Петля времени - Сергей Александрович Милушкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Раздался одобрительный гул. Тут же на столе появились пластиковые стаканчики.
Петр разлил понемногу, поежился и сказал тост:
— Обычно пьют за будущее, но я хочу предложить выпить за наше прошлое. Понятия не имею, во что мы там вляпались и тем не менее — гляньте, все выросли здоровыми и самостоятельными. Добились успеха… — он посмотрел на Виктора, — кто-то даже водит теплоходы… не то, что некоторые, протирают штаны…
Денис едва заметно улыбнулся.
— … есть даже кому за нас замолвить словечко там, — Петр посмотрел на потолок, — если что пойдет не так. В общем, что бы нам ни грозило, давайте постараемся. Ну и мой вам совет на правах законодателя, так сказать. Не воспринимайте все слишком серьезно!
— Ура! — сказал Денис.
Они привстали, чокнулись и выпили, не расслышав, как профессор тихо сказал:
— А придется.
— Ну, что дальше? — Петр повернулся к старику. — Кажется, мы уже здесь, как вы и хотели. Какие наши дальнейшие действия? Вы говорили про какой-то препарат…
Старик отклеился от печки и тенью подошел к столу. В полной тишине он произнес хриплым голосом:
— Я не знаю, что дальше. Вы мне должны сказать.
— Что это значит? — подал голос Виктор.
Инин покачал головой.
— 14 октября 1984 года отряд во главе с начальником воинской части после длительных поисков обнаружил дом, в котором нашли вещи школьников. Но самих детей в доме не оказалось. Найденные вещи абсолютно точно принадлежали ребятам, но была загвоздка…
— Какая? — тихо спросила Лена.
— Все эти вещи были очень старыми, будто бы пролежали в доме очень долго.
— Что за вещи? — удивленно спросил Петр. — Кому они принадлежали?
— Карта «Зарницы»… синяя спортивная сумка с надписью «Спорт» с дневником Дениса Крутова… а еще — кроссовок «Адидас».
Все лица устремились на Дениса. Он побледнел.
— Да… у меня когда-то была синяя сумка. Именно с надписью «Спорт». Я ей очень гордился. И… после «Зарницы» она исчезла. Так что, сумки после той поездки у меня не стало — это точно. И дневника. Как сейчас помню, что Анна Кирилловна в пятницу вкатила мне пару по математике и взял дневник с собой, чтобы родители не увидели. Думал, как-то подчистить. Я слышал, Лиза говорила, что можно вывести оценку и… хотел у нее спросить… Так вот, дневник тоже пропал.
— Фига се… — только и вымолвил Виктор. — Повезло…
— Как сказать.
— Но ведь, в конце концов, их же где-то нашли… нас, то есть, — сказала Лена. — Где же?
Все посмотрели на старика. Его лицо было совершенно непроницаемым.
— За этим мы сюда и пришли, — ответил он, открывая рюкзак. — Здесь где-то есть погреб. Нужно его отыскать.
— Что было написано в отчете? — требовательно спросил Шаров. — Вы ведь его видели, раз занимались… назовем это психологическим сопровождением ребят. Если их не было в доме, где их нашли? В лесу?
Старик встрепенулся. Его глаза забегали, руки мелко затряслись, и он поспешил их спрятать, но Шаров успел это заметить.
— Их… не нашли, — произнес он в абсолютной тишине.
Глава 29
1984 год
— Вся территория воинской части проверена трижды. Поднят на ноги весь личный состав, к поиску подключились отряды милиции. Кинологическая служба также здесь. Мы прочесали весь лес. Аквалангисты проверили дно озера «Верхнее». На юго-востоке прошли болото и примыкающие участки. Исследовали ручей и овраги. Подняли старые карты укреплений, дотов и дзотов. Каждый сантиметр, каждую кочку. Ребят нигде нет, — командир части вытянулся у длинного стола, во главе которого восседал генерал Артемьев.
Вид у генерала был неважный. Тяжелые мешки под глазами, землистый цвет лица. Васютин представлял, какая буря бушует в душе командующего округом. К моменту, когда они приехали, в кабинете уже присутствовал командир кинологического отряда, кто-то новый от МВД и еще несколько штатских, которых он не знал. Возле генерала, перед лицом которого была разложена подробная карта, стоял полковник Афанасьев, начальник разведки округа. Он быстро водил рукой вдоль волнистых линий на карте и судя по его суетливым движениям, ничего нового не открыл.
— Ты… в своем уме, Васютин⁈ Ладно граната, хотя — какой ладно, это трибунал, но все же! Тут каждая травинка должна быть тебе знакома! Куда они могли запропаститься? Это же невозможно — группа детей, ночью, без света, еды, палаток — они же не птицы, взяли и улетели, куда вздумается? — генерал побагровел и едва сдерживался, чтобы не высказаться еще более жестко.
— У вас уже пропадал человек, товарищ Васютин, — спокойным голосом сказал один из вновь прибывших штатских, — высокий, худой, с овальным вытянутым лицом, на котором выделялись неестественно огромные глаза.
— Да, но…
— И дело было в том же доме, где теперь, насколько мы поняли из доклада, найдены следы школьников.
— Я уже сообщал об этом факте, это случилось, когда частью командовал мой предшественник, полковник Дежнев. Расследование зашло в тупик. Рядовой Моисеев был признан пропавшим без вести, всесоюзный розыск до настоящего времени результатов не принес.
Штатские переглянулись. Безусловно, все это было им известно. И Васютин, в десятый раз пересказывая судьбу Моисеева, не мог понять, для чего они задают эти вопросы.
— Несмотря на то что в доме нашли кроссовок, по-видимому, принадлежавший Шарову, сумку одного из ребят, школьный дневник на имя Дениса Крутова, карту «Зарницы», я склонен полагать, что самих детей там нет. И скорее всего, их там и не было, — сказал Васютин.
— В смысле? — поднял голову генерал. — Как это не было, если вещи нашли⁈ Полковник, ты в своем уме?
— Так точно, товарищ генерал!
— Я же вместе с тобой там был, что значит, не было?
Васютин развел руками. Он понимал, что логически не сможет объяснить или доказать свою мысль.
— Группа детей из семи человек наверняка оставила бы явные следы своего пребывания. Но все, что мы увидели — лишь пыль. Причем она везде — на столе, на полу, подоконниках. Никаких свежих следов, отпечатков ног,
