Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха. - Майкл Муркок

Хокмун легко парировал удар, развернув клинок так, что меч вылетел из руки Безумного Бога, и направил свой меч в сердце Стальникова.

Какое-то время Хокмун мрачно смотрел на перепуганного безумца. Свет от Красного Амулета окрашивал их лица в алый цвет. Стальников откашлялся, будто собирался просить о пощаде, потом плечи его обвисли.

Хокмун вогнал свой острый клинок в сердце Безумного Бога. Потом он круто повернулся и, оставив труп и Красный Амулет, ушел.

Глава 4

Сила амулета

Хокмун набросил свой плащ на голые плечи Ийссельды. Девушка дрожала, рыдая от радости встречи с Хокмуном. Неподалеку все также неподвижно возвышался Рыцарь в Черном и Золотом.

Пока Хокмун обнимал Ийссельду, огромное тело Рыцаря пришло в движение, пересекло зал и вступило в темноту, где лежал Безумный Бог Стальников.

— О, Дориан, я не могу тебе пересказать все ужасы, что я пережила за эти месяцы. Попадала в плен то к одной, то к другой банде. Я даже не знаю, где нахожусь сейчас, как называется это адское место. Я ничего не помню о недавних днях, кроме слабой памяти о кошмаре, где я боролась с собой, против желания убить тебя.

— Это был всего лишь кошмар, — привлек ее к себе Хокмун. — Давай уйдем отсюда. Мы вернемся в Камарг и будем в безопасности. Скажи мне, что стало с твоим отцом и другими?

— Разве ты не знаешь? — Глаза ее расширились. — Я думала, ты сперва вернулся туда, а потом отправился искать меня…

— Я ничего не знаю, кроме разных слухов. Как там Боджентль, фон Вилак, граф Брасс?

— Фон Вилак был убит огненным копьем в битве с войсками Темной Империи, — опустила она глаза, — на северных границах. Граф Брасс…

— Что с ним?

— Когда я видела его в последний раз, мой отец лежал на смертном ложе, и даже целительные способности Боджентля были бессильны вернуть ему здоровье. Все выглядело так, будто он потерял всякие чувства, будто не желал больше жить. Он говорил, что Камарг должен скоро пасть, считал тебя погибшим, когда ты не вернулся в срок, необходимый для дороги туда и обратно.

— Я должен срочно попасть в Камарг, хотя бы только для того, чтобы вернуть графу волю к жизни. С твоим исчезновением у него вообще ничего не осталось. — Глаза Хокмуна вспыхнули.

— Если он еще жив, — тихо произнесла она, словно не веря такой возможности.

— Он должен быть жив. Если Камарг еще сражается, то граф Брасс жив.

Из коридора донесся топот сапог. Хокмун толкнул Ийссельду в спину и выхватил меч.

Дверь распахнулась, и в проеме появился тяжело дышащий Оладан, а за ним — Д’Аверк.

— Солдаты Темной Империи, — произнес Оладан. — Их больше, чем мы сможем одолеть. Они, должно быть, обследуют окрестности и замок в поисках уцелевших.

— Я пытался их вразумить, делая вид, что имею право им приказывать, — прошел мимо маленького зверочеловека Д’Аверк, — поскольку звание у меня выше, чем у их предводителя. — Он пожал плечами. — Но, кажется, у Д’Аверка больше нет никакого влияния на войска Гранбретани. Тот проклятый пилот, видимо, прожил достаточно долго, чтобы успеть рассказать поисковой партии о моей неловкости, позволившей вам бежать. Теперь я такой же отверженный, как и вы…

— Входите оба и заприте эту громадную дверь на засов, — нахмурился Хокмун. — Она должна выдержать их натиск.

— Это единственный вход? — спросил Д’Аверк, оценивающе разглядывая дверь.

— По-моему, да, — ответил Хокмун. — Но на этот счет можно будет побеспокоиться попозже.

Из тени появился Рыцарь в Черном и Золотом. В одной руке, одетой в латную рукавицу, болтался на шнурке Красный Амулет. Шнурок был запачкан кровью.

Рыцарь держал амулет осторожно, не дотрагиваясь до камня, и протянул его Хокмуну, пока Д’Аверк и Оладан спешно закрывали дверь и задвигали засов.

— Вот, — произнес Рыцарь, — он твой.

— Я не желаю его, — отпрянул Хокмун, — не возьму его. Это злая вещь. Многих он заставил умереть, других свел с ума. Даже этот бедняга Стальников стал его жертвой. Оставь его себе. Найди другого, достаточно глупого, чтобы носить его.

— Носить его должен ты, — ответил из-под шлема спокойный голос. — Только ты можешь носить его.

— Не буду! — взмахом руки Хокмун указал на Ийссельду. — Эта вещь довела нежную девушку до того, что она стала бешеным зверем. Все, кого мы видели в рыбацкой деревне, убиты силой Красного Амулета. Все, кто напал на нас, сведены с ума его силой. Все, кто лежит во дворе замка, уничтожены Красным Амулетом. — Он вышиб его из руки Рыцаря. — Я не возьму его! Если Рунный Посох сводит людей с ума, я не стану иметь с ним никакого дела!

— Его влияние становится разлагающим из-за того, что люди недостойные захватывают его, — произнес Рыцарь в Черном и Золотом все тем же низким и равнодушным голосом. — Это — твой долг как избранника Рунного Посоха — принять дар. Тебе он не принесет вреда. Тебе он не даст ничего, кроме силы.

— Силы уничтожать людей и превращать их в безумных?

— Силы делать добро и сражаться с ордами Темной Империи!

Хокмун презрительно усмехнулся. Со стороны двери донесся сильный грохот, и он понял, что воины Гранбретани обнаружили их убежище.

— Нас превосходят в численности, — сказал Хокмун. — Даст ли Красный Амулет нам силу сбежать от них, когда есть лишь один путь, вон через ту дверь?

— Он поможет тебе, — ответил Рыцарь, нагибаясь и поднимая за шнурок амулет.

Дверь затрещала под ударами солдат Гранбретани.

— Если Красный Амулет может сделать столько добра, — поинтересовался Хокмун, — то почему ты не прикасаешься к нему?

— Мне не положено его касаться. Он может сделать со мной то, что он сделал с несчастным Стальниковым. — Рыцарь двинулся вперед. — Вот, возьми его, именно за ним ты сюда и пришел.

— Я пришел сюда спасти Ийссельду. Я это сделал.

— Именно из-за этого она сюда и попала.

— Так значит, это был трюк, чтобы заманить меня сюда?

— Нет, это было частью узора. Но ты говоришь, что явился сюда спасти ее, и все же отказываешься от средства выбраться с ней из замка. Коль скоро сюда вломятся десятка два, а то и больше свирепых бойцов, они уничтожат нас всех. А участь Ийссельды будет худшей, чем наша…

Дверь еле держалась на петлях. Оладан и Д’Аверк отступили с мечами наготове. Выражение тихого отчаяния светилось в их глазах.

— Еще минута и они ворвутся, — сказал Д’Аверк. — Прощай, Оладан, и ты тоже, Хокмун. Вы были менее скучными спутниками, нежели некоторые…

— Я не знаю… — поглядел Хокмун на Амулет.