема сложная, она требует дополнительных изысканий. Нас интересует в этой нашумевшей истории дальнейшее развитие событий, раскрывающее суть горбачевской модели правового государства. Дело Калугина как раз и является ее зеркалом.

Итак, 30 июня 1990 года, ровно через две недели после выступления отставного генерала КГБ на конференции «Демократической платформы КПСС», последовал указ президента СССР о лишении Калугина всех полученных им государственных наград. Указ был издан по представлению КГБ СССР за действия, порочащие честь и достоинство сотрудника органов госбезопасности. Постановлением Совета Министров СССР за указанные действия его лишили воинского звания генерал-майор запаса.

Какое же звание ему оставили? Он не знал. Когда-то генерала П. Григоренко, попавшего в такую же ситуацию, разжаловали в солдаты. Солдатская пенсия в СССР составляла 12 рублей в месяц.

Григоренко Петр Григорьевич — генерал-майор, активный участник правозащитного движения в СССР. В 1964 году был арестован, лишен воинского звания. В 1970-м был вторично арестован и отправлен в психбольницу. С 1977 года жил в США. Скончался в 1987 году в возрасте 80 лет.

В конце 1997 года президент России Борис Ельцин подписал указ об увековечении памяти Григоренко. В соответствии с указом правительству Москвы предлагалось рассмотреть вопрос о названии (переименовании) одной из улиц столицы его именем и установлении мемориальных досок на доме, где жил Григоренко, и на здании Военной академии имени Фрунзе, где он работал. Министерству обороны поручено учредить стипендии имени Григоренко для слушателей и адъюнктов Военного университета Минобороны.

Каких государственных наград лишили Калугина? У него было три ордена. Первый — «Знак Почета» — он получил в 1964 году за активную работу по приобретению источников информирования за границей. Ордена Красной Звезды (1967) и Красного Знамени (1977) ему были вручены за операции, направленные на обеспечение государственной безопасности.

Кроме государственных, он имел и ведомственные награды, в том числе и медаль КГБ «За безупречную службу» всех трех степеней. Были еще ценные подарки председателя КГБ, такие, как именное охотничье ружье, радиоаппаратура и т. д.

Приказом председателя КГБ СССР Калугин также был лишен знака «Почетный сотрудник госбезопасности». Отставной генерал узнал об этом, по его словам, не из советских газет, а из передачи Би-Би-Си. Был у него такой грех: по ночам слушать вражьи голоса.

Правда, если быть точным, то накануне ему позвонили из КГБ. Впервые с тех пор, как он ушел в отставку. Предложили приехать на Лубянку. Наверное, тогда ему хотели объявить о санкциях. Но Калугин догадался о цели вызова и сказал, что не хочет иметь никаких дел с руководством КГБ, что единственный способ доставить его туда — силой. Добровольно он там никогда не появится.

Почему Калугин более всего сокрушался о лишении его знака «Почетный сотрудник госбезопасности»? Подумаешь, какая-то там ведомственная награда!.. Ордена Красного Знамени и Красной Звезды куда весомее.

Все это так, но скромный ведомственный знак давал право на 50-процентную скидку в квартплате, 20 лишних метров жилплощади плюс престиж независимо от должности.

В интервью демократическим средствам массовой информации разжалованный генерал сравнивал обрушившиеся на него санкции с теми, которые выпали на долю уже упоминавшегося генерала Григоренко, а также академика Сахарова и министра внутренних дел Щелокова.

— С точки зрения процедуры, Сахаров так же, как и я, без суда и следствия, произволом высшего руководства был лишен звания трижды Героя Социалистического Труда, других наград. Правда, Академия наук не позволила лишить его «генеральского» звания. Или возьмем того же Щелокова. Он тоже был лишен всего, но по приговору суда, и осужден был за конкретные деяния. В моем же случае состава преступления нет. Разоблачая мафиозную ведомственную «секретность», я остаюсь чистым как перед законом, так и перед обществом. Считаю, что та поспешная акция, которая предпринята против меня, носит профилактический характер: заткнуть рты тем, кто захочет пойти моим путем.

Практически одновременно с лишением Калугина государственных наград Горбачев подписал указ о восстановлении в советском гражданстве эмигрантов Александра Зиновьева, Владимира Максимова и Жореса Медведева. Понимал ли Горбачев двусмысленность ситуации, устраняя несправедливость в отношении бывших диссидентов и давая повод для обвинения в отношении диссидента нынешнего? Высказывалось предположение о подоплеке этого своеобразного «обмена»: мол, после атаки со стороны высокопоставленных военных на партийном съезде лидер партии нуждался в поддержке организации не менее влиятельной, чем армия.