Кровавое эхо - Ли Чайлд

– Четыре часа, и не забудь прибрать, – повторила она.

Водитель кивнул и закрыл за ней дверь. Он посмотрел на девочку, лежавшую в постели. «Не забыть прибрать» означало «ничего не оставлять в мотеле, в особенности живых свидетелей».

Ричер взял «хеклер-и-кох», карты Техаса и пакет «Федерал экспресс» из «фольксвагена» и отнес их в дом Элис. Он прошел через гостиную прямо на кухню. Здесь было тихо и прохладно. И сухо. Кондиционер трудился изо всех сил. «Интересно, какие счета приходится оплачивать Элис?» – вдруг подумал Ричер.

– А где весы? – спросил он.

Элис подошла к шкафчику, присела на корточки и открыла нижний ящик, затем двумя руками подняла кухонные весы и поставила на стойку. Они оказались довольно большими. Весы были сделаны недавно, но выглядели старыми – стиль ретро. Большая круглая шкала напоминала спидометр старомодного седана. Стрелка была красной, по кругу шли крупные цифры. Рядом с именем производителя было написано: «НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ В ТОРГОВЛЕ».

– Они точные? – спросил Ричер.

Элис пожала плечами.

– Думаю, да. Жаркое с орехами получается превосходно.

Хромированная чаша лежала на рычаге, который располагался над шкалой. Ричер надавил на чашу, и стрелка переместилась на один фунт, а когда он убрал палец, вернулась на ноль. Ричер вытащил магазин из «хеклер-и-коха» и положил пустой пистолет на весы. Раздался негромкий металлический стук. Стрелка переместилась и показала вес два фунта и шесть унций. Не самое легкое оружие. «Почти правильно», – подумал Ричер. Память услужливо подсказала, что по каталогу такой пистолет без магазина должен весить около сорока трех унций.

Ричер засунул обойму обратно и принялся открывать дверцы шкафчиков, пока не нашел продукты. Он вытащил запечатанный пакет с сахарным песком. Пакет был ярко-желтого цвета с надписью «5 фунтов» на боку.

– Что ты делаешь? – спросила Элис.

– Взвешиваю, – ответил он.

Ричер поставил пакет с сахаром на весы. Стрелка остановилась ровно на 5 фунтах. Он положил сахар обратно на полку и взял упаковку с чищеными орехами. Стрелка указала на 2 фунта. На пакете было написано: «2 фунта».

– Годится, – сказал он.

Сложив карты, Ричер положил их на весы. Они весили один фунт и три унции. Он снял карты и вернул орехи – по-прежнему 2 фунта. Он убрал орехи на полку и взвесил пакет «Федерал экспресс». Один фунт и одна унция. Добавил карты – получилось два фунта и четыре унции. Положил сверху пистолет – и стрелка замерла на пяти фунтах и трех унциях. При желании он мог бы вычислить массу пуль.

– Ладно, пойдем, – сказал он. – Однако нам понадобится бензин. Предстоит долгая поездка. Тебе лучше избавиться от этого платья. У тебя есть что-нибудь более практичное?

– Конечно, – ответила Элис и направилась к лестнице.

– А отвертка найдется?

– Под раковиной, – ответила она.

Ричер наклонился и обнаружил в шкафчике под умывальником яркий ящик с инструментами. Он был сделан из пластика и напоминал коробку для пикника. Ричер открыл ящик и выбрал средних размеров отвертку с прозрачной желтой рукояткой. Через минуту Элис спустилась вниз в мешковатых рабочих брюках цвета хаки и черной футболке с оторванными по шву рукавами.

– Подойдет? – спросила она.

– Высший класс, – похвалил Ричер.

Элис улыбнулась и ничего не сказала.

– Надеюсь, твоя машина застрахована. Сегодня она может пострадать, – сказал Ричер.

Элис ничего не ответила, молча заперла двери и последовала за Ричером к «фольксвагену». Они выехали на дорогу. Ричер энергично крутил головой, вглядываясь в темноту. На дороге, ведущей в Эль-Пасо, они заправились на залитой неоновым светом бензоколонке, которая работала круглосуточно. За бензин заплатил Ричер.

– А теперь едем обратно к зданию суда. Мне кое-что нужно взять, – сказал он.

Элис вновь промолчала, развернула машину, и они поехали на восток. Оставив машину на стоянке, они обошли здание суда и попытались войти через главный вход. Дверь была заперта.

– Ну, что теперь? – спросила Элис.

На улице было жарко, около тридцати градусов, и влажно. Ветер вновь стих. Небо заволокло тучами.

– Я вышибу дверь, – сказал Ричер.

– Там, наверное, есть сигнализация.

– Там наверняка есть сигнализация. Я проверял.

– И что дальше?

– Я хочу, чтобы она сработала.

– Но тогда примчатся полицейские.

– Именно на это я и рассчитываю.

– Ты хочешь, чтобы нас арестовали?

– Они не появятся сразу. У нас будет три-четыре минуты.

Он отошел на два шага и ударил подошвой по ручке двери. Дерево треснуло и подалось на полдюйма. Он ударил еще раз. Дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену коридора. Снаружи замерцал свет и зазвенел пронзительный звонок. Ричер ожидал, что все произойдет именно так.

– Возвращайся в машину, – скомандовал он. – Заводи двигатель и жди меня в переулке.

Он побежал по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Не сбавляя шага, ударил ногой по двери кабинета Уокера. Дверь распахнулась, жалюзи отбросило в сторону, а осколки разбившегося стекла посыпались вниз, точно льдинки. Ричер сразу же подошел к картотечным ящикам. В кабинете было душно и темно, ему пришлось наклониться, чтобы прочитать надписи. Система показалась Ричеру довольно странной. Частично в хронологическом порядке, частично по алфавиту. Похоже, у него возникла небольшая проблема. Он нашел ящичек с буквой «П», засунул отвертку в замочную скважину и ударил по рукоятке ладонью, потом резко повернул. Раздался треск, и замок открылся. Ричер вытащил ящик и стал быстро перебирать папки.

На каждой имелась аккуратная пластиковая наклейка – там были написаны слова, начинающиеся с «П». Однако здесь лежали папки с недавними делами. Самые старые были датированы четырьмя годами раньше. Ричер сделал два шага в сторону, пропустил соседний ящик с буквой «П» и занялся следующим. Было жарко, звонок продолжал оглушительно звенеть, за окном ослепительно мерцал свет. Казалось, его частота совпадает с биениями сердца Ричера.

Он взломал замок и вытащил ящик. Проверил надписи. Ничего. Все дела здесь были шести- или семилетней давности. Ричер находился внутри здания уже две минуты и тридцать секунд. Вдалеке послышался вой приближающейся сирены. Ричер сделал еще шаг в сторону и взялся за следующий ящик с буквой «П». Быстро проверил даты. Две минуты и пятьдесят секунд. Звонок верещал все громче, вспышки света становились более яркими – или ему это только кажется? Сирена приближалась. Он нашел то, что искал, когда просмотрел три четверти папок в ящике. Это была твердая папка в два дюйма толщиной. Он вытащил ее и сунул под мышку. Оставил ящик открытым, а остальные быстро закрыл. Он промчался по коридору и оказался возле входной двери. Выглянул на улицу, убедился, что путь свободен, и побежал в сторону переулка. Усевшись в «фольксваген», сказал:

– Поехали.

Он слегка задыхался, и это его удивило.

– Куда? – спросила Элис.

– На юг, – ответил Ричер. – В «Красный дом».

– Почему? Что там?

– Все, – ответил Ричер.

Она быстро свернула, и через пятьдесят ярдов Ричер увидел у себя за спиной красный пульсирующий свет. Полиция Пекоса опоздала всего на минуту. Он улыбнулся в темноте, повернул голову – и вовремя. Ричер успел заметить большой седан, который поворачивал налево в двухстах ярдах впереди от них – на дорогу, ведущую к дому Элис. Автомобиль проскочил участок улицы, ярко освещенный желтым светом уличных фонарей, и исчез. Он был похож на полицейский «форд-краун»: простые стальные колеса и четыре высокочастотные антенны сзади. Ричер посмотрел в темноту, проглотившую седан, а потом повернулся к Элис.

– Гони так быстро, как только сможешь, – велел он.

Потом разложил на коленях бумаги, вынутые из папки, и включил свет в салоне, чтобы можно было читать.

«П» соответствовало «пограничному патрулю», и в папке содержался отчет о преступлениях, совершенных двенадцать лет назад, и о мерах по борьбе с преступниками. Чтение было не из приятных.

Протяженность границы между Мексикой и Техасом очень велика. Примерно половину этой границы составляют дороги и города с американской стороны, которые охраняются довольно тщательно. Считается, что если нелегалы проникнут через границу именно здесь, то они смогут быстро раствориться среди местного населения. В других секторах Мексику и Техас разделяет пустыня протяженностью от пятидесяти до ста миль. Здесь охраны нет. Обычно поступали следующим образом: границу никто не охранял, а патрульные джипы прочесывали пустыню днем и ночью по случайным маршрутам. Нарушители границы попадались в руки патруля после нескольких дней пребывания в пустыне. Система работала весьма эффективно. После того, как переселенец преодолевал пешком по жаре тридцать с лишним миль, он становился пассивным. Чаще всего они сдавались добровольно. Нередко пограничному патрулю приходилось работать спасателями: переселенцы теряли последние силы из-за отсутствия пищи и воды.