Агенты Разума - Ари Мармелл

Лилиана покачала головой.

– Джейс, они нашли нас. И они найдут нас снова! Что еще нам остается?

Все трое укрылись в апартаментах Каллиста, чтобы перевести дух и обдумать дальнейшие действия. Ставни на окнах были наглухо закрыты, из-за чего в комнате царил зловещий полумрак, а дверь – заперта на три засова. Каллист поклялся, что здесь они будут в безопасности, хотя бы на время, потому что он снял жилье под вымышленным именем. Но все равно беглецы подскакивали при каждом звуке и в ужасе замирали, заслышав малейшее движение на лестничной площадке или под окнами на улице.

Джейс безвольно развалился в мягком кресле. Он был бледен, и его до сих пор трясло, но силы понемногу возвращались к магу. Он наотрез отказался говорить о том, что произошло на площади, отмахнувшись даже от самых тактичных вопросов Лилианы, и полностью сосредоточился на том, что будет дальше.

– Лилиана, – тихо сказал он, – Мы не сможем. Я не смогу.

– А какой у нас есть выбор? – настаивала она.

– Уйти в другой мир. Туда, где нас не найдут.

– Это значит, что нам придется бросить Каллиста, – напомнила Лилиана.

– Ничего страшного, – обернувшись, оба увидели Каллиста, стоявшего в дверях крохотной кухни с кружкой в руке. – Я все равно не готов начинать жизнь заново во второй раз. Кроме того, давайте уж говорить откровенно – на самом деле им нужен вовсе не я. Как только они поймут, что вам двоим удалось уйти, они вряд ли будут тратить время на охоту за мной. Я залягу на дно на пару недель, и этого хватит.

– И что, это все? – спросил Джейс, и ни Каллист, ни Лилиана не могли понять, сомневается ли он в словах друга или намекает на конец их взаимоотношений.

– Похоже на то, – тихо ответил Каллист. – Делай то, что должен, Джейс. Со мной все будет в порядке.

Джейс и Лилиана беседовали еще несколько часов, обсуждая миры, куда можно было бы отправиться. Время от времени она пыталась убедить его, что нужно остаться и дать отпор врагу, но он и слышать об этом не желал. В конце концов Лилиана встала и вышла из комнаты. Она сказала, что собирается отправить духов в апартаменты Джейса, чтобы те разузнали, безопасно ли забрать оттуда вещи, но на самом деле ей просто надоело спорить.

Видимо, нужно убедить его как-то иначе. Ну ничего. У нее еще есть время.

Только когда Лилиана действительно ушла, Джейс встал и поплелся в соседнюю комнату, куда Каллист удалился, чтобы не мешать их разговору. Маг замер в дверном проеме и несколько секунд смотрел на своего друга, который дремал, положив голову и руки на стол.

Джейс не стал выдавать Лилиане своего истинного замысла, иначе она принялась бы его отговаривать. Каллисту он тоже ничего не сказал, потому что тот совершенно точно отказался бы. И Джейсу приходилось признать, что у бойца были на то все основания.

Но Джейс не мог оставить его здесь. Он был внутри разума Каллиста и видел, как сильно его друг до сих пор переживает за него. И это чувство было взаимным. Джейс знал Теззерета, – гораздо лучше, чем Каллист, – и искренне полагал, что боец ошибается. Его не оставят в покое, даже если Джейс и Лилиана исчезнут на десятилетия.

Но выход был. Джейс обдумывал нечто подобное несколько лет, с тех пор, как Теззерет рассказал ему про свое «хранилище сознания», с тех пор, как он почувствовал разумы предателя и сегуна нэдзуми и осознал, что может ими манипулировать. И сейчас, когда он вновь прикоснулся к сознанию Каллиста, ощутил его вес, форму и суть, Джейс убедился в своей правоте.

Мироходец действительно не мог взять с собой в Слепую Вечность другого человека. А как насчет другого разума? Джейс знал, что это ему по силам. Он мог бы удерживать Каллиста внутри себя достаточно долго, чтобы успеть перейти в другой мир и там подыскать для него новое тело. Само собой, ему придется стереть разум другого человека, чтобы освободить место для Каллиста, но Джейс не сомневался, что он найдет того, кто этого заслуживает.

Каллист никогда не простит его; Джейс понимал это с самого начала. Но зато он будет жить. Джейс вернет свой долг – пускай и не так, как Каллисту бы того хотелось.

Глубоко вдохнув, Джейс погрузился в сознание друга. Снова он держал его разум в своих руках, осторожно поворачивал и рассматривал со всех сторон. А затем он совершил то, чего никогда раньше не пробовал – чего никто, насколько ему было известно, никогда раньше не пробовал. Он вобрал в себя чужой разум.

Он был Джейсом Белереном, магом разума и мироходцем. Он знал, что у него все получится.

Знал – ровно до того момента, пока разум Каллиста по-настоящему не проник в его собственный, и все не пошло наперекосяк.

Джейс думал, что сможет разграничить две личности, выделив тому себе, который был Каллистом, лишь крохотную часть того себя, который оставался Джейсом. Два разума должны были разделить одно тело, но отнюдь не поровну. Но когда они соприкоснулись, внутренняя защита Джейса лопнула, как мыльный пузырь при сильном ветре. Он никогда еще не испытывал подобного давления. Это была не атака и не попытка установить контакт. Это было нечто невообразимое – а то, что Джейс не мог вообразить, он не мог и облечь в слова заклинания.

Он уже переживал чужие впечатления, вспоминал сны, которых никогда не видел. Ему казалось, что он наблюдает комнату с двух разных точек, видит два лица и не может понять, какое из них действительно принадлежит ему. У него разыгралась мигрень, и вся его концентрация развеялась, как легкий дым.

В отчаянии он попытался прервать заклинание, отправить мысли Каллиста туда, где им полагалось находиться – но, даже будь у него на это силы, Джейс уже успел забыть, как это делается. Все его знания оказались погребены под лавиной чужого разума.

Тем не менее, он не сдавался. Полагаясь уже не на знания, а на инстинкты, он старался отделить мысли друга от своих мыслей, хотя уже перестал понимать, где чьи и кто есть кто.

Он пробовал снова и снова, до тех пор, пока то, что уже почти стало единым целым, снова не распалось на две части. Джейс, который раньше был Каллистом, и Каллист,