Подлинная «судьба резидента». Долгий путь на Родину - Олег Туманов

«Если вы так хорошо информированы о положении дел на “Радио Свобода”, — пытался я парировать, — тогда вам самому, возможно, известно, кто занимается распространением этих листовок. Что касается меня, то я не антисемит. Мои друзья на радио относятся к разным национальностям, и моя бывшая жена — еврейка. И если кто-то на радиостанции недоволен моей редакторской деятельностью, пускай в первую очередь ищет ошибки в себе. Когда программа составлена неудачно, неважно, кто ее написал — еврей, русский или армянин. Тем не менее, я вынужден подтвердить, что количество некачественных передач, написанных евреями, всегда преобладало. Это легко объяснить тем, что процент евреев в русской редакции всегда был выше других».

«С момента вашего исчезновения с радиостанции прошло более двух месяцев. Где вы были все это время? Вы были на территории Советского Союза и вас обрабатывали препаратами, как советские инстанции приписывают американцам с Юрченко?»

Виталий Юрченко, полковник КГБ, полгода назад сидел на том же месте, что и я. Он тоже был «героем» раздутой пресс-конференции. Прежде Юрченко работал в Управлении контрразведки и после этого перешел в американский отдел 1-го главного управления контрразведки. Летом 1985-го, находясь в служебной командировке в Риме, он бесследно исчез. Только через месяц КГБ выяснило, что полковник проживает без наблюдения в вилле ЦРУ близ Вашингтона и рассказывает американцам о наших агентах. Кстати, Управление контрразведки также отвечало за мою операцию, но к счастью, смогло соблюсти внутреннюю конспирацию. Поэтому Юрченко ничего не было известно о моем задании. Как стало известно позднее, Юрченко продал несколько очень ценных источников КГБ американцам. Но почему-то через три месяца он стал одержим желанием вернуться в Москву. Он обманул своих охранников и внезапно явился в советское посольство, хотя знал, что ему грозит худшее — тюрьма или даже расстрел. Но после внимательной оценки обстоятельств исчезновения и возвращения полковника высшее руководство в Москве приняло «соломоново» решение, а именно выставить его «жертвой». Было объявлено, что американские спецслужбы похитили Юрченко в Риме и силой привезли в Америку, где чекиста с помощью психофармакологических препаратов пытались склонить к предательству и выкрасть у него секретную информацию. На этой же сцене в пресс-центре МИДа полковник преподносил свои сказки. Это и было причиной, почему мне подкидывали как пример такой метод обработки.

«О каких методах вы говорите? — спросил я. — Вам следует навести справки не здесь в Москве, а в ЦРУ. Я могу дать вам еще один адрес в Мюнхене, филиала банка “Американ Экспресс”. Над банком на втором этаже находится интересное бюро. Узнайте, что там происходит».

…Об этом «интересном» офисе я знал, так как моя жена Светлана проходила там тест на детекторе лжи, поменяв свою работу преподавателя в Русском институте армии США в Гармиш-Партенкирхене на школу американской военной контрразведки в Мюнхене.

«Сколько вам платили на радиостанции и сколько платят в КГБ?»

«В последнее время я получал 15 000 марок. Так как я никогда не состоял на связи с КГБ, я никогда не получал от них денег».

Мой ответ вызвал в зале оживленную реакцию. Западные журналисты не хотели верить, что кто-то добровольно готов бросить месячный оклад в 15 000 марок и вернуться в СССР, к тому же под приговором смертной казни за дезертирство заочно. Что касается денег с Лубянки, это почти что соответствовало правде. Мне иногда платили только небольшие суммы на покрытие дорожных расходов, связанные со служебными встречами. В последние годы речь шла также о финансовой поддержке моей маме. Это было все.

«Почему вы все же решили вернуться, вам же явно не так плохо жилось на Западе?»

…Именно, почему же? Я ведь не имел права рассказать им о предателе в контрразведке, который, как с обеспокоенностью и не без повода предполагали в 1-м главном управлении, «сдал» меня американцам. Я должен был придерживаться предыдущей версии своего возвращения с повинной.

«Жизнь проходит, — монотонно отвечал я корреспондентам. — Я хотел бы закончить ее в кругу родственников и соотечественников. Русские не цыгане. У нас выраженное чувство дома и родины».

«Вы оставили в Мюнхене жену с 4-летней дочерью, что вы можете сказать по этому поводу?»… Я молчал.

«В 1981 году на радио произошел взрыв. Расследования показали, что к взрыву приложила руку социалистическая страна. Вы имели к этому отношение?»

«Если в тот день я провел на работе хотя бы минуту дольше, чем мне было положено, я сегодня не разговаривал с вами. После взрыва от моего кабинета, впрочем, как и от некоторых других кабинетов, не осталось и щепки. Трудно было установить, кто виноват во взрыве. Я не знаю, кто совершил этот террористический акт. Зато я знаю, кому очень на руку это было. Обе радиостанции получили от Конгресса на “восстановление” дополнительные десять миллионов долларов и некоторое повышение основного бюджета. Это точно установили».

Затем один журналист из социалистического лагеря задал явно подготовленный организаторами пресс-конференции вопрос:

«Что вы можете сказать о международном статусе “Радио Свобода?”».

Как и было запланировано, слово взял защитник прав человека. К возмущению присутствующих, он открыл папку с машинописными страницами и начал их вслух читать. Он продолжительно считывал с листа все наши претензии к США, ЦРУ и «Радио Свобода», стараясь запутанным юридическим языком доказать преступную сущность радиостанции. При этом он ссылался на вытянутые из пальца юридические нормы и прецеденты. Минут через десять зал стал беспокоиться. Потом громко засвистели. Журналисты не были готовы к тому, что на пресс-конференции им читают доклады. К тому же скучные…

Только теперь Ю. Гремыцких додумался закругляться. Это следовало сделать много раньше, потому что мы три часа подряд лили воду из пустого в порожнее. До начала пресс-конференции представители нескольких зарубежных телекомпаний выразили интерес к эксклюзивному интервью со мной, но теперь никому до меня не было дела. Перебежчик, чьими ответами манипулировал КГБ, никого не интересовал. Поэтому моя совершенно достоверная и правдивая информации о «Радио Либерти» не была опубликована на страницах газет и телевидении.

Вместо этого зарубежные корреспонденты предпочли дальше описывать подробности и предположения о моем внезапном исчезновении из Мюнхена. Например, «Вашингтон пост» писал: «Никто на “Радио Свобода” не верит, что Туманов вернулся добровольно. Его, вероятно, похитили советские агенты и заставили говорить на пресс-конференции под страхом смертной казни». «Нью-Йорк Таймс», ссылаясь на информацию спецслужб, писал, что меня привезли на пресс-конференцию прямо из тюрьмы, «но пока нет повода опасаться, что Туманова расстреляют». Эмигрантская газета «Русская мысль» разорвала пресс-конференцию в Москве на части по всем правилам искусства, констатируя: «Нельзя ни в коем случае исключать, что после того, как Туманов даст несколько интервью и напишет пару разоблачительных статей, он пойдет прямой дорогой в лагерь, по примеру многих “возвращенцев”.