Тургенев - Николай Богословский

«Повесть названа мною так ввиду времени ее появления. Новая жизнь началась тогда в России — и такие фигуры, как Елена и Инсаров, являются провозвестниками этой новой жизни», — писал Тургенев.

Давно, уже на протяжении нескольких лет, созревал в сознании писателя замысел этого романа, но только теперь, после того как были написаны «Рудин» и «Дворянское гнездо», он почувствовал, что может приступить к его осуществлению.

Создавая свои романы, Тургенев с каждым разом подходил все ближе к решению самых важных вопросов современности. Он хотел последовательно, этап за этапом, показать жизнь русского общества в предреформенную эпоху, обрисовать типы «лишних людей», которые являлись представителями лучшей части дворянского общества, рассказать об их чаяниях и стремлениях и лишь после этого перейти к изображению следующего исторического периода, выдвинувшего новых деятелей и новые задачи.

«В основание моей повести, — писал Тургенев И. Аксакову, — положена мысль о необходимости сознательно-героических натур… для того, чтобы дело подвинулось вперед».

Вот когда пригодилась, наконец, Тургеневу тетрадь, давным-давно переданная ему соседом по имению Василием Каратеевым. Ведь еще в 1854 году Тургенев, прочитав ее, воскликнул: «Вот тот герой, которого я искал!»

Но в ту пору не пришло еще, по-видимому, время воплощения этого замысла.

В записках Каратеева было намечено беглыми штрихами то, что составило потом содержание романа «Накануне».

«Рассказ, впрочем, не был доведен до конца, — говорит Тургенев, — и обрывался круто: Каратеев во время своего пребывания в Москве влюбился в одну девушку, которая отвечала ему взаимностью; но, познакомившись с болгарином Катрановым (лицом, как я узнал впоследствии, некогда весьма известным и до сих пор не забытым на своей родине) — полюбила его и уехала с ним в Болгарию, где он вскоре и умер. История этой любви была передана искренно, хотя и неумело. Каратеев действительно не был рожден литератором. Одна только сцена, именно: поездка в Царицыно, была набросана довольно живо — я в моем романе сохранил ее главные черты».

Тургенев читал приятелям эту рукописную повесть Каратеева, носившую название «Московское семейство». Всем она казалась очень слабой и не заслуживающей внимания. Однако писатель не переставал раздумывать над ней, смутно чувствуя, что сюжетная схема повести Каратеева еще послужит ему при решении задачи, поставленной в новом романе.

В работе над большими произведениями у Тургенева складывалась постепенно своя система, вырабатывались свои правила и навыки, свой стиль и метод.

Характеризуя их, известный французский исследователь его жизни и творчества профессор Андре Мазон говорит: «Тургенев организовывал свою работу спокойно, как человек вкуса и порядка, не зная ни нервности, ни торопливости в работе. Он трудился много, но спокойно и размеренно».

О том, как протекал у него обычно первоначальный этап творческого процесса, Тургенев рассказал однажды своему знакомому — А. Половцеву:

«Сперва начинает носиться в воображении одно из будущих действующих лиц, в основе которых у меня почти всегда лежат реальные лица».

Вспомним, как создавались образы Рудина, Лаврецкого, вспомним о прототипах «Первой любви», «Лунина и Бабурина» и других произведений Тургенева.

«Часто лицо, которое занимает вас, — продолжал писатель, — не главное, а одно из второстепенных, без которого, однако, не было бы и главного».

Так возникла сначала, как мы знаем, фигура Пигасова, и только после этого вырисовался окончательно облик Рудина.

«Задумываешься над характером, его происхождением, образованием; около первого лица группируются мало-помалу остальные».

Подготовительный период, «когда в воображении носятся, всячески переплетаясь, туманные образы», Тургенев считал самым приятным для художника временем. Мы знаем, впрочем, что и на этой стадии работы существует своя особая сложность, напоминающая игру в шахматы à l’aveugle[43], ибо еще ничего не закреплено на бумаге, а все надо держать в памяти.

В конце марта 1859 года Тургенев писал Е. Ламберт: «Я теперь занят составлением плана для новой повести; эта работа довольно утомительная, тем более что она никаких видимых следов не оставляет: лежишь себе на диване или ходишь по комнате да переворачиваешь какой-нибудь характер или положение».

Когда план романа уже сложился в общих чертах и наметился весь состав действующих лиц (а Тургенев обычно шутливо называл их своим персоналом), он завел особую тетрадь, озаглавив ее «Формулярные списки действующих лиц новой повести».

Сюда он заносил главные факты из их «биографий», давал им короткие характеристики, отмечал их психологические особенности, их повадки, привычки и т. п.

Любопытно, что и в самом романе мы встречаем этот термин — в главе XII Шубин говорит: «…вот формулярный список господина Инсарова…» — и далее дает его характеристику.

Вплотную к работе над романом Тургенев приступил в Виши летом 1859 года.

Она захватила и увлекла писателя до такой степени, что он почти ни с кем не виделся и не знал, что творится вокруг. Иногда он уподоблял себя воину, который, находясь в дыму сражения, не знает, победил он или разбит. Порою сравнивал себя с каменотесом— кругом пыль столбом, а он работает киркой до изнеможения.

«Я беспрестанно вожусь с моими лицами, даже во сне их вижу», — писал он в июле 1859 года Е. Ламберт.

Немалой трудностью для автора было то, что образ Инсарова создавался без живого прототипа. Тем не менее Тургеневу удалось нарисовать запоминающийся портрет главного лица.

Недаром в одной из прокламаций народовольцев говорилось о героях «Накануне», что «это живые и выхваченные из жизни образы…», что это «типы, которым подражает молодежь и которые сами создавали жизнь…».

Закончил свой роман Тургенев поздней осенью 1859 года, по возвращении в Спасское.

Исключительно важное значение «Накануне» заключалось в том, что это был первый роман о герое-разночинце, о герое-революционере, посвятившем свою жизнь борьбе за благо народа.

Современная Тургеневу критика сразу же отметила большую общественную значимость его произведения, выдающуюся роль автора в развитии русского социально-политического романа.

«Накануне» всколыхнуло широкие круги русских читателей, искавших ответа на вопросы о будущем России, о роли женщины в тогдашнем обществе, о политическом деятеле новой формации.

Действие «Накануне» отнесено к тому времени, когда «события быстро развивались на Востоке, занятие княжеств русскими войсками волновало все умы; гроза росла, слышалось уже веяние близкой неминуемой войны. Кругом занимался пожар, и никто не мог предвидеть, куда он пойдет, где остановится; старые обиды, давние надежды — все зашевелилось…».