Современная датская новелла - Карен Бликсен

Людям искусства посвящена и новелла Франка Егера «Весенний вечер с Фаустом». Ее герой очень близок персонажам Браннера — это тоже актер, которому не повезло в жизни и который странствует по захолустным местечкам, добывая свой нелегкий кусок хлеба. Автор подробно описывает, как несчастен этот человек, как неустроена и жалка его жизнь. Но, несмотря ни на что, этот человек по-своему велик, потому что он служит людям, несет им высокое искусство. Читая в трактирном зале «Фауста», он преображается. Забыты нужда и унижения, исчезли разочарования, грязные комнаты трактиров, дешевые обеды, холод, страдания. И пусть ему затем вновь придется скитаться по убогим гостиницам, пусть он снова будет всего лишь слугой тех, кто ему платит, настоящее Искусство, которое он несет в себе, остается непобедимым.

Крепкая реалистическая основа, острота в постановке социальных проблем характеризуют творчество таких писателей, как Харальд Хердаль и Вильям Хайнесен. Рассказ Хердаля «Приятный вечерок» дает представление о присущем автору углубленном внимании к жизни людей большого города, о его резко критическом отношении к сытым, благополучным буржуа, не способным постичь сложность и глубину истинно человеческих чувств. В новелле нет прямых авторских оценок, рассказ ведется от лица главного героя. Но сделано это настолько живо и убедительно, что перед читателем отчетливо встает фигура предприимчивого, расчетливого, эгоистичного дельца-издателя, которому просто нет дела до поэзии в литературе или в жизни. Ему безразличны и поэт, который мечтает издать сборник стихов, и случайно встреченная на улице женщина, доверившая ему трагическую историю своей любви.

Совершенно иной мир в рассказе Хайнесена «Девушка рожает». Это мир простых людей-тружеников, честных, здоровых, по-настоящему человечных. Все, кто находился на борту скитающегося где-то в просторах Северной Атлантики маленького парохода, захвачены одним событием — у молоденькой судовой горничной внезапно начались роды. И пассажиров и экипаж объединяет общее стремление чем-то помочь девушке, стремление, перерастающее в высокую гуманистическую солидарность. Все они чувствуют себя причастными к величайшему таинству, чуду из чудес — появлению на свет нового человека.

Современные датские авторы часто обращаются к теме второй мировой войны и нацистской оккупации, вошедшей в историю страны как «пять проклятых лет». Пер Шальдемосе, переживший это тяжкое время уже в зрелом возрасте и начавший свою творческую деятельность в 40-х годах, в рассказе «Ружье» поднимает вопрос об ответственности человека, протестует против политической апатии, равнодушного, циничного отношения к прошлому. Он выступает против амнистии трусости и предательства, против не так уж редко высказываемого в Дании мнения о том, что теперь, много лет спустя после войны, уже неважно, кто боролся с оккупантами, а кто служил им. Писатель подчеркивает тесную связь событий военных лет с современностью, ответственность каждого за судьбы всех, за судьбы мира.

Близкие мотивы звучат в рассказе Карла Шарнберга, представителя более молодого поколения (ему было всего десять лет, когда началась оккупация Дании), активного борца за мир, против американской агрессии во Вьетнаме, против угрозы ядерной войны. Его также глубоко волнует проблема человеческой ответственности. Не устранены причины, которые порождали предательство, утверждает он, дух коллаборационизма не изжит в обществе и после войны. Герой рассказа «Восемь лет спустя» убивает предателя, погубившего во время войны его брата, участника движения Сопротивления. Но это не только акт личной мести, это и выражение ненависти ко всему тому, что олицетворял собой предатель Грелль, ко всем тем, кто готов на новое предательство. Верша правосудие над одним из них, герой в то же время ощущает свою неспособность к борьбе против них всех. Трагедия героя — это трагедия одиночки, не нашедшего в себе сил для общей борьбы за лучшее будущее человечества, против зла, окружающего нас.

Об обостренном внимании писателей молодого поколения к теме войны и мира свидетельствуют рассказы Свена Хольма и Вилли Сёренсена. Рассказ Хольма «Кто наш враг?» в аллегорической форме воспроизводит страшную атмосферу «холодной войны», милитаристского угара. Умело используя сатирическую гиперболизацию, автор показывает, сколь противоестественно и губительно нагнетание военной истерии. Если его не остановить, человечеству грозит опасность чудовищного и бессмысленного самоуничтожения — таков мрачный авторский вывод.

Аллегоричен и антивоенный рассказ Вилли Сёренсена «Приключения солдата в канун рождества». Его солдат с бомбой — это идеальная машина для убийства, в которую стремится превратить человека антигуманистическая милитаристская пропаганда. Убийство — его профессия, его долг, он не задумывается, добро он творит или зло.

Очень интересна сатирическая сказка Вилли Сёренсена «История со стеклом», своеобразно использующая идею и форму знаменитой андерсеновской «Снежной королевы». Это их родство и в то же время противоположность подчеркивается именами героев — Герт и Кайя (у Андерсена — Кай и Герда). Если в сказке Андерсена осколки зеркала, изготовленного злым троллем, попадая в глаза людям, заставляли их видеть все в искаженном, уродливом виде, то у Сёренсена тем, кто смотрит через особое стекло, все дурное кажется прекрасным и они не замечают, в каких ужасных условиях живут. Это стекло становится символом массового одурманивания общества ложными идеями, за которыми легко угадать усиленно распространяемую в Дании теорию «государства всеобщего благоденствия». Писатель рисует устрашающую перспективу развития общества, находящегося во власти иллюзий и управляемого теми, кому выгодно, чтобы люди жили в плену ложных представлений.

Тема одиночества человеческой личности в условиях капиталистического строя занимает многих современных датских писателей, так же как связанная с ней тема угнетения, порабощения личности этим строем, превращения человека в маленькую деталь огромного, бездушного механизма. В рассказах этих писателей возникает образ общества, где никому нет дела до чужих радостей и горестей и индивидуум обречен на вечную отчужденность от себе подобных.

Так, в рассказе Уллы Далеруп «Один день, за ним другой день» жизнь супружеской пары изображена как бесконечная лента конвейера, по которому движутся убийственно одинаковые дни. Муж и жена — безликие существа, и показательно, что автор называет их только «он» и «она». Позади у них уже довольно долган совместная жизнь, у них взрослые дети, но ничего в их мире не изменилось за все эти годы. В любой день с точностью до минуты известно, что кто из них сделает и скажет, и они не в силах уже выбиться из того раз и навсегда установленного унылого ритма жизни, который словно бы предназначен им свыше. У этих немолодых, смертельно усталых людей нет близких, нет друзей, они чужие для окружающих, и все окружающие им чужды. Больше того, они чужие даже друг для друга, даже для своих детей. И всякая попытка что-то изменить, как-то разорвать заколдованный круг (вроде той, что предпринимает в рассказе «она») заранее обречена не неудачу.

В том же ритме живет и вагоновожатый из рассказа Карла Банга «Копенгагенская трагедия». Город для него — это ужасная, безостановочно работающая машина, которая «забирает себе нашу жизнь… подрезает крылья нашим мечтам, изматывает наши нервы». Это машина, которая грохочет, визжит и трезвонит, скрипит и глухо лязгает на поворотах. И вагоновожатый не выдерживает этого страшного ритма, он, человек, живущий среди людей, не может больше вынести, что за все десятки лет его работы никто не перекинулся с ним ни единым словом. И он оставляет свой трамвай среди пути, выражая этим единственно доступным ему образом протест маленького человека против бесчеловечной действительности.

Нотки сарказма проскальзывают в юмористическом рассказе Бенни Андерсена «Своеобразие». В нем автор, используя совершенно иные средства, также протестует против обезличивания человека, против подавления его индивидуальности. Герой рассказа страдает оттого, что у него нет своего неповторимого внешнего облика, что окружающие то и дело принимают его за кого-то другого. Это «отсутствие собственного лица» приобретает в рассказе обобщающий характер, становится символом той нивелировки мыслей, чувств, образа жизни, которой подвергается личность в обществе. Перекликается со «Своеобразием» рассказ Бенни Андерсена «Брюки», где человек становится рабом тех вещей, которые он носит.

Зависимость человека от вещей, духовная пустота обывательского существования высмеяна в рассказе Петера Себерга «Вмятина». Для его героя Локе едва заметная царапина на новенькой машине становится чуть ли не мировой катастрофой, пробуждает в нем ненависть к людям, ко всему на свете. Аллегорически-сатирический рассказ Петера Себерга «Строительные леса» по своей идее близок сказке X. К. Андерсена «Новое платье короля». Вслед за классиком датской литературы Себерг говорит о власти нелепых иллюзий над умами. Но если у Андерсена в конце концов торжествует разум и здравый смысл, то у Себерга иллюзии берут верх. Люди строят дом из ничего и живут в доме без стен, полов, крыши, в доме, которого нет.