Путь магии и сердца - Анна Гаврилова

С пальцев брюнета ещё две молнии срываются. Но на этот раз никаких криков, что совершенно ожидаемо — эти молнии не боевые, диверсионные, с характерным изумрудным оттенком. Большинству подобные заклинания недоступны, ибо требуют хоть какого-то дара к целительной магии. У Кирстена дар есть.

Последний удар из той же серии, только цвет молнии насыщенней. И опять никаких звуков, но Кирстен стряхивает с пальцев остатки магического заряда, рычит на ухо взбунтовавшейся лошади уже знакомое заклинание, и та, равно как и моя, застывает. Синеглазый легко спешивается, в два шага оказывается рядом.

— Эмелис, ты как?

— Отлично, — выдыхаю я.

— Уверена?

— Да, дорогой.

После лёгкого касания губ прозвучал очередной приказ:

— Стой тут, ясно?

Я шумно вздохнула и опустила щит. Как же я не завидую его будущим подданным. Ведь тиран! Как есть тиран!

— Я быстро, — добавил брюнет и стремительно направился к обочине.

Желание ослушаться и последовать за синеглазым умерло, когда Кир провалился по колено. По дороге хоть изредка, но ездили, поэтому здесь снег укатанным был. Там, за кромкой, он оставался нетронутым и по-настоящему глубоким. Так что я действительно осталась где велено, рядом с парой застывших мохнатых лошадок.

Приглядевшись к гривастым (моя, кстати, по-прежнему на задних ногах стояла и «молотила» воздух копытами), пришла к выводу, что это всё-таки стазис. Вот только формула, которую применил Кир, нестандартной была. Слишком короткая, и воздействие слишком быстрое.

А ещё молнии с изумрудным оттенком… Я ведь понятия не имела, что Кирстен даром целителя обладает, но… не удивлена, если честно. Он действительно очень талантливый маг.

Из лесу донёсся приглушённый рык, и я вздрогнула. И лишь когда к рыку добавилась пара очень крепких выражений, сообразила — это не зверюга, это Кир. Кого он там нашёл?

Я огляделась. О минувшей стычке напоминал сбитый с хвойных лап снег, и только.

М-да… а ведь про амулетик нападавшие не знали. Иначе бы точно не сунулись. Амулет ведь не только выявил засаду, он лишил Кира необходимости высматривать нападающих. Сообщник бил наверняка, и этот факт повлиял на исход драки куда сильней, чем все наши навыки.

Ещё один злобный рык. Я обернулась на голос, пригляделась. Кир тащил из лесу тело. Судя по цвету последних молний, не мёртвое, а спящее.

— Только не говори, что Карас, — откликнулась я. Улыбнулась, потому что… ну глупость. Нервная, бессмысленная шутка.

Однако когда брюнет выволок пленника на дорогу и откинул капюшон меховой куртки, я своим чувством юмора подавилась.

Нет, это оказалась не осуждённая брюнетка и не проштрафившийся сокурсник. Но лицо парня, которого приволок Кир, было хорошо знакомо. Он на нашем же факультете учился, только на год младше. И сходство с Кейном, которое отметила ещё при первой встрече — на вводном занятии для двух курсов, которое проводила декан, — оно не с потолка взялось. Парни то ли в двоюродном, то ли в троюродном родстве состояли.

— Верон? Но как? — выдохнула ошарашенно. — Откуда?

— Понятия не имею. — Боевика буквально трясло от злости. — Но обязательно разберусь.

Мои предположения оказались верны. В начале боя Кирстен бил на поражение — при большом перевесе поступать иначе глупо. С последними обошёлся мягче: молнии с изумрудным оттенком сохранили жизнь Верону и двум незнакомым мужчинам.

И хотя применённое боевиком заклинание предполагало очень долгий сон, рисковать не стали. Верёвок не было, поэтому руки коллеги по академии перетянули вожжами, незнакомцам достались наши с Кирстеном пояса.

А после того как перебесились выведенные из стазиса лошади, Кирстен сгрузил пленников поперёк сёдел, и мы продолжили путь. Да, пешком.

Синеглазый был невероятно, сверхъестественно зол. Шипел сквозь зубы и едва не плевался ядом. Только когда место нападения осталось далеко позади, заговорил:

— Идиоты. Это надо же было… вшивый гоблин! Ну неужели совсем ума нет?

Тех четверых, которым не повезло, я не видела, потому что переносить их к дороге Кир не стал. Но сердце вопреки всему болезненно сжималось, и слова брюнета восприняла по-своему.

— Там кто-то ещё? Кто-то из наших? — спросила тихо-тихо.

Боевик помотал головой.

— Из «наших» только Верон. Остальные чужаки. Трое, судя по нашивкам, из Вольной Гильдии. — И добавил веско: — Были.

Я споткнулась, хотя удивляться этой новости всё равно что удивляться восходу солнца. Ну разумеется. Разумеется, Гильдия! Ведь маги Ордена заказными убийствами не промышляют, а вольные — запросто.

— Остальные — просто бандиты, — добавил Кир.

Я догадалась, о чем сожалеет: двое пленных незнакомцев не маги, стало быть, все «вольные» мертвы. А поговорить с кем-нибудь из них было бы крайне интересно.

Сердце снова сжалось, тело охватил озноб. Убили. Мы убили! Да, именно к этому нас готовили в академии, но… теория и практика — вещи разные. Я невольно обернулась, скользнула взглядом по обездвиженным телам в меховых куртках.

Брюнет моё настроение заметил.

— Эмелис, что такое? — обеспокоенно позвал он.

— Нет, ничего. Просто… никогда не думала, что окажусь участницей настоящего сражения.

Кир горько улыбнулся, протянул руку — он вёл лошадей, а я шагала рядом, так что никаких объятий… Хотя очень хочется, но лишь для того, чтобы нервы успокоить.

— Всё в порядке, — заверила я, подавая ладошку.

Боевик коснулся губами перчатки, хмыкнул.

— Знаешь, а всё-таки хорошо, что ты про физический щит молчала.

Я недоумённо изогнула бровь, а Кир пояснил:

— Обратила внимание, как была выстроена атака?

— Они использовали классический принцип нападения на спайку. Сперва выбить защитника, после добить оставшегося без прикрытия боевика.

— Именно, — отозвался синеглазый. — И если бы они знали, что ты способна на физический щит…

— Они бы выбрали иную стратегию. А если бы знали про твой амулет… они бы вообще не напали.

— Ошибаешься.

Я шумно вздохнула. Да, понимаю, что ошибаюсь. Судя по всему, нам собирались мстить до последнего, всеми способами.

— А Кейн? — спросила я. — Как думаешь, он причастен?

— Безусловно.

В замке при нашем появлении случился настоящий переполох. Стража, завидевшая ещё на подходе к мосту, высыпала навстречу. Госпожа Вента, которой сообщили чуть позже, только когда убедилась, что внук и его гостья не пострадали, встретила уже в холле. Бледная, нервная, едва не плачущая.