Сын Петра. Том 1. Бесенок - Михаил Алексеевич Ланцов

— У них есть только один общий противник — шведы.

— Датчане — понятно. Они желают возвратить свою старинную провинцию — Сконе. Русские хотят отбить Ингрию, получив выход к Балтике. А Август чего жаждет? Признаться, не вижу его интересов.

— Ливония, сир. Говорят, что он жаждет занять Ливонию, утвердившись в ней как наследный правитель. А потом ввести ее в состав Речи Посполитой, через что изменить порядок престолонаследия. Дабы и там закрепить свою династию на престоле…

Вильгельм нахмурился.

Война этого нового, отчетливо проступающего союза со Швецией ему были совершенно не нужны в силу политических обстоятельств. Так-то и ладно, и черт с ними, но намечалась большая драка за испанское наследство. И она, судя по всему, была неизбежной.

Дело в том, что в Испании правил глубоко больной король Карл II Габсбург — плод кровосмесительных браков, не способный иметь детей. На нем прямое наследование по мужской линии и пресекалось. Что ставило вопрос ребром о том, кто станет править.

Французский король Людовик XIV пытался посадить на престол своего малолетнего внука Филиппа, герцога Анжуйского. Что вело бы к утрате Габсбургами не только Испании, но испанских Нидерландов, Милана и Неаполя. В идеале это позволяло в будущем даже добиться объединения Франции и Испании под рукой одного монарха. Но даже если нет, то такое ослабление могущества Габсбургов избавляло Францию от перманентной угрозы войны на два фронта с сильными противниками и открывало свободу для маневра.

Император Священной Римской Империи Леопольд I Габсбург напротив, стремился этому помешать и не дать своей династии утратить контроль над этими владениями. Просто потому, что это очень сильно ослабляло его дом. Не только из-за утраты западных земель с обширными ресурсами, но и ставило под вопрос господство Габсбургов в Священной Римской Империи. Из-за чего сохранении Испании в руках династии был вопросом выживания.

Англия и Голландия, объединенные в те годы личной унией, стремились остановить развитие Франции и поэтому держались в этом стремительно приближающемся конфликте стороны Леопольда.

Швеция же являлась важной фигурой в этой намечающейся партии.

В XVII веке шведские войска ни раз показывали выдающиеся результаты, заслужив уважение. Начиная с Густава II Адольфа на полях Тридцатилетней войны, при котором и взошла из счастливая звезда. И за них теперь шел торг. Французы рассчитывали на их участие, посулами о расширении шведских владений в Нижней Германии дабы, как минимум отвлечь значительные силы Габсбургов. А, если повезет, то и поставить союзные силы в Нидерландах «в два огня», зажав между французской армией и шведской. Англичане с голландцами стремились этому помешать. И привлечь шведскую армию в эту войну уже на своей стороне. За деньги, с которыми в казне Стокгольма традиционно было все очень плохо.

По этой причине как Франция, так и Англия с Голландией были заинтересованы в как можно более продолжительной войне России с Турцией. Так как без не, в драку со шведами, Саксония и Дания скорее всего не полезут. Из-за чего Россия находилась в сложном положении на юге. Сковывающим ее по рукам и ногам.

Священная Римская Империя в этой ситуации блюла свои интересы. Для нее продолжение войны России с османами выглядело не только возможность привлечь в свой союз шведов, но и инструментом сдерживания Великой порты.

Хоть как-то воевать дальше хотели только в Венеции. Однако своих сил им явно не хватало, а Россия, несмотря на взятие Азова, прекрасно показала свою военную «мощь» и рассчитывать на нее они просто не могли.

Впрочем, в Османской Империи все было неладно. Совсем не ладно.

Затяжная и крайне неудачная война против коалиции европейских государств крайне, негативно сказывалась на Великой Порте. Удары сыпались со всех сторон. Поражения шли за поражениями на протяжении более чем десятилетия. Это обстоятельство не только истощило казну и посеяло всеобщее недовольство в обществе, но и меняло султанов как перчатки. Несколько лет — следующий. С начала войны правил уже пятый султан. И трон под ним шатался самым немилосердным образом.

Великой Порте требовался отдых. Как для развала коалиции противников, так и для решения стремительно нарастающих внутренних проблем.

Вильгельм III это отчетливо осознавал, прекрасно представляя себе достаточно скудные военные возможности Москвы. В этом плане угроза именно разгрома Швеции его не пугала, в отличие от понимания масштабов России и того, что маленькая Швеция там может просто завязнуть. Чего было нежелательно, хоть и не смертельно…

Глава 10

1698 год, август, 26. Москва

Алексей сидел на берегу Москвы-реки и задумчиво смотрел на воду.

Думал.

Когда он передавал через Ромодановского фактически ультиматум заговорщикам, то даже не предполагал о том, что его будут ТАК интерпретировать. Из-за чего был в известной степени шокирован убийством не только Софья и реальных публичных лидер заговора, но и прочих тети, а также кузин.

На первый взгляд — глупость.

Зачем их убивать?

Однако, если немного поразмышлять, то иного исхода поставленные Алексеем условия и не могли иметь. Он ведь потребовал, что? Правильно. Гарантировать отцу власть. Поэтому необходимо было устранить все потенциальные варианты.

А любая тетя, выйдя замуж за какого-то уважаемого человека, позволяла утвердить на престоле новую династию по схеме Бориса Годунова. Племянницы и подавно. Эти юные особы представляли наибольшую опасность, так что вообще не имели никаких шансов. Не потому что они такие коварные. Нет. Просто их можно было использовать. Оставили в живых только Наталью и самого Алексея. Тут и не добраться, и смысла нет. В верности их царю сомневаться не приходилось. И использовать их против Петра было критически сложно. Даже в темную.

Так или иначе суммарно в Грановитой палате в момент обнаружения находилось сорок три трупа. Из которых десять царской крови.

Чудовищная бойня!

Ведь каждый из этих людей не был случайным прохожим, являясь представителем высшей родовой аристократии.

Но…

Все дело в том, что византийские традиции, зашедшие на Русь с Софьей Палеолог в конце XV века, запустили калейдоскоп отравлений до того применявшихся крайне ограниченно. И потравить тихо-мирно всех приговоренных можно было по углам без лишнего шума, а потом просто снести в зал и сложить там из них жутковатую икебану. Во всяком случае ничего за гранью мировоззрения высшей родовой аристократии России в этом не было. Просто обычно действовали более выборочно и осторожно. Но тут и обстоятельства были иные…

Были ли они виновны?

Кто-то точно был. Кто-то по глупости подставился или был слишком соблазнительным фигурантом для интриг. А кто-то и просто достал своих же