Военлеты погибшей империи. Авиация в Гражданской войне - Марат Хайрулин

По белой авиации такую обобщенную картину составить невозможно, так как сводные данные сохранились лишь по отдельным отрядам и только за май и июнь. По этим далеко не полным цифрам 1-й, 3-й, 4-й, 5-й и 8-й отряды за два месяца совершили 387 боевых вылетов, сбросив на врага около 12800 кг бомб.

Глава 16

ПОСЛЕДНИЕ «ВСПЫШКИ»

В нашей работе мы уже не раз обращались к книге А.В. Сергеева «Пять лет строительства и борьбы Красного Воздушного флота». Хотя эта книга вышла еще в 1926 году и с тех пор ни разу не переиздавалась, она и по сей день остается, пожалуй, единственным подробным исследованием действий советской авиации в годы Гражданской войны.

Книга содержит ценный исторический материал, но поскольку Сергеев, несмотря на его периодические поездки на фронт, все же оставался тыловым штабным работником (хотя и очень высокого ранга), в его объемном труде намного точнее и лучше представлено именно «строительство» (то есть, вопросы организации, снабжения и кадровой политики), а не «борьба» (то есть, непосредственная боевая деятельность).

В том, что касается «борьбы», Сергеев порой путает даты, не упоминает или упоминает вскользь о многих важных эпизодах (особенно, о тех, в которых РККВФ проявил себя не лучшим образом), а иногда излишне приукрашивает успехи своих подчиненных (как в случае с Авиагруппой особого назначения). Однако в деле «строительства» автор гораздо более информирован и менее пристрастен, поэтому в данном аспекте его словам вполне можно доверять.

Один из интересных выводов Сергеева состоит в том, что советская авиация в Гражданскую войну все время работала «вспышками». Смысл этой метафоры понять нетрудно: нехватка материальных ресурсов, в первую очередь самолетов и топлива, приводила к тому, что постоянная боевая активность на всех направлениях была невозможна, а для отдельных кратковременных операций приходилось собирать силы и средства с других участков. В ходе этих операций росли потери, быстро изнашивалась техника, сгорали запасы авиатоплива. Затем наступал спад, во время которого опять шло накопление «пороха» для очередной «вспышки».

Первой такой «вспышкой» была казанская операция в августе – сентябре 1918 года. Далее можно назвать все ту же Авиагруппу особого назначения, ну и, конечно, действия авиации на польском фронте в мае 1920-го. Помимо крупных операций, планируемых из центра, отмечались и более мелкие «вспышки» фронтового масштаба, например поддержка авиацией форсирования реки Белой или бухарская операция.

Последние «вспышки» боевой активности Красного Воздушного флота, которые можно отнести к Гражданской войне, произошли уже после ее официального завершения. Это участие авиации в подавлении кронштадтского и антоновского восстаний.

2-го марта 1921 года против большевиков восстал гарнизон Кронштадта и экипажи многих боевых кораблей Балтийского флота, включая линкоры. Хотя антисоветские выступления то и дело возникали в разных концах страны как до, так и после этого, Кронштадтское было из них наиболее серьезным. Во-первых, восстали моряки, считавшиеся едва ли не самой надежной опорой большевистского режима, во-вторых, произошло это в непосредственной близости от «колыбели революции», а в третьих, повстанцы не испытывали недостатка в оружии и боеприпасах. К тому же, общее число восставших превосходило всю армию Юденича, которая в 1919-м едва не ворвалась в Петроград.

Кронштадтцы выдвинули лозунги упразднения комиссаров, отмены продразверстки и проведения свободных выборов. В ответ большевики начали стягивать войска. Поскольку Кронштадт, из-за своего островного положения, был недосягаем для полевой артиллерии, ключевую роль в готовящейся операции должны были играть тяжелые орудия береговых фортов и самолеты.

Все авиационные и воздухоплавательные части Петрограда объединялись в две группы. Первая состояла из четырех «сухопутных» отрядов, в которых насчитывалось 10 самолетов-разведчиков (из них только четыре исправных) и пять аэростатов-корректировщиков. Вторая включала три морских авиадивизиона, в том числе один истребительный, и насчитывала 15 разведчиков (шесть исправных) и 12 истребителей (четыре исправных).

Таким образом, несмотря на то, что вот уже почти полтора года никаких военных действий под Петроградом не велось, из 37 самолетов лишь 14 (менее 40%) были боеспособны. Это свидетельствовало об общем плачевном состоянии Красного Воздушного флота.

Наличные силы посчитали явно недостаточными. Командование Петроградского военного округа срочно затребовало подкреплений из других регионов. И уже 5 марта в Петроград прибыла эскадрилья Западного фронта с четырьмя разведчиками и 14-ю истребителями. Кроме того, на подавление восстания направлялся еще один разведотряд и так называемое Боевое звено Особого Назначения, вооруженное дальними разведчиками. Правда, они прибыли в Петроград только 15 марта и не успели принять участие в событиях.

Беспокойство вызывала не только нехватка техники, но и ненадежность личного состава. Авиаторы 1-го морского гидродивизиона на общем собрании выразили поддержку восставшим и отказались принимать участие в боевых действиях против них. Реакция командования была жесткой и незамедлительной. Реввоенсовет тут же издал приказ: «Ввиду разложения и полной небоеспособности 1-й гидродивизион расформировать. Красное знамя этого дивизиона передать Штабу Воздухофлота Балтийского моря». Но этим дело не ограничилось. Вскоре около сотни морских летчиков и наземных работников (то есть, почти весь персонал дивизиона) были арестованы. Дальнейшая судьба этих людей неизвестна.

Состав авиационной группировки, сосредоточенной против Кронштадта, был весьма пестрым. В нее входили разведчики «Фарман-30» и «Сопвич-полуторастоечный», истребители «Ньюпор-17», «-23», «-24», «Спад-7» и «Сопвич-Кэмел», а также гидропланы М-9, М-15, М-20, трофейные «Шорт-184» и «Фэйри-IIIB».

Сухопутные самолеты разместили на Комендантском аэродроме Петрограда, а гидроавиацию – на гидродроме у Гутуевского острова.

Приказом Реввоенсовета Республики все авиасилы в Петроградском районе были подчинена начальнику Штаба РККВФ А.В. Сергееву, а он, в свою очередь, – М.Н. Тухачевскому, назначенному руководителем операции по подавлению восстания.

Утром 6 марта «Сопвич» с Комендантского аэродрома впервые вылетел на Кронштадт. Экипаж произвел визуальную разведку и разбросал над крепостью 20 тысяч листовок. При посадке самолет из-за сильного ветра потерпел аварию, но летчики не пострадали. Командование, прежде всего, интересовала связь повстанцев с внешним миром. По этому поводу летнаб доложил, что никаких дорог или тропинок на льду Финского залива в сторону Финляндии не обнаружено.

7 марта дальнобойные орудия начали обстрел Кронштадта, а четыре гидросамолета сбросили на остров еще 30 тысяч листовок. При посадке на Комендантский аэродром разбился «Кэмел». Вечером того же дня планировалась групповая бомбардировка крепости, но из-за сильного снегопада полет отложили на утро.

8 марта вновь мела метель. Под ее прикрытием на Кронштадт двинулись атакующие цепи пехоты, но они были своевременно обнаружены и обстреляны береговой и корабельной артиллерией. Понеся значительные потери, штурмовые группы отступили от крепости. В этот же день советские самолеты сбросили первые бомбы на Кронштадт и линкоры, вмерзшие в лед Военной гавани острова. Всего в бомбардировке участвовало 10 машин, но группового налета не получилось. Аэропланы взлетали поодиночке и парами: первый стартовал в 13 часов, а последний уже после 17. Бомбометание, в основном, производилось по линкорам, причем, опасаясь зениток, бомбили с большой высоты (2000 – 4000 м) и не добились ни одного попадания. Всего было сброшено около 240 кг бомб. При возвращении два «Ньюпора» потерпели аварии, а один был разбит вдребезги.

По сообщению восставших, в ходе авианалета был убит ребенок и обрушен козырек подъезда одного из домов в Кронштадте. Такие результаты вызвали вполне понятное раздражение советского военного руководства. Авиаторам строго указали «на несогласованность полетов (единичные полеты), на чрезмерно большую высоту „...“, на большой недогруз бомбами (особенно „Сопвичей“), а также на беспорядочность донесений».

Очередной налет состоялся 11 марта. Из-за утреннего тумана первые аэропланы появились над крепостью уже после 14 часов. Экипажи сбросили бомбы на линкоры и судостроительный завод, но и в этот раз попаданий не отмечено, хотя отдельные машины снижались до 1000 м. По самолетам велся с земли редкий и беспорядочный зенитный огонь. Разведчики обнаружили ледовую дорогу между островом Котлин и финским берегом, по которой двигалось несколько подвод.

За день советская авиация совершила 21 самолетовылет, сбросив 40 бомб общим весом около 430 кг, но эффект оказался практически нулевым. При посадке три самолета потерпели аварии.