А потом он убил меня - Натали Барелли

— Скажем так, пока его принимают не настолько хорошо, как мы ожидали. — Улыбка у него одновременно натянутая и решительная. — Но я пока не буду ничего предпринимать.

Интересно, от радости можно умереть? Похоже, я вот-вот узнаю ответ на этот вопрос, потому что меня просто распирает восторг. Хоть я и стараюсь изобразить взглядом глубокое сочувствие, все силы уходят на то, чтобы не запрыгать от ликования.

— Не понимаю, ты ведь казался таким… как бы сказать? — на языке вертится «очарованным», но я останавливаю себя, — таким полным энтузиазма.

— Ну да, так оно и было. Да и сейчас есть.

— Что-то непохоже.

«Расскажи побольше! — хочется взмолиться мне. — Насколько дело плохо? Давай же, выкладывай!»

— Не понимаю, о чем ты.

— Да ладно! Фрэнки, у меня такое ощущение, что с момента твоего знакомства с этим парнем ты мне его в глотку заталкиваешь. Как вспомню тот обед, так вздрогну! Я решила, ты влюбился в Ника!

Голова Брэда немедленно возникает в кухонном проеме.

— Нет-нет, это просто фигура речи, — заверяю его я.

Брэд улыбается мне во все тридцать два зуба, и голова исчезает.

Я поворачиваюсь к Фрэнки. Он ухмыляется.

— Ты чего это?

— Никак ты ревновала?

— Ну а как ты думал? — Я исподлобья смотрю на него. — Значит, ты не считаешь его ярчайшей звездой во вселенной? Голосом своего поколения?

— Он писатель на контракте, Эмма. У меня их много. «Бадоса-пресс» публикует кучу книг, — улыбается Фрэнки.

— Надо же, а я и понятия не имела. — Я легонько хлопаю его по плечу.

— Ну спасибо, что заметила. — И мы оба смеемся.

— Но к чему тогда тот совместный обед и все прочее?

— Чтобы ты стала писать, Эмма. Я пытался тебя подтолкнуть, — снова улыбается он. — И как ты могла заметить, маневр сработал.

Я улыбаюсь в ответ и тут же принимаю решение. Я закончу новую книгу самостоятельно. Без Сэма. Только я и больше никто.

Разве жизнь может быть еще прекраснее?

Оказывается, может, потому что Брэд приносит нам дымящиеся тарелки с гребешками под соусом из шампанского со словами: «Это, ребята, для затравки», а после того, как мы всячески выражаем должный восторг, Фрэнки говорит:

— Эмма, а у меня хорошая новость, хотел вот рассказать сегодня вечером.

— Что за новость?

— Мы можем завтра пообедать вместе, ты свободна?

— Я… наверное, да. — Бог знает, что может случиться до завтрашнего обеденного времени. — Да, свободна.

— Отлично, потому что я хочу кое с кем тебя познакомить. Так что пообедаем все вместе. — И он подмигивает.

Я чувствую, как внутри у меня все слегка трепещет, потому что на этот раз точно знаю, о ком говорит Бадоса. И это не Ник-Гнойник.

— Да, я еще забыл сказать, что мне недавно звонил твой друг. Как раз перед тем, как ты пришла, на самом деле.

— Мой друг?

— Сэм Хантингтон.

Я ненадолго прикрываю глаза и выдаю:

— Не знаю, о ком речь. — Соображать мне мешает выпитое, но на самом деле сложности с ясностью мышления начались уже часов шесть назад.

— Знаешь-знаешь! — восклицает Фрэнки и удивленно смотрит на меня. — Мы с ним еще тогда в ресторане встретились, помнишь? Сэм Хантингтон. Он и на презентации у Ника был.

— Да, точно. Чего он хотел?

Фрэнки подносит ко рту гребешок.

— Хотел выяснить, где ты.

ГЛАВА 38

— Люблю этот ресторан. Вы уже бывали здесь, Эмма? — поворачивается ко мне Лиз Кармоди, и прядь длинных волос падает ей на щеку. Вот бы мне тоже такие отрастить!

— Только один раз, но мне понравилось. Люблю японскую кухню.

Хотя дело, конечно, не только в еде, но и в обстановке: одновременно и с намеком на ретро, и современной. Тут очень необычные изогнутые потолки, будто сидишь во чреве кита. Мы расположились в белой кабинке, идеальное место для такого рода встреч. Тут стоят вазы, а в них вроде бы веточки вишни в цвету. Интересно, где их берут в такое время года?

Должно быть, я совсем сошла с ума, но сейчас мне просто в радость оказаться вне дома. Мы сидим с Бадосой и двумя кинопродюсерами. Фрэнки рассказал мне о них в машине, сразу после того, как сообщил, что выгляжу я ужасно, будто вообще не спала. Я заверила, что все в порядке, хотя целую ночь прислушивалась, не идет ли Джим. Мой издатель говорил еще что-то о планах продюсеров, но мне в этот момент было не до того, пусть хоть мультик на диснеевской студии снимают по моему роману. И теперь я не имею никакого понятия, что вообще происходит. Мне приходится убедить себя, что Кэрол в пляжном домике мне просто приснилась, пусть даже куски веревки по-прежнему лежат в кладовке для швабр, в самой глубине. Фрэнки заметил их, когда вчера вечером мы решили немного прибраться. Я была полна решимости подмести пол, который вовсе в этом не нуждался, и заявила о несуществующих крошках, просто чтобы открыть кладовку, но плохо рассчитала время, так что Фрэнки успел раньше.

— Слушай, тут веревки какие-то, много, — сказал он несколько озадаченно. — Твои?

— Э-э? — протянула я. — А-а, эти? Я перед домом на траве нашла, думала, твои.

— Да ну? Я поспрашиваю соседей, но они точно не мои.

— Ага, ясно, — равнодушно бросила я. Если куски веревки, происхождение которых приходится объяснять, — единственная на сегодня проблема, значит, денек выдался счастливым, и я на седьмом небе. Уж про веревки-то я миллион объяснений придумаю. Легко. Мне даже хочется сказать: «Спроси что-нибудь посложнее».

— Итак, Эмма, — говорит Лиз Кармоди, возвращая меня в реальность. Лиз представляет собой половину состоящей из мужа и жены продюсерской команды, с которой мы сегодня обедаем. — Первым делом хочу сказать, что нам очень нравится «Бегом по высокой траве». Прекрасная книга. Странно, что никто еще не приобрел права на экранизацию.

— Спасибо.

— Было несколько предложений, — вступает Фрэнки, — но ни одно нас не устроило. Мы с Эммой глубоко убеждены, что для успеха такого проекта нужны правильные люди.

Мне трудно не рассмеяться, ведь мы готовы сотрудничать с кем угодно и уже год пытаемся сдвинуть ситуацию с фильмом с мертвой точки. Но я с важным видом киваю в знак согласия.

— Нам очень лестно, что вы считаете нас подходящими людьми для работы над экранизацией, и мы, конечно, надеемся, что так оно и есть. Я объяснила Фрэнки наше видение, — это она мне, — и у нас есть несколько интересных идей, которыми мы готовы поделиться с вами.

— Жду не дождусь, Лиз. Я очень волнуюсь.

— Мы тоже. С чего начнем, Лиз? — спрашивает Дуайт Кармоди.

Но тут