История одного имени - Кристиан Бэд

— Иногда, — скривил губы Хозяин. — Особенно «легко» убивать тому, кто понимает, какому насилию он подвергает при этом свою собственную бессмертную душу. Я же тебе сказал, физическое тело влияет на тонкое, и наоборот. Тут когда шлёпаешь тебя, и то не знаешь, кому больше достается.

— В смысле? Что тебе тоже больно в этот момент?

— А ты как думал? — фыркнул В. С.

— Ну я знал, но не заострялся на этом как-то… Ведь тогда все, что мы здесь делаем для тебя, сплошной кошмар?

— Ну, во-первых, не сплошной; во-вторых, это, к счастью, не нарушает экологического равновесия планеты… Хозяин рассмеялся, глядя на озабоченную мордочку Лайтмена.

— … а в третьих, в этой работе есть и положительные эмоции: если удается разбудить в человеке человека — это же ни с чем не сравнимое удовольствие… Надеюсь, ты удовлетворен? Я сейчас, вообще-то занят.

— Подожди, — попросил Ланс. — Последний вопрос. Я много думал над этим, но вчера просчитал кое-что на компьютере (у тебя отличные компы, кстати). Я сделал компьютерную модель флайера и кое-что прикинул, — Ланс вытащил из кармана распечатку с цифрами и графиком. — Посмотри. В. С. нехотя взял бумажку.

— Вспомни, как ты сбил меня над Ираком? У меня было две системы управления. Ты просто отключил всё это мысленно, прямо с земли?

— Да, — кивнул Хозяин. Лицо его напоминало маску — все эмоции вдруг исчезли.

— А ручное управление?

— У вас, американцев, странные понятия о ручном управлении. Ручное, Ланс, это когда одна железка толкает вторую железку, а та — третью. Такого у тебя и не было. А любую автоматизированную систему вывести из строя — раз плюнуть. Да ты, наверное, и сам это умеешь.

— Только не так хорошо. Но не в этом дело. Я посчитал… В общем, флайер должен был разлететься на куски. Я, конечно, выжил бы, но вряд ли ты это знал. Значит, ты сначала сбил мой флайер, а потом… Да?

— Да. Я посадил его.

— Но почему?

— Я знал, что этот разговор рано или поздно произойдет, — лицо Хозяина оставалось непроницаемым. — Я сейчас действительно занят. Давай, поговорим утром, часов в девять?

— Это так серьезно? — удивился Ланс.

— А ты что, думал, я увидел твою смазливую мордашку и решил тебя спасти? — развеселился вдруг Хозяин.

— Ну, как-то так. Ведь вы же так возитесь с детьми…

— Это ты-то ребёночек? — В. С. едва не расхохотался. — Уйди с глаз моих. В девять, чёрт с тобой, я расскажу тебе эту историю, только не смеши меня так больше! Ребеночек! Скромное обаяние бандитизма! И, фыркая, Хозяин растворился в коридоре.

Выскочив на улицу, слегка ошарашенный, Ланс минут пять остывал в темноте у забора. Что опять, к какой-то матери, за таинственные истории! Он-то считал, что всё, наконец, разрешилось.

До утра, то есть до девяти часов, оставалась уйма времени. Ланс передал Тша, что хочет побродить один, пусть ребята не ждут его, взял флайер Марсика… Он хотел найти какое-нибудь пустынное место даже не для того, чтобы попсиховать и поразмыслить…

Летал он долго. Почти всю ночь. Пора было поворачивать обратно, и он повернул, хоть и не успокоился ещё до конца. Вернее, попытался повернуть. И еще раз попытался — безрезультатно!

Лайт резко бросил флайер вниз. Машина не слушалась. Неужели снова какие-то шутки Булли? Когда же это кончится…

Лайтмен попробовал набрать высоту, но флайер, напротив, начал снижаться. «Начинается», — подумал он. «Что за жизнь? Неделя отдыха, и опять всё по кругу?!»

Флайер мягко сел на пузо в высоченную, по грудь Лансу, траву. Лайтмен решительно спрыгнул вниз: если его тут кто-то поджидает, то пусть ему же будет хуже. Сплошная травяная масса окружала сплошной стеной. Ланс оперся о серебристый бок флайера и скрестил руки на груди.

«Кто бы это мог быть? Может, Хозяин валяет дурака? Уж больно странно он вел себя…»

Стена травы качнулась. Ланс нащупал оружие. Какая-то не очень высокая, светлая фигура двигалась к нему, осторожно раздвигая стебли. Кто-то… с почти человеческим лицом, покрытым светлой шерстью… Ланс осторожно коснулся его мозга и только тут узнал пришельца — это был Ласси, совсем другой, возмужавший, совсем взрослый айн. Ланс почувствовал, каким большим и теплым он стал.

Он улыбнулся. Под кожей разливалось тепло — Ласси тоже улыбался ему в ответ.

«Как ты нашел меня?» — спросил Лайтмен, позабыв, впрочем, открыть для этого рот.

«Случайно», — также беззвучно ответил Ласси, и Ланса от макушки до самых пяток окатила волна его дружелюбия и радости. Ему стало жарко.

«Твои друзья, — продолжал Ласси — послали сообщение о том, что несколько лет назад, по их сведениям, на этой планете находился детеныш нашей породы. Они хотели просто поставить в известность правительство — дань вежливости и дружелюбия. Меня оповестили об этом, и я понял, что я…» Ласси вдруг открыл рот и перешел на английский:

— Ну, не свинья ли я, Алан?

— Что? — ошарашено переспросил Ланс.

— Помнишь, как мы были вместе? Я думаю, если бы не вы, я просто не смог бы выжить, я почти умер, когда меня подобрали ваши люди и, на мое счастье поместили в одну комнату с детьми, сумевшими оказать мне эмоциональную поддержку. Вы стали мне почти соплеменниками, а я поступил по-свински… Как только я подрос достаточно, чтобы дотянуться разумом до своих, я… Это пришло в одно мгновение, Ланс, я и сам не заметил, как очутился дома. Ласси совсем по-человечески опустил голову.

— Я иногда вспоминал о вас, но все происшедшее было кошмаром с одним маленьким светлым окошком.

— А как ты вообще попал сюда? — спросил Ланс, который был так рад Ласси, что пропустил все его извинения мимо ушей. Он совсем не чувствовал себя благородным спасителем, пусть даже в прошлом.

— Это длинная история. История наших взаимоотношений с арханами. Когда у них появляется возможность напасть — они нападают. Мои родители были обессилены, пытаясь помочь одному из дальних пограничных миров. Неудивительно, что арханы сумели захватить их врасплох и убить. Я тоже был обречен. Для наших детей свет и тепло жизненно необходимы не только в физическом плане. Тогда арханы и подкинули меня вашим ученым эксперимента ради.

— Чем дальше, тем больше мне хочется ощипать этих арханов, как куриц, — пробормотал Ланс. — А почему именно на нашу планету?

— Это звучит по-идиотски, но с моей помощью они хотели отыскать здесь сокровище.

— Что? — возмутился Лайт. — Они больные, что ли?

— Это очень древнее сокровище. Хороший сенс действительно мог бы найти его. Если бы оно захотело, конечно.

— Ну и ты нашел его?