Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире - Майкл Льюис

11:11.

Слышится, как кто-то орет в коридорах клуба, потом раздается скрежет металла о металл. Я открываю дверь, чтобы взглянуть, что происходит, и вижу, как Скотт Хаттеберг бежит со всех ног с площадки для разминки отбивающих к туннелю, который ведет к навесу, где на стадионе сидит команда «Эйс».

Хаттеберг не очень готов к игре. Он не настроился на нее как положено, и к тому же в руках у него не та бита. После того как Арт Хоу сказал Хаттебергу, что он сегодня вечером не будет выходить играть, Хаттеберг выпил чашку кофе, потом еще одну. Он посидел и поболтал с каким-то парнем, которого видел впервые в жизни и чье имя не запомнил. Парень этот хотел показать ему несколько бит, которые он сделал сам. Хаттеберг выбрал одну – блестящую черную биту из клена с белым кольцом в основании. Бита приятно лежала в руке.

Как большинство игроков, Хаттеберг, когда еще играл в низшей лиге, подписал контракт с компанией Louisville Slugger, по которому обязывался использовать биты только этой компании. Абсолютно уверенный в том, что играть сегодня не будет, он взял «контрабандную» биту с собой под навес к команде. К тому моменту, когда счет был 11:0, уверенный в том, что играть ему точно не придется, Хаттеберг сидел, зажав биту между коленей и залив четыре чашки кофе в свою систему кровообращения. Ко второй половине девятого иннинга он был с химической точки зрения совершенно другим Хаттебергом. К тому же с битой, которой он никогда до этого не отбивал.

Счет 11:11. «Канзас-Сити» совсем близко, Джейсон Гримсли – на питчерской горке, подтапливает резкие, как молния, подачи. Джермейн Дай отсылает медленный мяч вверх и выходит в аут. Телевизионная камера показывает крупным планом скамейку «Эйс», и по выражениям лиц игроков можно увидеть, что многие уже сдались. Выражение на лицах такое, как будто все, что хорошего произошло у них в жизни, осталось в прошлом.

Арт Хоу командует Скотту Хаттебергу брать биту – Скотта ставят на замене. Хаттеберг хватает биту, которую дал ему какой-то неизвепстный мастер-самоучка. Это нарушение контракта с компанией Louisville Slugger. Но кого это сейчас волнует?

Он выходил на поединок с Гримсли два дня назад, в похожей ситуации. В игре, где был равный счет, в конце девятого иннинга, к тому моменту на базах были игроки. Ему не нужно было смотреть записи игр сегодня вечером. Всегда понятно, чего ожидать от питчера типа Гримсли: подачу со скоростью 155 километров в час. Кроме того, обычно понятно и куда будет направлен мяч: вниз страйковой зоны или чуть ниже за ее границей. Два дня назад Гримсли подал ему шесть прямых быстрых мячей, которые подтапливались в конце пред страйковой зоной вниз и в сторону. Пропустив два мяча, Хаттеберг тогда размахнулся битой по последнему мячу и сделал слабое отбивание на землю на вторую базу. (Мигель Тейада сделал то же самое, заработав очко в середине игры, которое принесло им победу в конце.) Хоть опыт этот и был горьким, сейчас он ему пригодился. Он отбивал шесть подач Джейсона Гримсли. Он собрал о нем информацию. Он знал, что, если получается, он не должен рисковать и пропускать «подтопленные» мячи Гримсли.

Сегодня, когда он выходит на площадку отбивающего, он обещает себе, что не станет отбивать подачи, направленные вниз зоны страйка, до тех пор, пока у него не наберется два страйка. Он будет ждать того, что он хочет, пока у него будет оставаться выбор, пока к нему не придет то, чего он ждет от питчера. Он ждет подачу, которая пошлет мяч вверх, что даст возможность отбить мяч на вторую базу и приведет его на позицию, с которой можно будет заработать очко для команды.

Хаттеберг становится в открытую позицию и немного помахивает блестящей черной контрабандной битой вперед-назад в зоне страйка, как игрок в гольф над своей первой лункой. Когда Гримсли становится в стойку перед подачей, его лицо принимает пугающее выражение. Он, как правило, улыбается, когда подает мяч, и улыбка у него недобрая. Это улыбка человека, которому нравится отрывать у мух крылья. Даже телезрителям становится не по себе. Но Хатти не видит выражения лица Гримсли. Он внимательно всматривается в зону, откуда Гримсли выпустит мяч. Ему нужно увидеть только одну подачу для того, чтобы сориентироваться по времени отбивания. Он думает: «Если я не буду отбивать первую подачу, я, вероятно, смогу получить подачу в верхней части зоны». Он твердит про себя: «Не отбивай первую подачу». Игрок, который в этом году будет лидировать в Американской лиге по количеству первых подач, которые он проигнорировал, сегодня нуждается в дополнительной вдохновляющей речи, которая поможет не замахнуться битой по первому мячу. Должно быть, все дело в кофеине.

Он пропускает первую подачу. Питчер получает ошибку за подачу вне зоны страйка. Еще один раунд страшных улыбок на лице, и Гримсли снова готов к подаче. Вторая подача – еще один быстрый мяч, но он летит в верхнюю часть страйковой зоны. Хатти делает короткий размах, мяч сталкивается с толстой частью его биты и ракетой взмывает далеко в правую часть поля.

Хаттеберг покидает свою площадку и, полусогнувшись, бежит. Он бежит изо всех сил, когда случайно задевает покрытие возле третьей базы. Он не видит, как негодует Гримсли. Он не слышит, как орет толпа из пятидесяти пяти тысяч болельщиков. Он не замечает, как защитник первой базы поворачивается, чтобы уйти с поля. Он не знает, что парень, который делает биты, бежит за ним через базы, поднимая их, чтобы забрать биту обратно. Единственный человек на всем стадионе, который не знает, куда летит мяч, это человек, отбивший этот мяч. Скотт Хаттеберг отрешенно смотрит, как мяч прорезает темнеющее вечернее небо.

Мяч не просто вылетает за пределы поля, он падает высоко на трибунах, метрах в сорока от вывески 363 в самом центре стадиона. Когда наконец Хатти видит, что мяч точно улетел «в небеса», он поднимает обе руки вверх, выражая этим не столько триумф, сколько удивление. Огибая базы, он смотрит на скамейку своей команды. А там никого нет – все игроки выбежали на поле. Его охватывает безудержная радость. Он кричит своим товарищам по команде не «посмотрите, что я сделал», а «посмотрите, что мы только что сделали! Мы выиграли!» Пока он бежит, с каждым метром он становится моложе и моложе. К тому моменту, когда Скотт добегает до домашней базы, он уже скорее мальчишка, а не взрослый мужчина.

Не проходит и пяти минут, как Билли Бин уже снова в состоянии смотреть на меня спокойно и говорить, что это была просто очередная победа его команды.

Глава 12

Скорость идеи

Билли Бин никогда не позволял себе сентиментальничать в отношении игры, игрока или своего опыта. Он отгородился от чувств, вернее, попытался это сделать. Он больше соотносил себя со своей нелюбовью к своему бейсбольному прошлому, нежели с романтикой, которая в этом прошлом была. И этим он отличался от большинства тех, кто зарабатывал деньги на игре. Бывших бейсбольных игроков Главной лиги, как правило, посещали добрые призраки из их прошлого.

Тепло, с которым большинство бывших бейсболистов вспоминали, как они когда-то играли во время своей профессиональной карьеры, совершенно не сочеталось с враждебным отношением «Окленд Эйс» ко всему традиционному. «Окленд» искал опытных игроков, но опыту всегда сопутствовали и обычные чувства, и интуиция, и инстинкты. Билли часто чувствовал, что ему приходится бороться с прошлым игроков и тренеров, а также то, что единственный человек во всем клубе, который на основе одинаковых данных делал такие же выводы, как и Билли, был Пол Деподеста. И по мере приближения плей-офф сезона все эти противоречия обострялись.

Накануне завершения регулярного сезона Рон Вашингтон и Тэд Босли, тренеры защиты и отбивающих «Эйс», встретились на разминочной площадке на стадионе в Арлингтоне. Их разговор начался с обсуждения безобидных вещей. Команда готовилась к своей последней игре в регулярном сезоне против «Техасских Рейнджеров». Рэй Дурхейм разминался на площадке, Рон и Тэд наблюдали за ним. В тот момент они были скорее ценителями, а не тренерами.

Бац!

Рон и Тэд пришли напоследок посмотреть, как тренируется отбивать Рэй Дурхейм, перед тем как Билли Бин поступит с ним так, как он всегда поступает с арендованными звездами бейсбола. Вероятность того, что Билли продлит с Дурхеймом контракт на следующий сезон, мизерна. В Дурхейме слишком мало изъянов. Вернее, изъянов в нем нет. У Дурхейма есть то, что высоко ценит любой менеджер: прекрасный удар, когда Дурхейм выступает в нападении на ведущей позиции отбивающего, скорость, с которой он бежит между базами, репутация и прекрасные показатели при игре в защите на второй базе. На свободном рынке Дурхейм, возможно, переоценен, но даже если бы он был оценен справедливо, Билли не оставил бы его. На рынке, где продавались услуги Рэя Дурхейма, не было ничего неэффективного.

– Посмотри на Рэя, – говорит Рон Вашингтон.