Идентификация Борна - Роберт Ладлэм

Он догнал ее почти в 30 футах от отеля и пошел рядом с ней.

— Немедленно свяжитесь с Лавьер, — произнес он по-французски, глядя прямо перед собой.

— Извините... Вы что-то сказали? Кто вы месье?

— Не останавливайтесь! Спокойно проходите мимо отеля.

— Вы знаете, где я живу?

— Есть очень немного, чего мы не знаем.

— А если я все-таки войду в отель? Там есть дежурный...

— Кроме него, есть еще и Лавьер, — прервал ее Борн. — Вы можете потерять свою работу и вам не удастся найти другую нигде в мире. И я опасаюсь, что это будет наименьшая из проблем.

— Кто вы такой?

— Во всяком случае, не ваш враг, — он взглянул на нее и предупредил: — И не делайте его из меня.

— Вы? Американец! Джанин... Клод Ореоль!

— Карлос, — заверил ее Борн.

— Карлос? Что за мерзость? Все после обеденное время ничего, кроме Карлоса! И номера! Каждый имеет свой номер, о котором даже никогда не слышал. И эти разговоры о засадах и вооруженных людях! Это ужасно!

— Но это все случилось. Проходите мимо! Это пойдет вам на пользу.

Моника спокойно прошла мимо входа в отель. Ее уверенность стала возрастать, марионетка вновь ощутила под собой прочную почву.

— Жакелина говорила о вас. Она заявила, что некий дом моделей заплатил вам, чтобы вас уничтожили!

— А что вы ожидали от нее услышать?

— Вы подкупленный провокатор! Она сказала нам правду!

— А не говорила ли она вам в то же самое время, чтобы вы держали язык за зубами? Чтобы вы ничего об этом не говорили! Ничего и никому!

— Конечно!

— И кроме того, — продолжал он, как бы не слыша ее ответа, — не обращаться в полицию, что при любых обстоятельствах было бы самой логичной вещью на свете?

— Да, естественно.

— Нет, это неестественно! — возразил Борн. — Посмотрите на меня, я только передаточное звено. Мое положение по сути не выше вашего. Я тут не для того, чтобы причинять вам неприятности, а для того, чтобы передать сообщение. Мы просто проверяли Долбер и сообщили ей ложные сведения.

— Джанин? — смутилась Моника. — То, что она говорила, было невероятным! Так же невероятно, как истерические выкрики Клода и то, что он рассказывал. И то, что говорила она, было противоположно его заявлениям.

— Мы знаем об этом. Это было сделано преднамеренно. Она рассказала про Лос-Анджелес?

— Про тот дом моделей?

— Проверьте это завтра. Попытайтесь ее расколоть.

— Что вы имеете в виду?

— Этот дом моделей в Лос-Анджелесе! Он может быть связан с “Интерполом”. Это может оказаться ловушкой.

— “Интерпол?”Ловушка? Про эти ужасные вещи у нас никто ничего не знает!

— Лавьер знает. Попробуйте связаться с ней как можно скорее, — они дошли до конца квартала и Джейсон коснулся ее руки. — Я расстаюсь с вами на углу. Возвращайтесь в ваш отель и сразу звоните Жакелине. Скажите ей, что все гораздо серьезней, чем мы думали. Все развалилось на части. Хуже всего то, что кто-то нас предал. Не Долбер, не кто-то из продавцов, а кто-то на более высоком месте, тот, кто знает все.

— Что это значит?

— В ле Классик притаился предатель. Скажите ей, чтобы она была осторожнее. Если она не будет за собой следить, это может быть концом для нас всех, — Борн убрал свою руку и спокойно пересек улицу. На другой стороне он нашел подходящий подъезд и притаился в нем, наблюдая за Моникой. Она уже находилась в середине квартала на пути к отелю. Первый вал второй шоковой волны вздыбил свой гребень. Пора было звонить Мари.

— Я беспокоюсь, Джейсон. Это убивает его. Он чуть было не бросил трубку. Что будет, если он ее увидит? Что он будет делать и чувствовать?

— Он обязан справиться, — проговорил Борн, наблюдая за движением на Елисейских Полях из телефонной будки. — Если он не справиться, то я убью его. Я не хочу так поступать, но у меня не останется иного выхода, хотя я сам часто не знаю, что мне делать в первую очередь. Одна моя половина говорит: “О, боже, помоги мне...”, тогда как вторая вещает совсем другое: “Поймай Карлоса!”

— Это то, что ты был должен сделать с самого начала, не так ли? мягко спросила Мри.

— Я не хочу думать о Карлосе! — прокричал он.

— Дорогой, возвращайся назад. Ты должен отдохнуть.

— Что? — Борн удивленно уставился на трубку, неуверенный в том, что он действительно слышал эти слова. Окружающее существовало и не существовало для него. Вокруг будки царила кромешная тьма, которая спускалась с неба плотным занавесом, поглощая Елисейские Поля. В то же время вокруг него было море ослепительно света: яркого почти прозрачного. И еще было тепло... Сквозь эту призрачную пелену слышались пронзительные крики птиц и зловещий скрежет металла...

— Джейсон!

— Что?

— Возвращайся, пожалуйста, возвращайся!

— Почему?

— Ты устал и должен отдохнуть.

— Мне еще нужно добраться до Пьера Трайнона, бухгалтера.

— Ты сможешь это сделать завтра.

— Нет. Завтра — это для капитанов. “Что я сказал? Капитаны... десант... в панике мечущиеся фигуры. Но путь был только один, только этот единственный путь. Хамелеон... был провокатором”.

— Послушай меня, — настаивала Мари, — с тобой что-то происходит. Это случалось и раньше, и мы оба это знаем. И когда это начинается, тебе необходимо остановиться, это мы тоже отлично знаем. Возвращайся в отель, пожалуйста.

Борн закрыл глаза: к нему постепенно возвращались звуки города. Он снова приходил в норму.

— Все в порядке, действительно все в порядке. Была, правда, пара неприятных минут, но и только.

— Джейсон! — мягко и ласково заговорила Мари, заставляя его прислушаться. — А что их вызвало, эти видения?

— Не знаю.

— Ты только что видел эту продавщицу Бриель. Может быть, она сказала тебе что-то такое? И это заставило тебя уйти в воспоминания.

— Я не уверен. Я был весьма занят тем, что мне следовало говорить ей самому.

— Подумай, дорогой!

Борн закрыл глаза, пытаясь вспомнить. Было ли там что-то такое? Что-то такое, что было сказано очень быстро, обыденно, и что тут же улетучилось.

— Она назвала меня “провокатором”, — ответил он, не понимая, почему всплыло в памяти именно это слово. — Но это, видимо то, чем я занимаюсь, да?

— Вероятно, ты прав, — согласилась Мари.

— Я собираюсь направиться в район, в котором живет бухгалтер. Это всего лишь в двух кварталах отсюда.

— Будь осторожен, — она говорила так, как будто ее мысли были заняты чем-то посторонним.

— Хорошо. Я буду осторожен.

Улица была тихой и безлюдной. Она представляла собой смесь магазинов, офисов и жилых домов, которых было тут гораздо меньше. Поэтому улица напоминала ночью пустыню.

Джейсон подошел к небольшому дому, где жил Пьер Трайнон. Потом он поднялся по ступенькам и вошел в низкий, слабо освещенный подъезд. Справа располагались ряды почтовых ящиков, над каждым из них находилось переговорное устройство. Найдя в списке номер квартиры бухгалтера, он два раза нажал на кнопку переговорного устройства. Примерно через десять секунд из динамика послышался голос, тембр которого напоминал металлическую окраску.

— Кто там?

— Месье Трайнон?

— Да.

— Вам телеграмма, месье. Я заехал к вам прямо с почты. Эту телеграмму необходимо вручить лично вам.

— Мне телеграмма?

Да, он не был человеком, который часто получает телеграммы. Борн ожидал в стороне от стеклянной двери, ведущей внутрь дома. Вскоре он услышал быстрые шаги, дверь открылась и изнутри вышел грузный лысеющий мужчина, который без промедления направился к своему ящику под номером 42. — Месье Трайнон?

Мужчина повернулся. Его лицо выражало беспомощность.

— Телеграмма! — воскликнул он. — Это вы принесли телеграмму?

— Я должен извиниться за эту уловку, но это сделано для вашей же пользы. Не думаю, что вы захотели бы отвечать на мои вопросы в присутствии жены и детей.

— Вопросы? — изумился Трайнон. Его губы искривились в непонятном выражении, и в глазах возникли искорки страха. — Мне? Но о чем? Что это значит? Почему вы пришли сюда? Я вполне добропорядочный гражданин и уважаю законы.

— Вы работаете в Сен-Оноре? Фирма ле Классик?

— Да, это так. Но кто вы такой?

— Я представитель следственной комиссии налогового управления. Пойдемте вниз, там мой автомобиль.

— Автомобиль? Но я не одет! Ни пиджака, ни пальто! А моя жена! Она ждет меня наверху с телеграммой. Телеграмма!

— Вы сможете послать ей телеграмму, если захотите. А теперь пойдемте вниз. Я занимаюсь этим целый день и мне хотелось бы его завершить.

— Но, пожалуйста, месье, — запротестовал Трайнон. — Я не отказываюсь с вами идти! Но вы же сказали, что у вас есть вопросы. Задайте их мне и разрешите вернуться домой. У меня нет ни малейшего желания ехать в ваше учреждение.

— Это займет всего несколько минут, — улыбнулся Джейсон.

— Я позвоню жене и скажу ей, что с телеграммой вышла ошибка, что это телеграмма для старого Гравье. Он живет на первом этаже и едва может читать. Она поймет.