Империум человечества: Омнибус - Джонатан Грин

Фрао с досадой прошипел по комм-линку:

++ Полагаю, это проклятущие «Дьяволы». Мы делаем всю кровавую работу, а они получают всю славу! ++

— Не сейчас, Фрао, — ответил Ягер. — Перестраивайтесь на мое крыло. Пусть «Дьяволы» берут всё под свой контроль.

++ Слышу тебя, «Раптор Лидер», ++ голос Фрао звучал счастливо.

Бомбы и ракеты эскадрильи «Дьяволов» добрались до одного из огромных двигателей скитальца, а два уцелевших «Мародера» «Рапторов» неслись над поверхностью, их лазпушки выбирали слабые места в броне, ударяя по деформированным щитам и перекрученным пластинам. Вскоре уже дюжина пожаров плясала по скитальцу, а двигатель сотрясался в круговерти облаков сверхраскаленной материи. Взрывы расцвели уже на целой секции скитальца и один за другим умирали массивные звездные двигатели, теряя энергию и затухая, оставляя скитальца неуправляемо дрейфовать. «Мародеры» неслись обратно к «Божественной Справедливости», а крейсер к победоносному уничтожению врага. Волна за волной проносились мимо торпеды; настроив экран заднего вида, Ягер наблюдал, как плазменные боеголовки создавали огромные дыры в бронированной коже скитальца. Орудийные батареи били по всей ширине орочьего судна яркими точками света. Огонь бушевал по всей средней части умирающего скитальца, превращаясь в неистовое адово пламя — с увеличивающимся давлением из корпуса вырывался воздух.

Готовясь к посадке на палубу, Ягер бросил последний взгляд на скитальца. Неспособный маневрировать главными двигателями, и противостоять Имперскому крейсеру, обстреливающему его тыл, скиталец медленно разрушался. Посылая залп за залпом, орудийные палубы «Божественной Справедливости» обстреливали громадину, срывая огромные куски с каждого борта. Древние реакторы в глубинах скитальца начали перегружаться, образуя огромные дыры в корпусе. Затем «Мародер» вошел в тень «Божественной Справедливости» и скиталец исчез из виду.

Помывшись и облачившись в униформу, Ягер торопился в зал для брифингов. Когда он вошел, Венистон расспрашивал «Дьяволов». Каури тоже был здесь, безмолвно стоя позади адмирала с ничего не выражающим лицом. Ягер слушал, как Венистон хвалил эскадрилью «Дьяволов» за столь победоносный день, и всё услышанное начинало его бесить:

— И я могу без сомнения сказать, что это смертельное задание закончилось полным успехом, и я рад, что всё было достигнуто с допустимыми потерями.

Вот это было уже слишком, чтобы стерпеть. Ягер вышел в центр зала, пылая от ярости. Он слишком через многое прошел, чтобы стоять и безучастно слушать, как адмирал хвалит «Дьяволов» и говорит, что потери «Рапторов» просто несущественны.

— «Допустимые потери»? — спросил Ягер, сверкая глазами. — Что, черт возьми, вы имеете в виду под «допустимыми потерями»? Я потерял пятнадцать отличных парней на этом задании, в то время как эти летчики отсиживались в безопасности в ожидании приказов! Пятнадцать парней гибли, пока другие наблюдали и ждали! Если бы вы послали нас вместе, мы бы справились намного лучше. Проклятье, вы даже не сказали нам, какова наша цель, не так ли?

Венистон и Каури недоверчиво уставились на Ягера, что еще больше распалило его ярость.

— Ну конечно, — выплюнул он, понизив голос до шепота, — мы же всего лишь «Рапторы», с нами не надо считаться, не так ли? Простите, что мы не родственники, адмирал, но моя жизнь столь же ценна для Императора, как и ваша семья!

Каури был вне себя.

— Что всё это означает, летный командир? — прогремел капитан с темным от гнева лицом. — Как вы смеете так разговаривать с высокопоставленным лицом? Вызовите вахтенного офицера и немедленно отведите командира Ягера на гауптвахту!

Фыркнув, Ягер закрыл рот в бессильной ярости. Не глядя на него и не проронив ни слова, Венистон вышел из зала, игнорируя ледяной взгляд, которым провожал его Ягер. Летный командир почувствовал, как его руку сжали пониже локтя и развернулся.

Там стоял лейтенант Стрэнд в сопровождении двух охранников.

— У нас приказ арестовать вас, мистер Ягер, — сказал Стрэнд с безразличным видом.

Ягер с усилием кивнул и последовал за ними из зала брифингов. Секунду спустя их догнал капитан Каури и взмахом руки отпустил лейтенанта и охранников.

— Вы слишком далеко зашли, Жак, — начал тихим голосом Каури, встретившись глазами с пристальным взглядом летного командира. — Если у вас нет уважения, значит, у вас нет вообще ничего.

Каури отвел летчика в один из вспомогательных ангаров. Там стояли гробы с погибшими, подготовленные для выброса в космос во время вечерней похоронной церемонии. На каждом была табличка с именем, даже на тех, где тел не было: стрелок Сэйл, эскадрилья «Раптор», стрелок Барнус, эскадрилья «Раптор», стрелок Корд, эскадрилья «Раптор», командир Дрэйк, эскадрилья «Раптор»; ряд продолжался и продолжался.

Всего гробов было двадцать один. Когда Ягер прочитал шестнадцатую табличку, то в шоке отступил на шаг. Там было написано: летный командир Раф, эскадрилья «Дьявол». Ягер смущенно повернулся к Каури.

— Я-я не… — Ягер, заикаясь, пытался подобрать слова. Его гнев прошел; осталась лишь пустота.

— Атака «Дьяволов» не была задачей в стиле «легко пришел, легко ушел», как вы это себе представляете, — капитан был краток. — Они всё же должны были пройти через атаки орочьих кораблей и отдельных истребителей-бомбардировщиков. Раф погиб, направив свой самолет прямо в двигатели орочьего корабля, заблокировавшего подход «Божественной Справедливости». Он пожертвовал собой ради выполнения задачи, и вы должны вспоминать о нем с гордостью.

Каури встал между Ягером и гробом, принуждая смотреть на него.

— Это я разработал план атаки на двигатели, а не адмирал, — неуклонно продолжал капитан. — Я был тем, кто решил, что необходимо две волны нападения: сначала «Рапторы», чтобы заставить замолчать орудия защиты двигателей, обнаруженных сканерами Механикус, а затем «Дьяволы» завершают всю работу. Если бы вы полетели вместе, это увеличило бы шансы на успех? Десять «Мародеров» имели бы больше шансов на уничтожение батарей? Нет, не отвечайте. Вы знаете, что я говорю правду.

— Там было две отдельных цели, которые потребовали бы двух заданий. Мы не могли подставляться под удары орочьей орудийной батареи пока «Мародеры» возвращались бы для дозаправки и пополнения амуниции. Всё должно было быть сделано сразу. Ни одна из ваших эскадрилий не была лучше, уверяю вас. И причина, по которой я не сказал вам, что это батарея, была в том, чтобы вы не волновались. Ну, скажите честно, были бы вы так решительны, если бы знали, что вас ждет огромная орудийная батарея?

Ягер обдумал аргументы, приведенные капитаном, и увидел в них логику. Но это не отменяло тот факт, что они оказались в такой ситуации, что не знали обо всех опасностях:

— Но атака на такую большую орудийную батарею не то же самое, что атака на беззащитные двигатели, сэр.

— Я знал, что это будет тяжело и что люди могут погибнуть, — говорил капитан Ягеру, по его глазам было видно, что он понимает беспокойство летного командира. Продолжая говорить, Каури вел Ягера из ангара вниз, к гауптвахте. — Не думаете ли вы, что каждый раз, отдавая приказ об атаке, я не считаюсь с жизнями моих людей? У вас было прикрытие из «Громов» во время второй атаки истребителей. Как вы думаете, почему им потребовалось так много времени, чтобы присоединиться к вам? Потому что они сопровождали эскадрилью «Дьяволов». Я не подписывал смертельные приказы вашим командам, я дал им возможность доказать себе, увидеть, что стоит эскадрилья «Раптор» на самом деле. Лорд Венистон имел возможность отстранить меня, зная, что его племянник пройдет через те же трудности, что и вы. Но он не сделал этого.

— Какого черта он этого не сделал? — спросил Ягер, взмахнув рукой. — Что, черт побери, эскадрилья «Раптор» для него значит? Раф был в «Дьяволах», и к ним он должен относиться лучше всех.

— Речь не об этом. В действительности я, зная, что адмирал столь же сильно сам хотел дать вашей эскадрилье шанс на славу. Без вашей поддержки эскадрилью «Дьяволов» просто смели бы орудия орков и «Божественная Справедливость» оказалась бы лицом к лицу с подготовленным врагом, а не с беспомощной целью. Все понимают это — включая Лорда Венистона.

Тут Каури подвел Ягера к гауптвахте, где их в молчании ожидал Венистон. Ягер взглянул на адмирала, и впервые понял, какую боль и мучения тот сейчас испытывает.

— Теперь вы можете передать арестанта мне, — сказал адмирал, встретив пристальный взгляд Ягера.

На первый взгляд Венистон казался спокойным и собранным, и лишь случайные подергивания век или губ показывали, какие эмоции испытывал он из-за смерти племянника.

Когда Каури, поклонившись, ушел, Венистон положил свою руку на плечо Ягера: