Возмездие Дамеона - Андрей Быстров

— Вы и после этого будете мне лгать? Рэнди вздохнул:

— Ладно, вы победили. Попробую вам помочь. Но я приехал сюда не на пикник и не уеду, пока не завершу своей миссии. Мне нужен телефон…

— О!…

— Это невозможно?

— Боюсь, что так. Связь с внешним миром здесь запрещена. Конечно, у них есть телефоны, но я не знаю, где они и как до них добраться… Да если бы и знала — думаете, они не прослушиваются все время?

— Плохо… Впрочем, Ник Рейдж, мой друг… Он знает, куда я отправился. Если от меня долго не будет известий, он появится здесь, и не один.

— Да, но когда? Мы не можем ждать!

— Это верно… Но у нас есть время хотя бы до утра. Мне нужна информация, прежде всего о Марке Фишере. Где мы могли бы поговорить?

— Здесь.

— Это опасно.

— Это сейчас самое безопасное место в городе.

Подойдя к девушке, Рэнди отобрал у нее пистолет, проверил магазин (четыре патрона) и сунул оружие в карман.

— Так надежнее.

Джулия рассеянно кивнула:

— Если вы о Фишере, то говорить не о чем. Я отведу вас к нему.

— Он здесь… Он жив и здоров?!

— Он жив, но он… В общем, сами увидите. Идемте!

Они покинули комнату и быстро пошли по длинному сводчатому коридору. Путь на улицу преграждала двойная стальная дверь, закрытая, но не запертая. Открывая, Рэнди оценил ее толщину — сантиметров двенадцать. Да, здесь хоть из пушек пали… Но как Джулия вошла — не охранник же ей открыл? Или дверь и не запирали? Он задал ей этот вопрос.

— У отца был наружный ключ, — сказала она. — Потом этот ключ под каким-то предлогом отобрали, но отец еще раньше сделал копию, на всякий случай… Только не подумайте, что он что-то такое затевал и тем более что я здесь с его ведома! Если бы он только догадывался… Он так за меня переживает!

Джулия и Рэнди вышли на улицу. Снаружи Рэнди узнал здание, принятое им ранее за молельный дом. Хорошенькие молитвы здесь читают… Сейчас, при неверном лунном свете, громадный кирпичный куб выглядел особенно угрюмо и зловеще.

— Джулия, — сказал Рэнди, шагая за ней, — а вас не хватятся на этом… сошествии в ад? Девушка махнула рукой:

— Я никогда там не бываю.

— А ваш отец?

— Раньше всегда бывал, теперь — нет. Это, само собой, тоже запрещено, как и все здесь! Но к отцу немного особое отношение, как к старому соратнику, что ли… И на меня отсвет падает…

Джулия провела Рэнди какими-то окольными путями к маленькому неосвещенному коттеджу на окраине:

— Здесь. Ключей у меня, конечно, нет. Надо разбить стекло.

— Но Фишер…

— Разбейте стекло, говорю вам!

— Джулия, если вы не объясните…

— Ох… Ладно, коротко так. Наверху в коттедже никого нет. Фишер заперт в подвале.

— Откуда вам это известно?

— Раньше они выводили его на прогулки. Ему не позволялось гулять одному! Но когда охранял Эпплтон… Самый прогнивший подонок из всех… Он, то есть Эпплтон, мне почти все и рассказал, и даже показал однажды. Он так хотел меня добиться, что у него остатки жалких мозгов перекипали… А я еще использовала разные женские хитрости и ненадолго оставалась с Фишером одна — вроде добровольной охраны, пока Эпплтон бегал по моим надуманным поручениям. И Фишер говорил мне, что они с ним творят! Но уже давно я его не видела. Его больше не выпускают. Теперь вы разобьете стекло?

Подходя к окну по тропинке среди розовых кустов, Рэнди тихо заметил:

— Вы отлично осведомлены обо всех здешних тайнах.

— Ну, не обо всех… — Джулия споткнулась о камень и зашипела от боли. — Я же сказала, я тоже немного на особом положении. Помимо того что я дочь своего отца… На меня обращают мало внимания, считают слегка чокнутой… А что еще нужно, если у вас есть глаза, уши и тонны ненависти?

— М-да.

Локтем Рэнди высадил оконное стекло, убрал торчавшие осколки. Девушка без малейших колебаний влезла в комнату, протянула руку Рэнди, который вскарабкался за ней. Задернув плотные шторы, Джулия зажгла настольную лампу, скатала ковер на полу. Обнажился четырехугольный люк.

— Ломайте замок, — распорядилась она.

Это оказалось нелегким делом. Даже при помощи найденного на кухне прочного ножа Рэнди не справился. Он в растерянности стоял над люком. Задача: открыть замок. Решение…

Комната стала расплываться перед глазами Рэнди. Он вдруг почувствовал себя каким-то нематериальным, словно превратившимся в облачко пара. Некая часть его сознания проникла в замок, сдвигая металлические детали… Это происходило вне Рэнди и будто помимо его воли, но одновременно он как-то оставался частью этого. Когда наваждение нематериальности пропало, Рэнди все так же стоял над люком, но крышка была поднята.

— Что это… — прошептала Джулия. — Как… Как вы это сделали?

— Понятия не имею, — отозвался Рэнди, потрясенный не меньше, чем она.

— Вы — тоже пришелец?!

— Ох черт… Надеюсь, что нет!

Глава 11

Они спускались во тьму так долго, что лестница показалась бесконечной. Но она не была таковой, как и все на свете: Джулия и Рэнди очутились в коротком коридорчике с единственной полуоткрытой дверью, из-за которой сочился слабый свет.

Рэнди бесшумно подошел к двери и открыл ее настежь.

Он увидел просторный кабинет, заставленный компьютерами. Кроме этих компьютеров в комнате стояли и другие устройства, совершенно ему незнакомые.

За письменным столом спиной к двери сидел человек. Он обернулся, и у Рэнди сжалось сердце.

Это был Фишер, но как разительно отличалось его лицо от того, что было изображено на фотографии! Череп живого мертвеца, обтянутый желтой кожей, ввалившиеся глаза, потрескавшиеся губы…

Фишер надел очки и без удивления посмотрел на вошедших.

— Добро пожаловать в ад, — глухим голосом сказал он. — Мисс Мэллори, кто это с вами?

— Я сотрудник ФБР Джон Сполдинг, — представился Рэнди. — Я пришел, чтобы помочь вам. — Помочь? — Фишер горько усмехнулся. — Мне никто не поможет. Дни мои сочтены. Может быть, часы.

— Мистер Фишер, мы…

Фишер сделал слабый, утомленный жест:

— Вы не понимаете…

— Чего я не понимаю?

— Они делали мне инъекции…

— Они держали вас на наркотиках?

— Это не наркотики… Кажется, нет. Им требовалось, чтобы у меня была ясная голова, иначе как бы я мог работать на них? Какой-то препарат… Он не вызывает изменений в сознании, но если на два часа — только на два часа! — просрочить ежедневную инъекцию, начинаются нечеловеческие страдания… Они проделали это со мной, просрочили — только один раз для примера и науки… Они предупредили, что три часа задержки с инъекцией — страшная смерть… Этот препарат разрушил меня… Стенки моих сосудов тонки, как бумага, мое сердце как гнилое яблоко… Все хуже и хуже. Спрашивайте скорее, мистер Сполдинг. Я ведь могу и не успеть вам ответить.