Пожар Метрополии - Фёдор Березин

— Это может быть кто-то из наших? — спросил старший помощник Либорио. Имелись в виду другие лодки Венесуэлы, первоначально задействованные в общей “завесе”.

— Что там по характеристикам “рыб”? — поинтересовался у акустиков командир.

— Не слишком совпадает с характером наших, — пожал плечами лейтенант. Однако он не был уверен. У всего экипажа не имелось никакого боевого опыта.

— Сохраняем режим “молчания”. “Бразилец” никуда не денется, — распорядился коммандер Хавьер Буэн, хотя прекрасно знал, что это не так. Кто-то более коварный и опытный уже украл у него из-под носа самую доблестную в жизни победу.

137

Выполнение команд

Так что все должно было пойти как по маслу. Как там выразились штабисты? “Мы знаем, что у вас нет соответствующего оборудования, капитан Арриго, но может быть, вы сумеете изобрести что-то на месте?” Конечно, сумеем, тыловые крысы, как же иначе. Хотя мы ваших офицерских “вест-пойнтов” не заканчивали, получили звездочки несколько иным путем, но тем не менее кое-чему служба, а главное реальная война научила. Ну что же, придется несколько попотеть. Тем более за счет наличия дамочки, явно какого-нибудь сверхценного специалиста по связи, Третьему Интернету или еще каким-то премудростям, дело представляется даже интересным. Разумеется, кое-кому из группы более захватывающим представляется “работа” с мужским контингентом, но Давид Арриго все-таки выходец с достаточно провинциального штата, ему эта не новомодная специализация половых приоритетов непонятна. С мужским большинством разбираться можно разве что по поводу убитых и раненых товарищей. Кстати, неплохо бы это поручить легкораненым. Хотя опасно, собственная увечность и не полностью загашенная медикаментами боль может снять некие тормоза. Тогда вместо конструктивного допроса получится инвалид. А штаб что-то темнит с транспортом, вдруг до исконного места придется еще топать и топать. Инвалидов надо будет транспортировать, пусть даже с помощью остальных пленных. А ведь их силы тоже требуется несколько экономить. От утерянного груза они избавились в период дождика, вдруг землица уже подсохла и ее придется ковырять с усилием? Да еще если от страха, или по дурости, не сразу укажут нужное место? Разумеется, Вашингтон предупредил, что исконное добро реагирует на датчик радиоактивности. Но мало ли что теперь творится в здешних местах? Ведь “Фенимор Купер” подорван бомбой относительно недалеко и недавно.

Итак, что могут эти связанные русские? Ну разве тянуть резину. Естественно, если бы они не требовались для каких-то вышестоящих целей, получилось бы сразу стрельнуть одного-двух. Тогда бы у остальных точно развязались языки. Но ограничения существуют, впрочем, как везде и всюду.

Кстати, по правильному, может, действительно стоило бы перестрелять всех наличествующих здесь славян? Естественно, после нахождения груза — никак не до. И вовсе не для того, чтобы не осталось свидетелей пыток или там еще чего. И дело даже не в жизненном опыте последних времен, приобретенном Арриго в недавно развернувшейся гражданской войне. Просто не нравится, когда с трудом и потерянными навсегда солдатами захваченные враги вдруг снова оказываются супротив тебя с новенькими “плазмобоями”. Ведь сам свидетель, что в Южной Африке всех присутствующих лиц загрузили в “Оспрей”. Их же не выпускать повезли? Ведь отправили, как предполагалось, в некую специальную тюрьму. Неужели и на иностранцев, тем более наемников, тоже работают какие-то адвокатские штучки? По всей видимости, работают, раз они снова на поле боя.

Эдакие шахматы: смели с доски, а теперь расставили для переигрывания.

138

Новая морская формация

Вначале командира облобызал офицер боевого управления гидроакустическим постом. Потом, а может быть параллельно, это сделал старший офицер связи. Но когда это же осуществил матрос-специалист восьмого класса, отвечающий за управление перископом, командир подводного крейсера не выдержал.

— Все, будя! — сказал Лоджи Хеллер, аккуратно отодвигая в сторону любовно высунувшего язык подчиненного и размышляя, что раньше такое с ним мог проделать только домашний эльдельтерьер Гарри Поттер.

Однако доблестный экипаж нельзя было обижать, потому он воздержался от брезгливого вытирания щеки. Тем не менее, даже несмотря на столь резвые проявления чувств у окружающих, приподнятое настроение командира корабля не улетучилось. Видимо, сказывалась привычка. К тому же, радоваться действительно было от чего. Вся шестерка выпущенных “Голубым китом” торпед угодила в цель. Причем две трети из этой четверки составляли торпеды калибра шестьсот пятьдесят миллиметров. Доработка лодок типа “Огайо” крупнокалиберными аппаратами явно оправдалась. Без таких монстров “Голубой кит” не смог бы поразить гигантскую жертву одним залпом. Пришлось бы выдавать себя снова, и может быть, даже не один раз. Ведь целью являлся не какой-нибудь худосочный фрегат, а последний в мире линейный динозавр “Дон Кихот”. Сколько торпед и бомб требовалось почти девяносто лет назад на потопление родичей этого монстра?

Сейчас Лоджи Хеллер мог наблюдать последствия применения своего оружия. Он делал это через еще одну, очень недавнюю, доработку — микроперископную насадку. Тонкая, неметаллическая, похожая на нить, полужесткая проволока уходила вверх более чем на девяносто футов и краем высовывалась на поверхность. Естественно, без компьютерной программы усиления и обработки контрастности изображения кэптен не смог бы увидеть абсолютно ничего. Выходит, то, что он наблюдал сейчас на экране, более чем на девяносто пять процентов являлось мультипликацией: пучок истины, приносимый из надводного пространства, был слишком жиденький для понимания происходящего без компьютерных костылей.

— Черт возьми, ребята, мы потопили бразильского гада! — прокомментировал кэптен для всего экипажа. Те, кто находился на центральном посту, могли видеть картину и без пояснений. — Похоже, он очень скоро опрокинется. Однако не шуметь, мы имеем указания оставаться в этом районе и дальше. Нельзя, чтобы кто-то заподозрил, что мы не ушли. Так что — терпение! Вдруг нам повезет получить еще какой-нибудь боевой приказ.

Про себя Лоджи Хеллер размышлял о другом: все-таки следы слюней на щеках испортили ему праздник.

“Сегодня в каютах будут происходить оргии. Наши семейные пары начнут меняться партнерами, они ведь действительно поднадоели друг дружке за эти месяцы. Надо будет на всякий случай закрыться на замок. Лейтенанта-коммандера Чаритаса нужно все-таки временно разоружить, иначе, на радостях, он точно “пришьет” кого-нибудь из своего “кольта-випера”. И неплохо бы распорядиться, чтобы всем выдали пиво. Офицерам — можно и виски. А вообще, куда там закупориваться в каюте? Придется следить хотя бы за старшим контингентом, а то “новая морская формация” передерется со “старой”. Или, что еще вероятнее, “новая” между собой — не поделит “мужей-жен”. А вообще, в глобальном смысле, все-таки непонятно, где адмиралы понабрали на должности столько офицеров со склонностями? Но, собственно, ничего удивительного, телевидение и журналы ведут обработку уже не в первом поколении. И кстати, экспериментальная лодка “Голубой кит” потопила линкор! Об этом СМИ тоже раструбят. Наш “Кит” будут ставить в пример всему флоту как символ мужественности. Снимки наших... представителей “новой формации” будут улыбаться со всех стереообложек. Мама родная, там их могут поместить черт ведает в каком виде! Адмиралы, протолкнувшие проект, начнут работать шилом, в ожидании прибавления одной-двух больших звезд. Похоже, мы скоро перестанем быть экспериментальным экипажем. Таких лодок окажется масса! Господи Иисусе, может стало бы лучше, если бы торпедировали нас самих?”

Но вообще-то такими мыслями не стоило омрачать хорошее настроение. Может, он зря обижается на ребят? Да, они немножечко “не в фазе”, но ведь с боевой задачей справились. Так что... Вдруг все-таки эта самая штука не является болезнью? Тогда... Сможет ли он пересмотреть свою жизненную концепцию?

Весьма сомнительно. Но сейчас требовалось думать не об этом.

“Голубой кит” потопил шестьдесят тысяч тонн старого, но, как оказалось, активного металлолома.

139

Дополнительная плата

Герман Минаков размышлял. Еще он кусал губы. Что ему оставалось делать? Он оказался хреновым стратегом и никудышным тактиком. Он кусал в кровь собственную губу, потому что ни до чего более добраться было нельзя. Рассказывают, что какой-то индийский йог мог останавливать сердце по собственному желанию. Жалко, что в Благовещенске будущих офицеров не обучали такому нужному мастерству. Всему обучали: высадке-посадке в “Черную касатку”, стрельбе по воздушным и наземным целям, даже китайскому языку, а вот этому нет. Как бы это качество пригодилось сейчас. Ладно, он не мог ничего сотворить во внешнем мире, но теперь он не имел возможности сделать что-то и с собой. Как бы стало сейчас благостно погрузиться в вечную, черную ночь. Прочь от происходящего вокруг кошмара.