Моменты - Даниэла Стил

— Судя по тому, что вы мне рассказали, Джордж Бенсон тоже виновен.

— Джордж Бенсон только выдвинул эту идею и пошел на риск, помогая мне. А извлекла пользу из этого лишь я одна.

— Очень многие люди восхищались бы тем, что вы сделали. И с моей точки зрения, правильно бы восхищались.

— Но есть и такие, которые пожелали бы видеть меня в одном дружном строю с прочими ворами. Я не обманываюсь на этот счет, Джим. Даже если бы я и сумела отыскать способ как-то защитить мистера Бенсона и мою бабушку, надо же еще подумать и о винодельне. Если все это вылезет наружу, я просто не смогу продержаться достаточно долго, чтобы пережить эту дурную славу.

— Бог мой, Элизабет, да вы же были тогда ребенком, находились в ужасном положении.

— Почему-то мне не кажется, что с такого рода защитой я смогу выбраться сухой из воды. Может быть, я и была ребенком, но я хорошо понимала, что делала, — она наклонилась вперед, чтобы поставить свою кружку на поднос. — Прислушайтесь-ка к нашему разговору. Мы начинаем говорить так, словно адвокат — я, а вы — мой клиент.

— Прошу прощения, Элизабет. Вы пришли сюда, чтобы получить помощь, а не выслушивать лекцию. — Он полез в ящик письменного стола и достал оттуда блокнот и карандаш. — Каких действий вы хотите от меня?

— Выясните, зачем обо мне наводят справки.

— Опыт подсказывает мне, что «зачем» само ответит на этот вопрос, как только мы разузнаем «кто».

Глава 28

Миновало уже две недели после встречи Элизабет с Джимом, а детектив, нанятый им, чтобы выяснить, кто же наводит о ней справки, так ничего и не смог узнать. Звонил Джордж Бенсон, сообщивший, что одна из секретарш в школе оформляла запрос на школьную документацию, касающуюся Элизабет Престон. И документы были отправлены бандеролью в какой-то личный почтовый ящик в Чикаго. Записать номер этого ящика секретарша не удосужилась.

Ожидание совсем измотало Элизабет. Сердце у нее подпрыгивало от каждого телефонного звонка, руки тряслись, когда она брала ежедневную почту и начинала ее разбирать. Единственной тихой заводью стал для нее кабинет, когда служащие, окончив работу, расходились по домам. В это время она могла сосредоточиться и нормально работать.

Перевернув последнюю страничку доклада, прибывшего в этот день из лаборатории в Дэвисе, Элизабет обнаружила, что таблицы, по словам Чарлза Пинкли приложенные к докладу, отсутствовали. Она принялась рыться на своем столе, пытаясь найти их, и заметила бутерброд, который Тони, перед тем как уйти домой, принес ей из закусочной.

Элизабет взяла сверток, содрала с него обертку и обнаружила внутри копченую говядину. Она недовольно поморщилась, поскольку не любила ее. Однако голод — не тетка. Вынув какую-то мелочь из выдвижного ящика стола, она направилась к автомату с содовой водой, который стоял в столовой для служащих.

На обратном пути в кабинет она увидела, как по окнам большой приемной полоснул свет фар, и тут же услышала, что на автостоянку для гостей въехала какая-то машина. Озадаченная, она отправилась разузнать, в чем дело.

Элизабет подошла к автостоянке как раз в тот момент, когда из своей машины выбрался Эдгар. Он тут же направился к конторе широкими шагами. Она быстро открыла замок и распахнула входную дверь, чтобы не доставлять ему удовольствия увидеть, как она торопится ответить на его стук.

— Эдгар… — ее едва не стошнило от выражения его лица. — Как я понимаю, это не светский визит?

— Мы можем зайти внутрь?

— Разумеется, — она отошла в сторонку, давая ему пройти. С тех пор как они виделись, прошло несколько месяцев. — И чему же я обязана, удостоившись чести твоего визита?

— У меня тут кое-что есть для тебя.

— О?

Именно в этот момент Элизабет заметила у него под мышкой большой плотный конверт.

— Почему бы нам не зайти в твой кабинет?

— Хорошо, — сказала она.

Любопытство ее возрастало. Эдгар последовал за ней по коридору и подождал, пока она усядется. И тогда швырнул свой пакет на ее рабочий стол.

— Вот теперь мы квиты, — сказал он.

Элизабет выдержала его пристальный взгляд, однако выражение лица Эдгара ни о чем ей не говорило.

— Не понимаю, о чем это ты толкуешь, — сказала она.

Он сел, явно довольный собой.

— Думаю, ты понимаешь, хотя, полагаю, в твоем положении я бы тоже потребовал доказательств. Ну, давай же, взгляни.

Она открыла металлический зажим и извлекла содержимое конверта. На самом верху лежала копия газеты «Фармингэм Дэйли Ньюс». Идущий через всю полосу крупными буквами заголовок объявлял об ужасной автомобильной катастрофе, в которой погибла семья Престонов. Выходит, это Эдгар наводил о ней справки. Элизабет откинулась на спинку своего кресла. Ей не было нужды просматривать остальные материалы.

— Ну и что дальше? — спросила она.

— Как я уже сказал, теперь мы квиты.

И тут ее осенило. Он же говорит о том случае в квартире!

— Я никогда и не считала, что ты в долгу передо мной.

— Ну, ты бы могла что-нибудь сказать Элане, но не сделала этого. По каким причинам — это дело твое. Я просто решил, что обязан сделать кое-что для тебя.

Элизабет не могла поверить своим ушам. Уж от кого, от кого, а от Эдгара она никак не ожидала проявления кодекса чести.

— Я просто не знаю, что и сказать.

— Мне бы хотелось сказать тебе, что с передачей этого — вот — досье твоим заботам конец, но, зная Фелицию… В общем, она намерена продолжать поиски, пока не обнаружит нечто, что, по ее мнению, можно было бы использовать против тебя.

— Значит, эти поиски — идея Фелиции?

— А чья же еще?

— Значит, она собирается не мытьем, так катаньем получить свои денежки. А почему же для нее так важно уничтожить меня?

— К тебе это не имеет никакого отношения. Охотится она за своим отцом, вот за кем. Она не успокоится, пока все, что он создал и отстаивал, не будет разрушено до основания. Ну а тебе просто случилось оказаться у нее на пути.

— Но почему же она его так ненавидит?

— А он тебе никогда не рассказывал?

Она покачала головой. Со времени смерти Амадо она обнаружила, что существовало множество вещей, которые он от нее утаивал.

— Фелиция винит Амадо в самоубийстве своей матери.

— Но это же лишено всякого смысла. София с Амадо уже много лет как расстались, когда она…

— Ну, при чем тут логика? София просто отравила Фелиции мозги. Амадо был не в силах изменить мнение Фелиции. Если говорить совсем честно, то я думаю, что София именно этого и добивалась. Ну и Фелиция поклялась, что найдет способ нанести своему отцу такую же глубокую рану, какую он нанес ее матери. А продажа винного завода Монтойи «Хиксу и Броди» — как раз подходящий способ сделать это.