Зодиак - Ромина Рассел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сирна передала сообщение с овенского эсминца: «Хранитель Роу, оставайтесь на курсе. Я пытаюсь найти нужный код».
На курсе? Каком курсе?
Рука соскользнула с рычага, и я обмякла в кресле. Цвета вдруг стали серыми. Мне хотелось потерять сознание, забыться…
– Тревога, – объявил лорд Нейт. – Приближение психоэнергетической атаки. Цель атаки – «Кситиум».
Нет! Только не Сирна. Я нашла на сканере овенский эсминец и увидела, как его корпус взорвался в том месте, где было установлено оружие. Двигатель эсминца загорелся. «Кситиум» сделал маневр, а «Эквинокс» стал кружить вокруг него, точно крошечный паучок, обматывающий паутиной толстого жука. «Кситиум» – быстрый корабль, у них был шанс спастись. Они вышли на орбиту, вероятно, для того, чтобы выиграть еще в скорости. Они скрылись за планетой, и я потеряла их из виду.
Я резко вдохнула.
– Хайсен, оставайся с ними, – прошептала я.
– Хорошо, – ответил он низким, мрачным голосом. – С тобой все в порядке?
В порядке ли я?
Баритон Матиаса прозвучал в моей памяти. Сколько раз он говорил о предосторожности, о том, что необходимо как следует обдумать план, собрать все сведения, какие можно, прежде чем с головой ринуться в бой. Я была слепа. Произнеся эти слова, я вспомнила Мойру, которая говорила то же самое, когда Окус напал на ее Дом. Только в моем случае дело касалось не звезд, предсказания которых я не сумела прочесть, а сердец. Моего и Матиаса. Мы оба слишком упрямились, чтобы дать друг другу шанс, и теперь мне уже никогда не узнать, что значил тот поцелуй для нас обоих.
Я стукнула кулаком по консоли. «На Суфиановые Облака. Максимальная скорость».
От резкого ускорения меня отбросило назад и вжало в спинку кресла. «Оса» вылетела из Пояса Кироса и взяла курс на Тринадцатый Дом. Каков был мой план? Стрелять в Окуса из лазерного оружия? Спикировать и взорваться вместе с ним, как пилот-камикадзе? Мной сейчас уже двигал не разум, а порыв, страсть, отчаяние, но внезапно меня осенило: мой волнофон! Я расстегнула скафандр и вытащила его из кармана. Тут же запустила обучающую версию эфемерида. Звездная карта развернулась передо мной на экране размером с ладошку, маленькая и низкого разрешения.
– А ну посмотри на меня, трус! – закричала я в маленький мерцающий шар из светящихся звезд. – Выходи!
Однако я видела лишь волнофон в форме раковины моллюска в моей руке, вращающуюся крохотную карту и хаос среди небесных тел, скрытых наполовину Темной Материей. В ярости я швырнула волнофон о стену «Осы», и золотистая раковина треснула.
У меня не было ни единого шанса. Абиссент, что раздобыл Хайсен, мне не принять. Мурашки побежали по затылку, и я почувствовала его раньше, чем услышала: Окус звал меня. Я наклонилась и подняла волнофон. Маленькая голографическая карта из треснутого экрана дрожала, как заевшая пластинка. В приступе гнева я сломала эфемерид. Злобный смех резанул по ушам.
«Как забавно. Ты борешься, используя самые примитивные навыки. Интересно, ты вообще поймешь когда-нибудь свой дар?»
Он возник из сломанного эфемерида. Сейчас Окус выглядел иначе, чем раньше. Лицо его казалось зернистым, точно осыпанным ледяной крупой.
«Задай мне свой вопрос, маленькая девочка. Я знаю, ты томишься желанием узнать, как управлять Темной Материей с помощью психоэнергии. Ну же, спроси меня».
Я ударила его в глаз.
«Это тебе за Матиаса!»
Он играючи уклонился.
«Попробуй еще. Психоэнергия – это все. А Вселенная – лишь вымысел. Ну а я – превосходный иллюзионист».
Чтобы противостоять ему, необходимо выйти в астрал. Я уставилась на слабые огни эфемерида и тотчас нашла то, что искала. Место, что дарит мне покой и силу, – мой дом, который всегда будет частью моей души.
Я открылась психоэнергии, идущей от Рака. Только теперь использовала ее не для чтения по звездам, а для того, чтобы проникнуть в астральную сферу. Звездная карта набухла, увеличилась, и я ощутила изменения вокруг: меня больше не сковывало собственное тело и кабина вертолета. Я увидела перед собой Окуса там, где встретила его в первый раз – в аэродинамической трубе, воздушном потоке Космоса, где он прятался.
«Все верно, маленький краб… выползай из своей ракушки, – дразнил он. – Посмотрим, насколько силен твой внутренний огонь».
Я погрузилась в глубь себя и, прочно укрепившись в этом состоянии, прислушалась к внутреннему голосу. Передо мной колыхался ледяной Окус. Я призвала всю силу психоэнергии и снова его ударила. На этот раз мои руки ухватили что-то твердое. Он был как ледяная твердь, от прикосновения к которой моя кожа тотчас замерзла. Ладони почернели и покрылись волдырями, но я знала, что эта боль нереальна. Окус попытался вырваться, но я стиснула зубы и сжала его еще крепче. Я поймала его. Затем твердь начала таять, пока в моих руках не остался один воздух.
«Я здесь, – издевался он. – Не останавливайся. У тебя отлично получается. Но тебе придется быть сильнее, чем сейчас».
Силясь удержаться в глубинах подсознания, я теряла силы. Я увидела, как он поднимается надо мной ужасающей глыбой льда.
«Зачем ты это делаешь?» – спросила я.
«Когда-то я был целителем и возвращал жизни этими руками. – Его кулаки выросли до размера маленького спутника. – Меня любили… а потом меня за это наказали».
Он замахнулся на меня кулаком, и я закрыла глаза, углубляясь в свое подсознание, пока не почувствовала полный контроль над психоэнергией, окружавшей меня. Когда я снова открыла глаза, оказалось, что ход времени замедлился настолько, что его кулак до сих пор был в нескольких дюймах от моего лица. Уклонившись, я сказала: «Поэтому ты решил мстить невинным людям?»
Он опешил, когда его кулак пролетел мимо моего лица. Затем посмотрел на меня, кулаки его съежились.
«Ты сделала меня тем, кто я есть. Ты и все остальные Хранители. Вы превратили чудо в вечную кабалу».
Его глаза горели сквозь лед, глядя на меня.
«Ты не можешь себе даже представить, что за пытку я терпел! Невыносимое, бесконечное одиночество изгнания».
Его тело закрутилось и в движении поменяло форму. К моему удивлению, теперь он выглядел так, будто и правда невыносимо страдал.
«Из всех двенадцати ты – самая сильная, но даже ты не можешь убить меня. Каждый раз, когда мы встречались, я надеялся…»
«Ты надеялся? Что я убью тебя?»
«Да, и положишь конец этой пытке».
Пока он говорил, его ледяное тело растаяло. На мгновение мне стало почти жаль его. Затем он снова материализовался и с насмешливым свистом сказал: «Cлабо?»
Его сверкающие глаза были чернее Космоса, как сама Темная Материя. Он раздулся и превратился в гигантский ледяной призрак. И, отраженные в его стеклянном взгляде, передо мной предстали лица его жертв. Матиас. Папа. Мои друзья. Усилием воли я заставила себя оставаться неподвижной.
«Ударь меня!» – взревел он.
Всеми фибрами души я жаждала расколотить его иссушенное тело. Но инстинкт предупредил меня, что это бесполезно, и я не шевелилась. Мне надо было восстановить силы в Психоэнергетической Сети, поэтому я решила продолжить его психологическую игру. Кроме того, когда он был со мной, то не громил остатки нашей армады. Пусть я не выживу, но, может быть, смогу выиграть шанс для спасения Хайсена и Сирны.
«Окус, я хочу освободить тебя».
«В самом деле? Как ты добра!»
Он взорвался миллионами льдинок, острых как иглы, которые вонзились мне в лицо. Я уклонилась, и брызги красных капелек потянулись за мной. Порезы причиняли страдания, но я стиснула зубы, стараясь сохранить рассудок и не обращать внимания на боль.
Затем я услышала, как он закашлялся. Теперь он стал согбенным и изможденным, как дряхлый старик, изъеденный временем. Даже несмотря на мою жгучую ненависть к нему и его злобным деяниям, во мне проснулось сострадание, когда я увидела, как он, разбитый, с искривленной спиной, захлебывается кашлем. И на какой-то момент я действительно посочувствовала его страданиям в бесконечной полужизни-полусмерти.
«Сколько тебе лет?»
«А-а, сейчас ты начинаешь понимать».
Его глаза залило тоской, и костлявой рукой он указал на Гелиоса: «Спроси бога Света, сколько эпох я пережил».
Порезы на моем лице болезненно пульсировали, и кровянистая дымка клубилась в воздухе вокруг моей головы. Окус исчез, затем снова появился.
«В молодости я был чист душой и полон идеалов, как ты сейчас. Я был алхимиком и стремился исцелять больных, а заодно искал средство от смерти. Я мечтал о нескончаемой Галактике как высшем благословлении человечества».
Он обмяк и переменил позу, изображая, будто его разбитое тело сейчас развалится.
