Паутина Света. Том 4 СИ - Сергей Плотников

Генноске протянул руку — пульт был закреплен так, что искать его было не надо. Климат-контроль — смена режима: «окно». Экраны заполнило белое-желтое сияние: камера, с которой транслировалось изображение, смотрела куда-то на юго-восток. Спинка высокотехнологичной, но уже изрядно надоевшей кушетки мягко подтолкнула в спину, меняя конфигурацию, что бы больному было удобно сидеть. Поколебавшись, мужчина решил вызвать медсестру через пятнадцать минут — собственная временная неспособность сделать банальные вещи напрягала… но что тут можно было сделать? Работа экзорциста — не та стезя, что бы никогда не попадать в больницы. Беловолосый Амакава откинулся на спинку «кресла», мелкими глотками опустошая выбранный наугад пакет фруктового сока: задумавшись, он даже не чувствовал вкуса… А подумать было над чем.

Примерно через три недели после экстренной операции, проведенной теперь уже знакомой мизучи… кс-со! Каждый раз попытка провести анализ текущей ситуации натыкалась на что-нибудь… «такое»! Любому экзорцисту известно: духи предметов (цукомогами) и «концепций» (к которым относилась фугурума, например) скорее помогут человеку, чем навредят — от поведения человека зависит, конечно, но сам факт… Однако, дух стихии, «богиня рек», являющаяся продвинутым специалистом (!) в травматической хирургии (!!) у людей (!!!) решительно не лезла ни в какие ворота! Да и эта ее привязка «изменяющим светом» — явно не стандартная клятва «на ощущениях». Спонтанное «внедрение света» — затронуто все тело… это в какую надо попасть ситуацию, что бы сошлись два этих условия? Генноске представил сына, спящего в обнимку с духом и даже помотал головой, разгоняя на редкость бредовое видение: вопросы к Торицуке только множились… к сожалению, интересоваться жизнью отлученного наследника было уже поздно. Впрочем, в этом плане Юто «радовал» не меньше — умудрился привести к клятве хиноенму, да не какую-нибудь, а А-класс! Мало того, что кровососки заслуженно считались одними из самых непостоянных демонов, у которых семь пятниц на неделе, так еще и из-за особенностей «питания» представляли повышенную опасность для магов-мужчин, часто становясь косвенной причиной гибели даже подготовленных демоноубийц. Конечно, радовало, что вступивший в права Главы Клана Юто с ходу убедительно продолжил семейное ремесло… м-да. «Вступивший в права»… В очередной раз «Ноихарский Отшельник» испытал иррациональное ощущение, что за те несколько субъективных часов, пока «сокрытое» все глубже «тонуло» в Пространстве прошло вовсе не пять лет, а как минимум пятьдесят! Это же как надо ё… тронуться умом, что бы ввести разрешение на признания представителя клана в Круге Экзорцистов с двенадцати лет?! Причем ладно бы это касалось только Якоин — но, извините, Кагамимори? Они чем вообще думали?! А как минимум наполовину утратившая былую эффективность служба контроля Социального Комитета? Ясно же было, что если «резко» вырвать ведомство из рук Джингуджи ничего хорошего не будет! Конечно, Комитет, изначально задумывавшийся как служба непосредственной защиты населения от сверхъестественного, этакая прослойка между обычными людьми и изрядно поредевшими после Войны на Море и оттого просто не успевающими везде Кланами Круга благодаря интригам Двенадцатых захапал много чего еще… но это не повод внезапно и бездарно «сливать» жизни множества пусть и слабых, пусть и «чужих», но магов! Гребанная политика!

Генноске покрутил в руке смятый в маленький комок пустой пакет… и скупым движением кисти послал его через всю палату в ведро для мусора: то, что стояло рядом с постелью, старый охотник на демонов проигнорировал. Ведро с глухим бряканьем задрожало, раскачиваясь из стороны в сторону — достанься такой удар человеку, синяка не избежать. «Отшельник из Ноихары» сжал и разжал кулак — тонкие длинные сухие пальцы лишились возрастных старческих «узлов» и слушались куда охотнее: прежняя сила и координация возвращались к профессиональному убийце демонов. Пусть за последние двадцать лет он считанные разы брал в руки боевое оружие — и ни разу для участия в схватке, а пальцы были скорее привычны к скальпелю и пинцету, чем к рукояти боккена… он без сомнения готов был вступить в бой и лично. Жестокий и страшный опыт юности — это несколько не то, что можно забыть, став исследователем. Если бы честная сталь могла защитить от политики…

Просочившаяся в помещение медсестра в ответ на робкое приветствие получила сухой кивок и поспешила выполнить свои обязанности: ее робу, дополненную брюками, специальными ботинками и шапочкой, обязательной марлевой повязкой и очками густо покрывали линии «изменяющего света», превратившие ткань и пластик в артефакт безумной стоимости: композитная обработка «укреплением», «поглощением маны», «распределением кинетической энергии» и еще какими-то свойствами превращали костюм из обычного ширпотреба чуть ли не в латы. Обидная, но необходимая мера, к которой «дедушка Ген» отнесся с пониманием: случайно угробить работника госпиталя, которым, к тому же, владеет твоя семья — как минимум неразумно, особенно если можно этого избежать. Кстати, сам «свет несущий» по структуре был, не смотря на оригинальный «почерк» Юто, его деду хорошо знаком: нечто подобное, только слегка попроще он увидел на одежде сыны, вернувшегося с женой «пристраивать» ставшего «неудобным» для жизни на «Базе» из-за пробудившегося кеккей генкай внука родителям…

Генноске согласился на завтрак через полчаса, и продолжил размышлять. Юто выбирал время навестить дедушку каждый день — регулярно подходил, довольно профессионально расспрашивал о самочувствие, обычно что-нибудь спрашивал и что-нибудь рассказывал. О оценках в школе. О клубе Физики, в котором состоял. О Такамии — как город был «отдан» Шестому Клану. О совместной работе с Социальным Комитетом. О больнице. Уже через несколько дней «Отшельник из Ноихары» заметил, что выдача информации идет сформированными пакетами, и темы постепенно переходят от простых к сложным, от отстраненных — к касающихся дел клана. И все это — совершенно спокойно, доброжелательно, и в пределах выбранной темы — подробно… собственно, сорвался внук только один раз — когда речь зашла о Куэс. Генноске сначала было не до собственных вопросов, а потом… сообразить, что выполняются врачебные указания о том, что бы не перегружать пациента информацией и эмоциями было совсем не трудно — и «дедушка Ген» принял «правила игры». Это было верным решением — то, что темы рассказов подобраны очень хорошо, выстроены определенным порядком и явно призваны сформировать у него какое-то определенное мнение, «Ноихарский Отшельник» понял только вчера через час после последней беседы. Внезапно в голове сложились и другие факты: манера речи внука, слишком гладкая, что бы принадлежать ребенку, с девяти лет оставшемуся сиротой. Более того, внук непроизвольно держался с привычно-сухим в общении дедом в определенной, в видимо уже отработанной для себя модели поведения… которая пошла бы аристократу Старого Клана, общайся он с «внешним миром». То есть с людьми разного происхождения, с приязнью, но «не своими». При этом Юто явно выигрывал у молодого Юджина Тсучимикадо или у его сына в этом возрасте — те держались с заметно большим… подчеркиванием своего статуса, скажем так. Не то, что бы глава клана Амакава на собраниях Круга чувствовал себя такой уж деревенщиной… но вот представляя Юто за Круглым Столом, Ген внезапно понял, что его внук оказался бы с представителем Первых (соразмерного возраста, разумеется) на равных.