Отмеченные богами (СИ) - Анна Завгородняя

Вечер протекал довольно мирно. Приглашенные из деревни музыканты развлекали воинов торжественными песнями о боях и славных победах. Я проходила по столам, разливая из большого кувшина пиво в опустевшие кружки. На моих губах блуждала счастливая улыбка. Я радовалась абсолютно всему. Веселому смеху, непрерывному гомону голосов сидящих за столом, тому, как они притоптывают в такт очередной песенке деревенского певца. Мое лицо раскраснелось. Один из воинов угостил меня пивом, я не отказываясь, залпом осушила чашу до дна. Потом мне налили ещё и ещё… Настроение заметно улучшилось. Я уже пританцовывала под нелепые аккорды и стук барабанов, когда внезапно кто-то взял меня за руку. Я подняла сияющие глаза и увидела перед собой Дагона.

— Что это ты вытворяешь? — прошипел он, — Зачем виляешь задом, как распутная девица!

Я улыбнулась ещё шире и пожала плечами.

— Пива, мой господин? — спросила я и протянула ему кувшин.

— Да ты что, пьяна? — удивился он.

— Ну, совсем чуть-чуть! — я показала на пальцах, сколько по своему мнению выпила пива. Он схватил кувшин, и с грохотом поставив его на ближайший стол, потянул меня за собой. Мы вышли из зала и прошли в его комнату. Дагон буквально швырнул меня на постель. Я мгновенно заползла под одеяло и свернулась в клубок. Некоторое время он молчал и удивленно смотрел на меня. От выпитого и усталости, меня начало клонить в сон.

— С тобой просто невозможно разговаривать, — наконец, сказал он, но я уже засыпала и едва могла кивнуть головой, соглашаясь с его словами. Мне сейчас было все равно. Переживать не за что, сын накормлен и спит под присмотром Кинсы. Я широко зевнула и сделала попытку разлепить глаза, и мне это не удалось, но могу поклясться всем на свете, что перед тем, как окончательно отдаться во власть сна, я почувствовала, как Дагон прикоснулся рукой к моим волосам и поцеловал их.

ГЛАВА 9

Я проснулась от яркого солнечного света, бившего мне в лицо. Потянувшись, села в постели. Голова подозрительно гудела, и я вспомнила, что накануне вечером выпила довольно изрядное количество пива. Оглядевшись, едва не подпрыгнула на месте. Я спала не в своей постели! Кровать была очень широкая, и рядом спал мужчина. Я едва сдержала возглас удивления, тут же прикрыв ладонью рот, и тихо сползла с постели на деревянный пол. Только сейчас я вспомнила, как Дагон привел меня в его спальню. Очевидно, я заснула в его постели, когда он пытался меня отчитать. Я это помнила, а остальное для меня слилось в сплошную темноту.

Я на цыпочках направилась к двери и тихо вышла в коридор. Затем крадучись прошла сразу на кухню, где меня ждала Гуда. К моему счастью, она оказалась так одна. Едва завидев меня, девушка тут же набросилась на меня с упреками.

— Ты где была? — спросила она, — Я почти всю ночь не могла сомкнуть глаз!

— Не кричи так, — простонала я, садясь перед очагом на низкую табуретку, — У меня просто раскалывается голова.

— Ты ещё не кормила Данна! — зашипела Гуда, возмущенно, — Кинсе пришлось давать ему коровье молоко.

Я опустила голову. От слов подруги мне становилось ещё хуже.

— Так, где ты была? — спросила она снова, подперев руками бока, что при её внушительной фигуре выглядело вполне устрашающе. У меня просто не было сил спорить с ней.

— Я спала у Дагона, — ответила я.

— Что? — Гуда посмотрела на меня удивленно.

— Я вчера немного выпила, это почему-то вывело его из себя, и он затащил меня в свою комнату, а я там уснула.

— Так просто? Только не говори, что между вами ничего не было!

— Я не могу ничего утверждать, потому что заснула и не помню ничего. Но утром, когда я встала, Дагон лежал рядом, но я была полностью одета, поэтому, не думаю, что между нами могло что-то произойти! — протараторила я.

Гуда налила мне крепкого отвара из трав и сунула горячую кружку прямо в руки.

— Пей, — сказала она, — Станет легче!

Я пригубила. Вкус был на редкость отвратительным, но я заставила себя выпить все до последней капли.

— Я сейчас проведаю сына и приду, — сказала я.

Гуда кивнула и вернулась к прерванной работе. Я встала. К моему удивлению, голова постепенно стала проходить. Когда я дошла до комнаты слуг, то она уже почти не беспокоила меня. Войдя внутрь, я застыла на месте, увидев Кинсу, собирающую вещи и Дагона, стоящего возле неё с сыном на руках. Услышав мои шаги, он обернулся. На его губах проскользнула раздраженная улыбка.

— Быстро ты удрала от меня! — сказал он. Я в недоумении приподняла брови.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, подойдя к нему, забрала Данна.

— Я многое осмыслил за эту ночь, — сказал он, — И решил, что мальчик должен жить рядом со мной, а не в какой-то грязной комнате с рабами. В конце концов, он мой сын и наследник!

Я от удивления раскрыла рот.

— Кинса переедет с мальчиком в смежную с моей комнату, — продолжил Дагон, — Она прекрасно справляется с работой няни. Ну, ты естественно, будешь приходить и кормить его, пока у тебя будет молоко, если с этим появятся затруднения, то я смогу найти для него хорошую кормилицу.

— Что? — я была сильно поражена его словами. Вот уж чего я не могла понять, так это почему человек, бросившийся спасать меня и совершивший такое долгое путешествие, бившийся ради меня и рисковавший собой, теперь поступает так? Или с самого начала все дело было только в нашем сыне? Может только из-за него он проделал весь этот опасный путь, а я по глупости своей приняла это на свой счет.

— Ты не можешь забрать его, — я прижала сына к груди.

— Могу и сделаю это, — произнес он довольно резко и, забрав мальчика из моих рук, отдал его Кинсе.

— Иди в мою комнату и жди меня там, — велел он ей. Девушка бросила на меня извиняющийся взгляд и покинула комнату. Мы остались одни. Едва за ней закрылась дверь, как я бросилась на Дагона, но он перехватил мои руки и до боли сжал их.

— Ты ведешь себя неправильно, — произнес он.

— Я не знала, что ты… — я не договорила и сделала попытку освободится, но тщетно.

— Послушай, — сказал Дагон, силой усаживая меня на постель, — Я и так слишком мягок был с тобой. Простил тебе и твоему мужу побег и даже сделал Эйрика одним из своих воинов, тем самым дав ему шанс восстановить свое доброе имя в моих глазах. Но на этом мое хорошее отношение к тебе заканчивается. Я не запрещаю тебе видится с Данном, ты все-таки его мать. Но с этого дня, воспитанием сына займусь я сам, и жить он будет там, где захочу я, а я не желаю, чтобы он жил здесь в окружении рабов и слуг.