Ад и Рай Евы (СИ) - "Госпожа Энн"

— Я всё время на работе. Макс подтвердит. Пока есть возможность, стараюсь заработать как можно больше.

— И оно того стоит?

— Стоит, поверь мне.

— Это из-за работы у тебя все номера были заблокированы?

— Да. Так уж получилось, что пришлось пойти на такие меры.

Верку было не обмануть:

— Ну-ну, интересные меры сразу после твоего появления с Яном. И тебя Макс я уже тоже хорошо знаю, не раз видела вместе с Яном. Так что, Ива, не вешай мне лапшу на уши. Дело ведь не в работе.

— Нормальная у тебя подруга. Может, возьмём её в Киев? Будет твоей телохранительницей, а то я уже устал твои проблемы разгребать, — совершенно некстати ляпнул Макс. Я аж растерялась от такой прямолинейности, и мне захотелось зашипеть на него.

— Нет уж, сам как-то разгребайся. Я этим шесть лет занималась! — расхохоталась Верка, и я поняла, что они нашли общий язык. — И всё же, Ива, признавайся, из-за чего на тебя мама наехала в этот раз? Хочет, чтобы ты вернулась домой, потому что ей одиноко?

— Почти.

— Ну, так это нормально. Ты у неё поздний ребёнок, она всегда над тобой тряслась.

— Ага, особенно, когда я в шестнадцать лет на море ночами работала, — обида проскользнула как-то сама собой, но Верка меня поняла — там мы работали вместе.

— Ага, а ещё когда тебя Андрей бросил. Она же до сих пор считает, что он молодец, а ты не права?

Это было невыносимо больно. Верка всегда отличалась прямолинейностью, но сейчас даже Макс вскинул бровь. Что бы я там ни говорила, но о моём прошлом ему было интересно послушать.

— Да. Самое тупое, что он до сих пор молодец! Ты прикинь?! — я готова была плакать. Мама до безумия любила этого парня, и он был достоин этого, пока трусливо не сбежал от меня, оставив буквально умирать от боли и отчаяния. Мне показалось, что эта рана кровоточит до сих пор, но чёрное кольцо приятно согревало палец. Я знала, что всё прошло, и что у меня новая страница, с новой сказочной историей.

— Ну как же! Перспективный мальчик! Будущий хирург! — передразнила мою маму Верка.

— Ага, лет через десять.

— Не то, что Ян, не так ли?

Верка так хитро прищурилась, что я догадалась: этот вопрос она хотела задать ещё месяц назад.

— Ты точно нас не подслушивала сегодня? — На Макса пришлось забить, сделать вид, что он слился со стулом, иначе меня разорвало бы от этого невыносимого желания поделиться с кем-то своей болью. — Вот прямо очень похоже на маму. Ян мне не пара. Не я ему, а он — мне! Ты представляешь?

— А мне вы нравитесь. Хотя на некоторых фотках очень уж самодовольный видок у него.

— Есть с чего, — вставил свои пять копеек Макс.

— Ну, так и ты такой же, так что помалкивай, — Верка ненавидела, когда её перебивают. — Я считаю, что самое главное, чтобы тебя всё устраивало. Мама и так на тебе нормально ездит, уж прости меня за прямолинейность. Сама свою личную жизнь не устроила и тебе не даёт.

Верка не любила и не терпела мою маму. И это было взаимно. Почему-то моя консервативная мама считала, что девушки-пацанки, да ещё и с татуировками — однозначно наркоманки и бандитки. Поэтому такой хорошей девочке, как я, ни в коем случае нельзя было с ней общаться. Но именно за этот контраст мнений я и любила Верку. Она всегда умела отрезвить меня.

— Я с тобой согласна, но всё равно неприятно, что мама настолько недовольна моей жизнью. Фактически, она сегодня несколько раз назвала меня проституткой.

— Серьёзно? Ты мне не говорила! — этого не выдержал даже Макс.

— А как я должна была тебе это сказать? Мне и сейчас не очень-то приятно о таком говорить.

— Не, ну Ива-то права. Это реально жесть такое сказать. И в чём причина такого? Если встречаешься с обеспеченным человеком, то ты автоматически шлюха?

— Бинго.

Я грустно всосала полстакана сока и мечтательно подумала о коньяке.

— Я с неё хуею, честно. О, подожди, меня там хотят.

Верка отошла к столику в углу, а я осталась в неловкой тишине с Максом.

— Извини, что тебе приходится сплетничать с подругой при мне, но я, правда, не могу отойти от тебя в таком месте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ничего. Как-то переживу. В конце концов, ты знаешь обо мне намного больше, чем я кому-либо могу рассказать.

— Есть ещё какие-то планы на вечер, или мы здесь до самого утра?

— Честно, не знаю. Но домой я пока не хочу. Но зато будет очень приятно прогуляться ночью. Здесь необыкновенные ночи!

До необыкновенной ночи было ещё далековато, но народ постепенно собирался. Первыми приходили постоянные посетители, все знакомые лица. И я с удовольствием рассказывала всем по сто раз, как у меня дела и поступила ли я. На Макса подозрительно косились парни и с любопытством девушки, но он игнорировал всех, только не сводил с меня глаз. Мне казалось, что я уже давно привыкла к этому, но в тот вечер было что-то не так, какая-то грусть сквозила между нами, будто он понимал, что теряет меня. И эта мысль никак не укладывалась у меня в голове, но была слишком осязаемой, чтобы её игнорировать. Более того, мне казалось, что и я сама что-то теряю, будто сбрасываю скорлупу или панцирь, в котором долго жила, и только теперь я могу двигаться дальше, навстречу настоящей жизни.

Верка не обманула — Дядя Гера пришёл после десяти, когда в баре было уже достаточно людно. Но он сразу же заметил меня и утащил в подсобку так быстро, что Макс не успел даже пикнуть.

— Ну, здорово, малая. Верка говорила, что ты теперь настоящая Золушка.

Он был загорелый до черноты и, вместе с вечным запахом табака, казался прокопчённым. Но я всё равно никогда не испытывала к нему ни отвращения, ни страха. Дядя Гера был воплощением жёсткой жизненной простоты. И сейчас он не собирался со мной церемониться, поэтому я сразу внутренне ощетинилась.

— Вроде того.

— Что-то не нравится мне твой принц. Слишком уж он мутный. Неизвестно откуда взялся, чем занимается, и откуда столько денег в его-то возрасте. Ты что-то об этом знаешь?

— Знаю, но ничего вам не скажу.

Дядя Гера посмотрел на меня с неким удивлением. Ему не понравился мой тон, вот в чём было дело. Я больше не была маленькой несчастной девчонкой, которая нуждалась в его помощи и покровительстве. Даже без Макса или Яна, я чувствовала в себе такую силу, которая пугала пока даже меня. Я буквально росла, возвышалась над собой и другими, превращалась в великана, способного коснуться небес.

— Это он тебя сделал такой?

Видимо, от него не укрылось это безумное внутреннее величие: чувство, порицаемое в этом регионе. Человек должен знать своё место и не пытаться перепрыгнуть других.

— Скажем так, он помог мне раскрыть потенциал.

Что-то жёсткое было в моём голосе. Я понимала, что он не ожидал встретить такую версию меня. И не был к этому готов, впрочем, как и я.

— Ты останешься в Киеве с ним?

Я промолчала. Это его не касалось.

— Я не осуждаю тебя, но только хочу сказать, что не чувствую от тебя того тепла, к которому все так тянулись.

— Ну не всё же мне отдавать. Хорошо присосаться к чужому теплу и греться, ничего не отдавая взамен.

— Слышала бы тебя сейчас Верка! Она ведь верит, что ты просто влюбилась по уши в того олигарха, что он тебе голову задурил, а вон оно как. Ты и сама кому угодно теперь голову задуришь.

— Вы преувеличиваете мои способности. Я всего лишь хочу жить так, как хочу.

— Шагая по головам?

Он ничего не знал, только предполагал, но промахнулся, и вся весомость его слов сразу же осыпалась в моих глазах.

— А вот тут вы ошиблись. Мне не нужно шагать по головам, чтобы получить желаемое. Порой стоит лишь попросить. И тебе это дадут.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— За красивые глаза? Ива, я считал тебя взрослой девочкой.

— Я Ева. И вот теперь я действительно взрослая девочка.

— Да уж, — Дядя Гера выглядел подавленным. Я буквально видела, как его заготовленная речь разбилась о моё поведение. — Завтра ты будешь отмечать здесь День рождения, придут все твои старые знакомые. Я тебя очень прошу, побудь ещё один день той девушкой, которую они знали. Пусть у них останется о тебе только хорошее воспоминание.