Посланец - Нэт Прикли

Утро тепла не принесло. Бегучая трава поникла под серебристым грузом росы, рядом с лагерем долго бродили выцветшие хлопья тумана, а за ними кто-то занудно стонал.

Одна за другой просыпались женщины, мерзло ругались и старательно жались друг к другу. Принцесса Мерлью тоже открыла глаза, испуганно шарахнулась от правителя, но тут же рассмеялась:

— Ты даже не представляешь, Найл, какая гадость мне приснилась!

— Какая? — зябко поежившись, спросил правитель.

— Будто хожу я по горам Северного Хайбада, — начала принцесса и тут же поправилась: — Нет, не совсем. Прыгаю по вершинам Хайбада. На мне такой огромный темно-серый плащ, и от малейшего толчка он раскрывается за плечами и несет, несет по воздуху, пока ему «Хватит!» не скажешь. А по вершинам я собираю маленьких, пузатеньких божков. Только они не злые еще, а так, просто каменные. Беру я такого божка, потом сворачиваю в рулон что-то зеленое, запихиваю ему внутрь и приговариваю: «Это Майры смерть, это Энис смерть, это Токчер смерть…» Тут вдруг появляется за спиной человек, весь в серебре, с огромной стеклянной головой, и как рявкнет: «А это — твоя!» Я проснулась от страха.

— Не бойся, — утешил ее Найл. — Смерть со стеклянной головой здесь никому не грозит. Обычной хватает.

— Что ж так холодно, а? — Мерлью засунула ладони под мышки. — Можно подумать, мы и в самом деле на вершины Хайбада забрались.

— И хворосту набрать не догадались, — поддакнул Найл. — Хотя… Все равно бы намок.

Первое тепло появилось, когда солнце поднялось высоко над линией горизонта и безжалостно истребило безобидные облачка тумана. Дожидаясь, пока вялые смертоносцы придут в себя, люди блаженно растянулись на быстро прогревающемся камне.

— Смотри. — Принцесса положила руку Найлу на плечо и кивнула под ноги.

Правитель присел, отогнал в сторону траву, провел пальцем по грязи, ковырнул. Глубина земляного слоя не превышала полусантиметра, края оставались ровными и прямыми.

— Наверное, раньше здесь было какое-то покрытие. Со временем оно сгнило, выветрилось, а вместо него набилась грязь.

Найл выпрямился. Два серых символа сложились в обозначение: «У9».

— Как ты думаешь, что это значит? — тихо спросила принцесса.

— Это значит, — покачал головою Найл, — что раньше здесь жили люди. Строили дома, растили детей, работали, отдыхали… Теперь и не догадаешься, правда? Это значит, что не умей мы читать, то никогда не догадались бы, что здесь существовала цивилизация двуногих. Подумаешь, щербина на камне. Просто грязь.

— Как думаешь, а мы первая цивилизация, которая исчезает с этой планеты? — задала неожиданный вопрос Мерлью.

— Не знаю, — пожал плечами Найл. — От наших предков хоть золотые изделия могут остаться. Пластик еще — он тоже практически вечен. Не гниет, не ломается, не растворяется. Ну а если культура использует только дерево, камень и железо или вообще биологическая — дрессированные животные там, искусственные породы рыб и зверей, — то от нее вообще ничего не останется.

— Значит, пройдет тысяча лет, и никто не сможет определить, что в городе Дира тоже жили люди?

— Не знаю, — опять пожал плечами Найл. — Ножи и топоры поржавеют, деревянные лестницы и кровати сгниют, кувшины рассыплются в прах. Крыши комнат и коридоров рано или поздно просядут. Кости похороненных в озере постепенно растворятся в воде… Останется только глубокий провал на месте вашего города и красивое озеро рядом.

— Какой ты все-таки злой, Найл, — обиженно отвернулась принцесса.

— А при чем тут я? — удивился правитель. — Ты же сама спросила!

— Мог бы ответить, что хоть что-нибудь да останется!

— Конечно, останется, — немедленно согласился Найл. — Серьги твои останутся. Они ведь золотые!

— И диадема! — требовательно топнула ногой девушка. — Она тоже красивая!

Тем временем солнце высушило росу и изрядно прокалило воздух. Пауки наконец-то зашевелились, а согревшиеся стражницы заторопились в дорогу — устали толкаться на одном месте. Правитель выждал еще немного — пусть смертоносцы окончательно придут в себя — и повел отряд дальше.

Путники благополучно миновали несколько цветочных полян, а потом уткнулись в совершенно заболоченную местность. Пришлось отклоняться от прямого пути и заворачивать вправо — туда, где, судя по зеленым кронам, слякоти не развелось.

Однако гуляющая рядом нежная человеческая плоть никак не давала покоя хищникам Дельты. Стоило отряду повернуть, как затянутые тиной болотные воды вспучились, и на берег выплеснулось бронированное чудовище: коричневое глянцевое тело, вдоль которого шел кокетливый желтый ободок, очерчивающий также и грудь, крупная округлая голова, широкие задние ноги и толстые, мощные, с крупными когтями — передние.

Толком разглядеть монстра Найлу не удалось: смертоносцы хлестнули объединенной волей, ближние стражницы дружно ударили копьями… Панцирь чудовища выдержал — оно опрокинулось на спину и соскользнуло обратно в воду.

— Что же вы сделали! — досадливо поморщилась Нефтис. — Теперь мы остались без обеда.

Впрочем, на обед путникам попался жук-плавунец. Он захотел поймать одну из женщин, но был окружен и парализован смертоносцами. Дравиг долго ходил вокруг закованного в хитин жука, пока Мерлью самолично не взломала один из закрылков. Смертоносец вонзил хелицеры в мягкое брюшко, плавунца опрокинули на спину и волокли за длинные задние лапы до самой рощи.

Вблизи нежно-зеленые кроны оказались шапками гадючьего дерева, густо росшего вплотную к болотной жиже. Изуродованные множеством отверстий стволы огибали поляну вонючих голубых цветов.

— Привал, — скомандовал правитель и пошел на разведку.

Обходить рощу вокруг не хотелось — мало ли что там, дальше. Прорываться насквозь было боязно — вдруг всех отравит. Хотя, с другой стороны, роща просвечивала насквозь. Значит, не широкая.

Ближнее дерево, учуяв Найла, выпустило облако чуть желтоватого газа, и правитель торопливо отступил.

— Что там, Найл? — поинтересовалась принцесса.

— Да вот, гадючьи деревья. Растут полосой, шагов двести в ширину. Только вопрос: успеем ли мы проскочить между деревьями, прежде чем уснем?

— Так это очень просто! — щелкнула пальцами Мерлью. — Обматываем Нефтис паутиной и отправляем на ту сторону. Если она упадет, то мы вытащим ее обратно, если проскочит, то побежим следом по паутине, как по путеводной нити.

— А почему Нефтис? — удивился Найл.

— Потому, что я не побегу, — с лаконичной резонностью ответила принцесса.

— Я побегу! — решил Найл и, не желая слушать возражения, приказал готовить паутину.