Достигая Прозрения - Марти Бурнов

– Хм… – Марбас, нервно забарабанил пальцем по столу. Сердце опять кольнуло недобрым предчувствием. – Да, да конечно. Но у нас много и других дел. Мне нужен срочный и подробный отчет о выезде всех служебных флаеров. Особенно грузовых. С именами тех, кто назначал наряды, а то повадились в личных целях использовать, знаете ли…

Генерал просматривал отчет. С каждой секундой он мрачнел все больше. Дело представлялось ему все более странным. Кто бы ни задумал и ни исполнил эту операцию, он нигде не наследил. И самое неприятное – непонятно, куда делся хааш. Больше десятка контейнеров с хаашем просто взяли и испарились…

Сигнал служебного коммуникатора вырвал его из неприятных раздумий. Секретарь просто сиял:

– Генерал, с вами хотят поговорить из Имперской Службы Безопасности, – он едва не подмигнул начальнику.

– Переключай канал, – буркнул Марбас, плечи его опустились, словно на них легла неимоверная тяжесть.

– Генерал, поздравляем вас с успешно проведенной операцией, – начал незнакомый полковник ИСБ. – Признаться, ваша репутация не так давно была под сомнением, и методы вызывают некоторое удивление… – он приподнял бровь и окинул Марбаса долгим пристальным взглядом, -… но сегодняшний триумф все искупляет. Как говорится, в нашем деле главное – успех. А борьба с торговцами хаашем давно стала делом имперской безопасности.

– Рад служить на благо народа Ареоса и Империи!

– Ну, вот и отлично, – улыбнулся полковник. – Завтра мы прибудем за изъятой партией хааша. Подготовьте груз, – исбэшник отключился.

Марбас застыл в оцепенении. Его невидящий взгляд уставился на эмблему полицейского управления, равнодушно застывшую на экране. У него не было хааша, который надлежало сдать в ИСБ. И что-то ему подсказывало, что и не будет.

20. Битва титанов.

Тобри Краст грузно плюхнулся в кресло. Он взял со стоявшего рядом столика вино, но проклятая бутылка так и норовила выскользнуть из рук. Он поднял ее на уровень глаз и посмотрел сквозь розоватое стекло на трехмерник. Шли новости. Уже который раз за день показывали криминальную хронику – ликвидацию нарколаборатории.

– Да чтоб вы все сдохли! – Тобри Краст глотнул прямо из бутылки и с ненавистью уставился на нее.

Бутылка была пузатой, нежно-розовой… так похожей на сонтарианца. Глава профсоюзов с ненавистью сжал ее горлышко, представляя, что это горло генерала Марбаса или проклятого Кха Грата, и снова отхлебнул.

Спиртное проскользнуло внутрь, но он даже не заметил этого. Перед глазами давно все расплывалось, и в кресле сидеть было неудобно. Господин Краст поерзал, он чувствовал себя как-то неуютно. В последнее время он вообще чувствовал себя неуютно везде, словно внезапно уменьшился в размерах.

Краст попробовал сесть поудобнее, но кресло, прежде такое родное и уютное, не принимало его. Глава профсоюзов снова глотнул из бутылки, но и спиртное не приносило ощущения комфорта…

После гибели сына все пошло не так. Тобри Краст постоянно замечал косые взгляды, а помощники так и норовили занять его место. Казалось, что он не только теряет авторитет, но и действительно уменьшается в размерах, словно сдувается. Вот и родное кресло уже предает…

– Ты мне за все ответишь! – кулаком с зажатой в ней бутылкой погрозил он трехмернику, где показывали самодовольную рожу Марбаса.

Несколько минут назад Тобри позвонил начальнику полиции с предложением о деловом сотрудничестве. И в залог их дальнейших отношений предложил по смехотворной цене партию хааша. Большую партию, как раз такую, какую уважаемому начальнику полиции надлежит сдать ИСБ. Конечно, Марбас сразу понял, кто организовал погром лаборатории партнера, но иного выхода у него не было. Тобри Краст даже не пытался скрыть довольную усмешку, наблюдая, как Марбас заглатывает наживку.

Вино расплескалось. Несколько розовых капелек упали на белоснежную одежду господина Краста.

– Ч-черт!

Он принялся вытирать их, но забыл поставить бутылку на столик. Розовая, ядрено пахнущая жидкость хлынула прямо ему на живот и медленно, впитываясь в штаны, стекала на пол.

Но господину Красту было уже не до этого. Он, не отрываясь, смотрел в трехмерник.

"Нет! Не может быть!"

Он не мог поверить своим глазам. О такой удаче нельзя было и не мечтать. Журналисты, те, что не сумели попасть внутрь лаборатории, довольствовались съемками снаружи. И вот в кадре мелькнуло знакомое лицо – белые волосы, высокие скулы, высокомерный взгляд…

Никто больше не обратил бы внимания на этого человека. Так – случайный участник событий, рядовой полицейский, водитель флаера…

После того злосчастного пожара в "Скользком логове", Краст заполучил копию полицейского дела и досконально изучил его. Он узнал этого человека. Он ненавидел его даже больше чем Марбаса, больше, чем кого-либо на свете. Нэйб!

"Что этот мерзавец там делает?! При чем он тут?! – дрожащей рукой Краст тер мгновенно вспотевший лоб, даже не замечая, что размазывает по лицу липкое вино. – Срочно надо протрезветь! Марбас за все ответит, но поймать виллирианца намного важнее! В порошок сотру! Обоих!"

Он соскочил с кресла, но ноги подкосились, и он упал. Сделав пару шагов на четвереньках, Тобри поднялся и, пошатываясь, поспешил в ванную комнату.

– А-а-а! – он не вписался в дверной проем, но это его не остановило.

Держась за расквашенный кровоточащий нос, господин Краст включил холодный душ.

– Вот скажите мне, друзья мои, что помогает нам выжить? – Иван Никифорович поправил очки и выжидающе уставился на Люма и Рафхата.

– Сила и желание жить! – не раздумывая, ответил Рафхат. – Это знают даже дети. Потому что те, кто не понимал этого, не успел оставить потомства. К чему эти странные вопросы, профессор?

– А ты что скажешь, Люм? – Иван Никифорович не ответил и, хитро прищурившись, посмотрел на ронга.

– А… а я не знаю… если жить на болоте, то хорошо бы научиться ловить репинутов… – Люм шумно вдохнул воздух и прожевал что-то невидимое. – А так…

– Эх! Беда с вами, как дети малые, – вздохнул профессор. – Вот взять, например, талраков. Вы, – он повернулся к Рафхату, – вы живете общинным строем. Ваша сила в единстве. Так ведь?

Рафхат не понимал, к чему клонит этот странный землянин, поэтому молчал.

– А теперь представь, что каждый талрак начнет беспокоиться только о собственном благе. Что мы в итоге получим?

– Ничего мы не получим. Это невозможно.

– А вы, – теперь профессор обращался к Люму, – вы сумели дать отпор талракам, а ведь они намного превзошли вас в техническом прогрессе. И все благодаря чему?

– Профессор, прекратите говорить загадками! – Рафхат отчего-то помрачнел и говорил прерывистей обычного. – К чему все это?