Асфоделия. Суженая смерти (СИ) - Наталья Юрьевна Кириллова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Доброго вечера, – произнесла одна, постарше, темноволосая и в очках. – Тебе нужна помощь? Проходи, не бойся. Что бы ни случилось, в этих стенах никто не причинит тебе вреда, не обидит и не осудит.
– Я… Мне нужна арайнэ Астра.
– По какому вопросу? – уточнила вторая дама, белокурая, немного моложе коллеги годами.
– По личному, – выдала я первое, что в голову пришло.
Женщины переглянулись и темноволосая поднялась, расправила строгое тёмно-синее платье.
– Идём, дитя, я провожу.
Ощущение, будто я из условного средневековья перенеслась в век девятнадцатый, до такой степени окружающая обстановка и одежда диссонировали с уже известным мне миром, оставшимся за стенами этого дома.
Женщина провела меня дальше по коридору, мимо закрытой второй двери, и остановилась возле третьей. Постучала, дождалась ответа, мной не расслышанного, и толкнула створку.
– Астра?
– Что случилось, Грета?
– Пришла девочка, желает тебя видеть. Бришойни пропустила, так что…
– Пусть зайдёт.
Грета распахнула дверь шире, отступила, приглашая войти. И я вошла.
В кабинет.
Потому что ничем иным небольшая эта комната быть не могла. Письменный стол возле окна, два книжных шкафа у одной стены, карта – вероятно, столицы, – на другой, массивная тумбочка в углу, с подносом с графином и парой стаканов на ней. Сидевшая за столом женщина встретила меня пристальным выжидающим взглядом. Не старше меня на вид, – прежней меня, хотя тут вопрос спорный, поскольку мне до недавнего времени случалось предъявлять паспорт при покупке алкоголя, – светловолосая, с синими глазами и пухлыми губами. Поверх наглухо застёгнутого чёрного платья с воротничком под горло висел медальон, перламутровая эмаль на тусклом золоте.
– Здравствуйте, – начала я издалека.
– Доброго вечера. Я Астра, – представилась женщина. – А ты?
– Лия, – я приблизилась к столу и протянула письмо. – Меня попросили передать вам это.
Астра посмотрела на послание с закономерным подозрением. Взяла нерешительно, глянула на оттиск печати на воске и нахмурилась. Сломала, развернула сложенный лист бумаги и пробежала глазами по написанному. Я заметила, что с чистой стороны листа подписей нет и печать, похоже, была единственным опознавательным знаком.
– И ещё вот это, – я бухнула кошелёк на край стола.
На деньги Астра уставилась как на бомбу с часовым механизмом, отсчитывающую последние секунды до детонации. Затем, помрачнев, вернулась к чтению.
Дочитала.
Посмотрела на меня.
На исписанный мелким почерком лист и снова на меня.
– Значит, Лия, – Астра отложила письмо, поднялась и обошла стол. Встала передо мной, оказавшись выше ростом. – Я сделаю, о чём он попросил, но это, – тонкий пальчик с коротко подстриженным ноготком указал на кошелёк, – ты заберёшь с собой и вернёшь ему.
– Так… велено отдать вам, – такого ответа в инструктаже не было! – Сте… мне сказали, что вы поймёте, и…
– Я не возьму у него денег, тем более в качестве платы за услугу, и ему прекрасно о том известно, – отрезала Астра. – Давай руку.
И зачем всем моя рука?
– Какую?
– Любую.
Стиснув берет в правой, я протянула левую. Астра взяла, сжала, как привратник до того – или всё-таки привратница? – закрыла глаза. На всякий случай я прислушалась к себе, однако ничего подозрительного не почувствовала, никаких неприятных ощущений сродни памятной проверки магистром Бенни. С минуту ничего не происходило, только мерное тиканье часов на столе нарушало тишину и наконец Астра открыла глаза, отпустила мою руку и нащупала кошелёк на столешнице позади себя.
– Всё так, как он написал, неплохо, хотя и не слишком высоко. Есть некая неправильность, не могу взять в толк, какая… но опасаться ему нечего. Поздравляю, – Астра сунула кошелёк мне в руку и отвернулась. – Можешь идти.
– И всё? – уточнила я с опаской.
– Всё.
Повернувшись, я направилась на выход. В коридоре, у подножия лестницы, стояла Грета, то ли подслушивала, то ли ожидала окончания экзекуции. Под её взглядом, исполненным настороженного любопытства, я миновала коридора, открыла ведущую в тамбур дверь. Привратница выпустила меня, не сказав ни слова, и я не без облегчения сошла по ступенькам крыльца. Двинулась вдоль дома и остановилась, когда откуда-то сбоку появились Эветьен и Стефанио.
– Она просила вернуть, – я поскорее отдала деньги императору.
Сомневаюсь, что на здешних улицах нет карманников и прочих воришек, поэтому пусть лучше в карманах этой куртки будет пусто, чем разгуливать с набитым кошельком, рискуя оного лишиться.
Стефанио растерянно уставился на кошель.
– Я же написал…
– Она сказала, что сделает то, о чём вы… ты написал, но платы не возьмёт, – послушно повторила я.
Хлопнула дверь, застучали каблучки туфель.
– Стефан!
Император стремительно, словно только того и ждал, повернулся к спешащей к нему Астре. Эветьен глянул на обоих, подхватил меня под локоток и отвёл в сторону. Похоже, настал наш черёд с преувеличенным вниманием любоваться уличным пейзажем. Правда, судя по возмущённой интонации Астры, их разговор проходил в куда менее мирном ключе, нежели наш с Эветьеном.
– Они давно знакомы? – я закрутила косу и спрятала под берет.
– Впервые встретились несколько лет назад, во время визита Стефана в Эату, – Эветьен тут же принялся заправлять под берет выбившиеся из косы длинные пряди, мимолётно касаясь моего лица. – После Стефан уехал и до этого года их пути не пересекались.
Если мне память не изменяет, Эата – одна из областей Империй. И несколько лет назад… любопытно.
Пара спорила как двое самых обыкновенных людей, пытаясь донести свою точку зрения до оппонента старательно, пылко, но безрезультатно. Астра подкрепляла слова бурной жестикуляцией, на лице обычно сдержанного Стефанио отражалась вся гамма соответствующих случаю эмоций. За время, проведённое при дворе, я привыкла воспринимать императора если не земным наместником богов, то существом иного порядка, живущего среди простых смертных, однако к ним не принадлежащего. Даже без короны, даже когда он сидел рядом со мной в храме или разговаривал, Стефанио, подобно истинному правителю, оставался
