Он меня достал. Она меня достала (СИ) - Блашкун Елена

— О чем ты? — непонимающе посмотрела на него Ника.

— Да все о том же. Что бы не сделал Сережа, ты не возненавидишь его и не обвинишь во всех своих бедах. Даже сейчас ты думаешь, что плохие все кто угодно — мой дед, Алиса, Луна не в той фазе, но не мой брат. Или я не прав, и ты признаешь, что он где-то оплошал?

Ника молчала, обдумывая слова Алекса, а мужчина чувствовал себя паршиво. Он был уверен в каждой произнесенной фразе, но то, что говорил это не просто бывшей невесте Сержа, но и девушке, которая на данный момент была для него всем, заставляло мучиться от угрызений совести. Выглядело так, будто он наговаривал на брата, чтобы выглядеть лучше на его фоне.

— Послушай, — он осторожно взял ее руки в свои, — Сережа — отличный парень, и он любил так, как умел. Не думаю, что он хоть минуту притворялся в том, что чувствует к тебе. Только вот страх потерять тебя был куда больше, чем желание дать свободу выбора.

Ника грустно улыбнулась:

— А ведь если бы он дал мне ее, то знал бы, что я остаюсь с ним по собственной воле. И тогда, наверно, не было бы всей этой ревности и страха, что я могу уйти.

— Возможно. Но наверняка мы это уже не узнаем, — заканчивать вечер на такой невеселой ноте не хотелось, но Нику уже буквально засыпала сидя, хотя и прекрасно понимала, о чем они говорят. Алекс откинулся на подушки и утянул девушку за собой. Она уже почти привычно устроилась на его плече и прикрыла глаза. Кажется, засыпая, Громов почувствовал легкое прикосновение губ к своей коже, от чего на его лице появилась улыбка.

Ника снова видела тот же сон, что и прошлой ночью, и каждая деталь в нем повторялась. Подсознательно она чувствовала, что должно случиться что-то ужасное, но ничего поделать с этим не могла. Она продолжала обсуждать Сережу, говорить о любви и ругать Марину, что та отстегнула ремень безопасности. Удар, как и раньше, стал неожиданностью, а вместе с ним и непонятное кружение машины, повторный удар, но на этот раз с пассажирской стороны и в разы сильнее, и пустые глаза сестры.

Говорят, что взгляд покойника может преследовать человека в снах. Что ж, Ника ощутила это на себе в полной мере.

Все тело болело, и было понятно — у нее явно есть переломы, но благодаря ремню, удержавшему ее в сидении, она пока еще была жива. Племянница кричала, и этот детский плач оглушал. Создавалось впечатление, что все происходило не с ней, и будто в замедленной съемке. Ника попробовала отстегнуть ремень, но тот заклинил, а ножа у нее при себе не было. Вроде. Сейчас она не была ни в чем уверена — знала только, что должна быстрее выбраться из машины и забрать Машу.

Свет фар ослепил девушки, а сильный удар захлопывающейся двери отчетливо отпечатался в памяти. Кто-то выскочил из машины и направился к ним, но Ника не могла разглядеть даже силуэт — глаза застилала кровь. Откуда она взялась? Когда девушка успела рассечь лоб?

Неизвестный подошел к ней и резко дернул дверь на себя, но та не поддалась — покореженный металл заклинило. Хорошо хоть стекло рассыпалось в мелкую крошку и ее могли услышать.

— Девочка, достаньте ее, — прошептала она, но незнакомец не слышал ее слов, все бормоча себе что-то под нос и раз за разом пытаясь вырвать двери. Наконец, он оставил эти попытки и отступил назад, чтобы набрать кого-то. Конечно же скорую, кого же еще? Ждать пришлось неожиданно долго, или ей так показалось из-за удара? В любом случае сознание уже почти покинуло Нику, когда рядом с их машинами остановился еще кто-то.

«Я совсем не слышу сирен», — с сожалением подумала она и упала в темноту.

— Ника, проснись, хорошая моя, пожалуйста, проснись… — и снова те же горячие уверенные руки, ласковый голос и ощущение безопасности. Потребовалось несколько долгих минут, чтобы прийти в себя, в течение которых Алекс осторожно обнимал ее и баюкал. Протянутый стакан воды помог остановить слезы, но на душе по-прежнему было мерзко.

Громов молчал, не желая напоминать ей о неприятном сне, но Ника сама сказала:

— Я снова видела во сне аварию. Все было точно так же, как вчера, только сон стал длиннее. Тот, кто врезался в нас, пытался как-то помочь, но двери заклинило, как и мой ремень. Я не могла сама выбраться, но меня пугало то, что Машку бы я точно сама не освободила. Потом он позвонил кому-то и приехала машина. Наверно, скорая, но утверждать этого не буду, — плечи и голова девушки поникли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Завтра я наберу Виктора Михайловича, — осторожно, но твердо сказал Алекс. Ника неопределенно пожала плечами, будто и возражать не видела особого смысла. — А пока — отдыхай. — он снова мягко притянул девушку к себе и погладил ее по волосам. Глаза сами собой закрылись, но тело оставалось по-прежнему напряженным — никогда еще Громов так сильно не хотел, чтобы ночь была по-настоящему спокойной.

Глава 25

Медик из «Эдема» ответил на звонок почти сразу, и первое, о чем он спросил, было состояние Ники. Алекс умел различать вежливый и искренний интересы, так что был приятно удивлен тем, что Виктор Михайлович по-настоящему волновался за свою начальницу. Он, конечно, немного поругался из-за того, что пациентка так и не сделала МРТ, но услышав о том, что она чувствует себя на порядок лучше, немного успокоился. Как не крути, а пришлось ему в общих чертах рассказать о снах девушки, после чего он прислал контакты своего коллеги, который мог бы ей помочь.

Во всем разговоре чувствовалась неловкость, и Алекс понял, что его дед уже успел пообщаться с врачом и объяснить ему, что тому не стоит трепать языком. Но, судя по тому, что Виктор Михайлович не только ответил на звонок, но и активно помогал им и искренне волновался, он для себя уже все решил, и остался верен Нике. Что ж, это говорит о многом, ведь руководителям всегда непросто заслужить преданность своих подчиненных.

К клинике добрались быстро и без приключений — охрана не отставала от них, хотя сам Алекс заметил парней Свята только потому что лично знал их и был в курсе того, что их «ведут». После ночи Ника выглядела немного потерянной — под глазами залегли темные тени, а за всю дорогу она не произнесла ни слова. Иногда невпопад кивала или мотала головой, если он ее о чем-то спрашивал, но было видно, что мысленно она где-то далеко.

Олег Степанович был настоящим специалистом своего дела. Он осмотрел Нику, задавал много прямых или наводящих вопросов, интересовался историей болезней девушки и в особенности тем, как обстояли дела после аварии, ведь именно тогда она получила самую серьезную травму. Пришлось потратить еще пол дня на проведение различных процедур и исследований, зато к вечеру, просмотрев их результаты, медик смог вынести свой вердикт.

— Ну что же, Вероника, я теперь уверен, что сны, которые вы видите, не что иное, как забытые воспоминания. Вы же знаете, что память довольно часто возвращается? Ну так вот иногда для этого нужны определенные обстоятельства. В вашем случае этими обстоятельствами стала новая травма, — на этих словах он выразительно посмотрел на Нику, но та сделала вид, что не поняла его намека. — Если они вам неприятны — могу выписать хорошее снотворное, и вы вернете себе крепкий и здоровый сон.

Алекс готов был уже кивнуть, соглашаясь на предложение Олега Степановича, но Ника вдруг спросила:

— А воспоминания? Что будет с ними? Они вернутся?

— На этот вопрос я вам однозначно ответить не могу. Понимаете, во время сна ваш мозг направляет всю энергию на обработку полученной за день информации, а сейчас — на восстановление утраченной. Но этот процесс похож на то, как вы загружаете фильмы при плохом интернете — иногда достаточно просто поставить его на паузу и уйти на некоторое время, чтобы видео загрузилось полностью. В других же случаях, будет подгружаться только малая часть, даже если вы оставите его на неделю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— То есть, воспоминания могут не вернуться полностью, если я не буду видеть эти сны? — осторожно уточнила Ника.

— Да, возможен и такой вариант. Но, повторюсь, если они вам неприятны — можете использовать снотворное, и тогда через некоторое время они вовсе перестанут вас беспокоить.