Нечем дышать - Эми Маккаллох
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сесили огляделась в поисках луча от налобного фонаря Галдена или кого-то из команды, но ничего не увидела. Только тонкая линия веревки, обозначающей путь. Любой неверный шаг — и ты на краю пропасти, а если ты не пристегнут, то неизбежны падение в эту пропасть и смерть. Однако страх внутри ее почему-то сжался до крохотной крупинки. Все эмоции исчезли, осталось лишь осознание опасности. Оно присутствовало, однако Сесили на него было плевать.
Может, такая апатия и есть горная болезнь? Странное ощущение…
Свой бесконечный путь Сесили решила потратить на анализ событий прошлой ночи. Почему Чарльз сделал вид, будто приехал на гору позже всех? Самое простое объяснение: ему нужно было побыть на горе без команды. Дуг знал, так что, вероятно, Чарльзу нужно было время, чтобы построить свой маршрут через ледопад и в обход расселин — вероятно, потому он рассчитывал вдруг появиться на горе и быстренько взбежать на вершину. Чтобы все выглядело так, будто от него не понадобилось никаких усилий.
Однако есть одно «но». Ален и Ирина мертвы. Если их смерть не случайна — а именно это она и подозревает, — тогда на горе есть некто, кто представляет опасность. А тут еще Грант пропал… он тоже все еще может быть угрозой.
«Сесили, передвигай ноги. Не думай о смерти».
Но она только и может, что думать о смерти. Здесь, наверху, никто не живет. Во всяком случае, подолгу. То, что она вообще решается дышать здесь, — это вызов всему естественному.
Сесили дотронулась рукой до лица. Оказывается, она зачем-то сдвинула маску. О, точно. Надо попить. Она полезла за бутылкой во внутренний карман комбинезона; толстые перчатки делали каждое движение пальцев неловкими. Это был восторг — когда теплая вода прокатилась по пересохшему горлу. Но потом она поежилась. Убрала опустевшую бутылку в карман и застегнула «молнию». Глупо было оставлять ее открытой — холод ворвался в комбинезон, как паводковая вода.
Какое-то у нее перекошенное принятие решений. Вероятно, гипоксия. Такое ощущение, будто время тает и она не замечает его течения. Лишь движется вперед и вверх, делая шаг за шагом, шаг за шагом…
Небо вокруг стало светлее. Таких восходов Сесили никогда прежде не видела. Золотистый свет, заливший бескрайние снежные поля, превратил пугающий ландшафт в удивительную страну чудес.
Сесили видела огромное пространство вокруг себя, а далеко под ногами — облака, похожие на непрозрачную пузырчатую пленку. Свет раннего солнца окрасил отдаленные пики в оранжевый. На ее веках собрались снежинки, гигантские и крохотные. Здесь не было ничего среднего, сбалансированного — только диаметрально противоположное. Сесили не сомневалась, что Галден догоняет ее, идет своим мерным шагом, дышит ритмично и взглядом своих темных глаз сверлит дырку в ее комбинезоне, подгоняя вперед. Даже поврежденный гипоксией мозг знал: если она остановится надолго, ее жизнь подвергнется опасности. Она убьет себя, убьет его. Понимая, что от нее зависит не только ее жизнь, Сесили каким-то образом заставила себя сосредоточиться. Приказала себе двигаться дальше. Подняла тяжеленную ногу в тяжелом ботинке. Облизнула губы — они были совершенно сухими. Вообще-то у нее пересох весь рот. Опять. И так быстро… Ведь она только что останавливалась, чтобы попить, разве нет? Того, что осталось в бутылке, мало. А еще одна у нее есть? Может, в рюкзаке? Стоит ли снять его? Сесили подумала, что, возможно, не сможет закинуть рюкзак обратно на плечи, если снимет его.
Она натянула маску и сделала глубокий вдох.
И пошла вперед.
А потом услышала громкий хлопок, а за ним — шипение утекающего из баллона кислорода. Остановилась, обеими руками прижала маску к лицу, словно это могло остановить утечку. Баллон неисправен. Это оживший кошмар. Ее вина? Но после выхода из четвертого лагеря она не прикасалась ни к нему, ни к шлангу…
Да и вообще к ней никто не приближался. Кроме одного человека.
Дуга.
— Галден! — закричала она, но маска приглушила крик.
Он наверняка где-то рядом. Ей нужна его помощь.
Однако Сесили так и не ощутила дружеского похлопывания по плечу. Периферийное зрение ограничено очками и капюшоном, поэтому нужно было поворачиваться всем телом, чтобы увидеть, что сзади.
Сесили повернулась.
Но Галдена там не оказалось.
Она была на горе в полном одиночестве.
48
Надо вернуться назад. Кислородный баллон испорчен. Теперь с каждым шагом тело будет разрушаться. Клетки станут терять воду, мозгу и легким перестанет хватать кислорода. Состояние быстро ухудшится. Но ведь она так близко!
Сесили видела вершину. На ней никого не было, только множество разноцветных молитвенных флажков, которые трепал ветер. Раньше она думала, что будет стоять в очереди, чтобы попасть на вершину, — уж больно много народу было в базовом лагере. Но нет.
Неужели это игры сознания? Она сделала еще один шаг вперед. Сделала еще один вдох. Еще несколько таких шагов, и, возможно, у нее все получится…
Путь к вершине лежал по крутому и острому хребту, похожему на нож. Тропа была шириной с ее ботинок, а по обе стороны зияли отвесные обрывы. Сесили ожидала, что поднимется паника, но оказалось, что страх властвует в ком-то другом. Она чувствовала себя лишенной эмоций; тело двигалось само по себе, стремясь к вершине. Мозг отключился; теперь правили ноги — Сесили уже не могла остановиться. Она перестегнулась на следующие перила и установила жумар, чтобы преодолеть последние метры. Шаг за шагом.
Шаг за шагом.
И вот она здесь, на вершине горы, в окружении молитвенных флажков. Через три недели после отъезда из Великобритании и всего через три месяца после своего согласия принять участие в экспедиции. У нее получилось. Она добилась успеха.
Облегчение, радость, изумление — все эти чувства захлестнули ее. Сесили любовалась видом. Она стояла высоко над облаками, в сказке, и из своего сказочного замка смотрела на мир. Путь, по которому она только что прошла, был пуст, на нем не было ни души.
Сесили достала из кармана телефон, порадовавшись тому, что заряд полный, и вытянула руку, чтобы сделать селфи. Сделать это было довольно трудно, так как движения сковывал плотный пуховый комбинезон, а плечи оттягивал рюкзак.
И все же у нее получилось — правда, в огромных очках ее трудно было бы узнать. Поэтому
