Танцующая со Смертью - Юлия Сотникова

— Спасибо за комплимент. — Я усмехнулась. — Это, кажется, для меня нормально. Пожелай мне удачи.

— Ты справишься, — придвинувшись ближе, он резко притянул меня к себе, жадно припадая к моим губам. Словно прощаясь. По телу прошлась волна жара, заставив меня тихонько охнуть, а он все не отпускал, целуя так, что на какое-то время я вообще забыла, где нахожусь. — Удачи.

Нет, эта зараза еще и улыбается! Резко выдохнув, я развернулась и побежала в школу. Губы все еще горели от поцелуев, а мысли разбегались в разные стороны. Зачем он меня поцеловал? Да еще и на глазах у всех! И в такой ответственный момент. О, боги, как я могла забыть о происходящем?! Нет, вот вернусь, сама этого проклятого Дарракши-Лан на тот свет отправлю! Если, конечно, доживет…

Выбросив из головы все ненужные мысли, я вдруг поняла, что нахожусь в Херроуш-Вил, причем не на улице, а в самом здании! Надо же, совершенно не заметила, как до сюда добралась. Остановившись посреди одного из коридоров, я внезапно подумала, что не знаю, куда идти. Я и до этого постоянно блуждала в этих лабиринтах, а теперь уже и подавно. И проводить некому. Хотя…

— Рина? — поднеся запястье к лицу, я требовательно посмотрела на изображение кошки, которая снова оказалась на своем законном месте, стоило появиться Крилу. — Хоть в этом-то ты помочь можешь?

— Конечно могу, не делай из меня монстра.

Мгновенно оказавшись передо мной, Хранительница быстро побежала вперед, совершенно не обращая внимания, успеваю ли я за ней. А я успевала. Удивительно было ощущать себя настолько полной сил, что казалось, словно я могу абсолютно все. Будто весь мир лежал у моих ног. И лишь я решала, как ему существовать дальше…

— Чувствующая? У тебя получилось! — обернувшись, я облегченно посмотрела на Марриэра лэтр Рея.

— Похоже, пока все идет так, как нужно. Где дети? — Я нетерпеливо откинула назад волосы.

— Конечно, идемте скорее.

Делая знак следовать за ним, директор быстро направился прямо по коридору, сворачивая столько раз, что я уверилась, что дорогу обратно мне точно не найти. Наконец, спустя пару минут, мы вошли в уже знакомую мне дверь.

— О, боги! — панический крик вырвался против моей воли.

Но ведь так не бывает! Еще ни разу за всю свою жизнь я не видела ТАКОГО проклятия! Оно было живое. В прямом смысле слова. Каждого ребенка в комнате опутывала самая настоящая тьма, растущая из их маленьких сердец. И как я раньше этого не замечала?! Почему не могла увидеть столь ужасающую картину?

— Эль? Что-то не так, девочка? — рядом раздался взволнованный голос Марриэра.

— Не так, — я не могла оторвать взгляда от увиденного. — Проклятие зарождало болезнь не только в их сердцах, она вокруг них, опутывает с разных сторон. Такое чувство, словно тьма заглотила их целиком!

— Но разве такое возможно? — мужчина побледнел.

— Вы еще не научились ничему не удивляться? — взяв себя в руки, я прошла вглубь комнаты, присаживаясь на одну из кроватей рядом с очаровательным мальчиком, чьи впалые щечки, капельки пота на белоснежным лобике и темные круги под глазами вызывали слезы. Они не заслужили таких мучений. — Вам лучше уйти, директор.

— Но…

— Я не прошу вас покидать это место, — вздохнув, я нежно убрала мокрые пряди со лба малыша. — Просто выйдете из комнаты и подождите, пока все закончится в коридоре. Мне так будет легче.

— Ты уверена?

— Да. — Ну не объяснять же ему, что я понятия не имею, что здесь будет происходить, стоит мне начать лечить детей?

— Хорошо, но знай, что я здесь. Если что — кричи.

— Обязательно.

Проводив взглядом вышедшего Марриэра, я тяжело вздохнула. Пришла пора самого тяжелого. Закрыв глаза, я мысленно потянулась к нитям, связывающим меня со взрослыми Дарракши-Лан, закружившись в водовороте их силы. Перед глазами встали Нечистые, словно сейчас я была не в детской, а на поляне, перед несколькими десятками нечисти.

— Отдаете ли вы обещанное? — мои слова прозвучали вслух, хотя я только подумала.

— Отдаем. — Голоса Дарракши-Лан слились в один, словно шелест листвы прозвучавший в моей голове.

И в ту же секунду по моим жилам потек такой поток энергии, что прежнее состояние показалось мне лишь разминкой перед боем. На какое-то мгновение я даже перестала дышать, еле справляясь с таким количеством силы.

— Вы кто?

Посмотрев вниз, я наткнулась взглядом на удивленное личико того самого малыша, что недавно метался в жару. И на удивительно теплые глаза цвета горького шоколада, полные боли. Я не позволю тебе страдать, милый, обещаю.

Ничего не ответив, я взяла мальчика за руку, вновь закрывая глаза и растворяясь в несколько десятках жизней. Я стала детьми, а они стали мной. Отныне мы были единым целым, разделяя между собой недуг и страдания. И боль.

Тьма, как же больно! Казалось, словно я стою в огне, сгорая без остатка. Я хотела кричать, но у меня не было голоса, я хотела умереть, но душа не может умереть, пыталась рыдать, но без тела это невозможно. Боль была немыслимой, она сводила с ума, заставляя забыться и мечтать лишь о покое. Нет, я не могу, мне нельзя забывать… Я должна что-то сделать… Меня ждут, мне верят… Я должна сопротивляться… Должна.

Проходили секунды, минуты, часы, время перестало играть для меня всякую роль, остались лишь я и боль. Но ведь это для меня не ново. Чувствующих с детства приучали к боли, вбивая правило, что за все следует платить и после дарования человеку здоровья, целитель будет мучиться от сосущей пустоты в груди из-за нехватки сил. Для меня все было в сотни раз сложнее, так неужели я сейчас отступлю? Да ни за что! Расслабившись и перестав с ней бороться, я слилась с болью, почувствовав ее как саму себя… И она стала отступать. Нет, она не прошла, просто отступила на второй план, позволяя мне думать и видеть. А видела я страшное.

Вокруг была непроглядная тьма, опутывающая меня со всех сторон, казалось, стоит мне прикоснуться к ней и все погибло. Она была паразитом, выжирающим все живое изнутри и не оставляя даже шанса выбраться из смертельного капкана ее щупалец. На секунду стало страшно, а потом… Потом я разозлилась. Страшно разозлилась. Не позволю какой-то твари мучить ни в чем не повинных детей! Вокруг меня взбунтовалась сила, словно воронка засасывающая в себя проклятую тьму, с корнем выдирая ее ото всюду. Раздавшийся внезапно стон боли стал для меня совершенной неожиданностью. Я не понимала, кому принадлежит этот голос, то ли мне, скрючившейся от боли на полу, то ли детям, чьи жизни слились в одну, то ли тьме, заметавшейся по комнате, чьи прикосновения приносили нестерпимые муки. Не могу… Больше не могу… Поняв, что еще немного и я не справлюсь, я собрала в одну всю силу, что давали мне Дарракши-Лан и выпустила ее, направляя прямо в сердца детей и выжигая болезнь из измученных тел. А после, залечивая уже своей энергией, мечтая только о том, чтобы весь этот кошмар, наконец, прекратился.