Это смертное тело - Элизабет Джордж

— Господи Иисусе! — услышала Изабелла стон Линли. Он закричал в ее мобильник: — Филипп! Филипп! Его сбила машина. Немедленно пришлите «скорую помощь». Это в начале Шафтсбери-авеню, возле Сент-Джайлс-Хай-стрит.

Вокруг послышался визг тормозов, рев сирен, водитель такси выскочил из своего автомобиля, схватился за голову и побежал к поверженному телу Юкио Мацумото. К нему присоединился водитель автобуса, а потом и трое других, и набежавшая толпа скрыла скрипача из виду.

— Полиция! Отойдите! Не трогайте его! — закричал Линли.

И тогда Изабелла поняла, что приняла неправильное решение, самое плохое решение, когда приказала команде бежать за подозреваемым.

Согласившись на просьбу Изабеллы Ардери принять участие в расследовании убийства, Линли никак не предполагал, что может оказаться в больнице Святого Фомы, в тех самых комнатах и коридорах, где простился с Хелен и их ребенком. Однако «скорая помощь» привезла Юкио Мацумото именно туда, а когда Линли вошел в реанимацию, ему показалось, что то, что случилось с его женой, произошло минуту назад. Все те же запахи — антисептики и моющие средства, та же обстановка — скрепленные друг с другом и поставленные вдоль стены больничные голубые стулья, доски с плакатами, предупреждающими о ВИЧ, о болезнях, передающихся половым путем, и о необходимости часто мыть руки. Все те же звуки — прибытие карет «скорой помощи», шарканье ног, строгие приказания санитарам, катящим в приемную тележки с ранеными. Линли видел, слышал все это и вернулся к тому моменту, когда узнал, что его жену застрелили на ступенях их дома, что «скорая помощь» не приезжала двадцать минут и за это время мозг Хелен умер из-за недостатка кислорода, потому что ее сердце бесполезно качало кровь, заполняя легкие. Все было так реально, что Линли задохнулся, остановился и не повернулся, пока не услышал, что его зовет Изабелла Ардери.

Интонация ее голоса привела его в чувство.

— …полицейских для круглосуточного дежурства возле палаты, в которую его отвезут. Господи, ну что за паскудство! Я ведь сказала ему, чтобы он не приближался.

Она заломила руки, и Линли подумал некстати, что никогда еще такого не видел, хотя часто встречал в книгах это выражение, служащее признаком крайнего беспокойства. Изабелла, без сомнения, была как на иголках. Скотленд-Ярд в погоне за человеком, который в результате оказывается в больнице? Неважно, что они назвали себя, когда преследовали предполагаемого преступника. Газеты посмотрят на это по-другому, и Изабелла это знала. Знала также, что отвечать за это — если придется — будет она.

Двери отворились. Вошел Филипп Хейл, судя по лицу сильно расстроенный. Пот ручьями катился у него по вискам и каплями собирался на лбу. Он снял пиджак. Рубашка прилипла к телу.

Ардери подскочила, схватила его за руку и прижала к стене, прежде чем он вообще заметил ее присутствие в комнате. Она прошипела прямо ему в лицо:

— Вы когда-нибудь слушаете, черт бы вас побрал? Я же велела не приближаться к этому человеку!

— Шеф, я не…

— Если мы его потеряем, Филипп, отвечать будете вы. Уж я постараюсь.

— Но, шеф…

— В суд, на скамью подсудимых, за решетку! Почему вы не обращаете внимания на то, что вам приказывают? Я же сказала вам: не приближаться к подозреваемому. Я имела в виду именно это, скажите мне, черт вас возьми, Филипп, чем вы думаете? Человека сбила машина, возможно, он умрет, и если вы думаете, что вам это сойдет с рук, что ничего не случилось, то хоть теперь пораскиньте мозгами.

Хейл взглянул на Линли. Тот знал, что на свете нет лучше копа и нет более приличного человека, чем Филипп Хейл. Когда ему дают приказ, он исполняет его до конца, что он и сделал сейчас, причем все это знали.

— Что-то его спугнуло, шеф. Он играл на скрипке и вдруг бросился бежать. Я не знаю почему. Клянусь Богом…

— Вы клянетесь Богом? — Ардери потрясла его за руку. Должно быть, она крепко его ухватила, потому что кончики ее пальцев порозовели, а кожа под ногтями стала красной. — Как это мило, Филипп! Не надо басен! Возьмите на себя ответственность. Я не потерплю людей, которые извиваются, как…

— Шеф! — тихо прервал ее Линли. — Довольно.

Глаза Ардери расширились. Линли видел, что она съела помаду с губ, а на щеках у нее появились два красных яростных пятна. Прежде чем она ответила, Линли быстро сказал:

— Нам нужно встретиться с его братом и сказать ему о том, что случилось.

Ардери начала говорить, и он перебил ее:

— Мы не хотим, чтобы брат узнал об этом по радио. Не хотим, чтобы некто высокопоставленный узнал об этом из средств массовой информации.

Линли имел в виду Хильера, и Изабелла должна была понять это, даже если сейчас ею управляли демоны, которых Линли умел распознать, но никогда не понимал.

Ардери отпустила руку Хейла.

— Возвращайтесь в Ярд, — приказала она и снова повернулась к Линли: — Это второй случай. Вы предупреждены.

— Понял, — сказал он.

— И вам это безразлично? — Она снова набросилась на Филиппа Хейла: — Вы идиот, Филипп? Вы меня слышали? Возвращайтесь в Ярд.

Филипп Хейл посмотрел на Линли и снова перевел взгляд на Ардери.

— Шеф, — кивнул он и пошел прочь, качая головой.

— Свяжитесь с братом, — распорядилась Ардери и начала ходить взад и вперед.

Делая необходимые звонки, Линли наблюдал за ней и прикидывал, когда она снова побежит в дамскую комнату; он не сомневался, что ей сейчас ужасно хочется выпить.

Тем не менее все сорок минут, пока адвокат Хиро Мацумото искала виолончелиста и везла его в больницу Святого Фомы, временно исполняющая обязанности суперинтенданта оставалась в приемной, и Линли невольно проникся к ней уважением, наблюдая, как она справляется с собой. Она позвонила в Ярд, поставила в известность представителей прессы и передала информацию в офис Хильера. Тот наверняка устроит Изабелле Ардери выволочку, подумал Линли. Для помощника комиссара не было ничего ненавистнее прессы. Половина Лондона могла перестрелять на улицах вторую половину, и Хильера это обеспокоило бы гораздо меньше, чем если бы на глаза ему попал таблоид с крупным заголовком на первой странице: «Очередная жестокость лондонской полиции».

Когда они наконец прибыли, Хиро Мацумото выглядел намного спокойнее своего адвоката. Та изрыгала огонь и пугала судебным преследованием, что и неудивительно. Примолкла она, только когда к ним подошел врач, осмотревший скрипача. Это был похожий на гнома человечек с большими полупрозрачными ушами. К груди его был прикреплен бедж с именем «Хогг». Он обратился прямо к Хиро Мацумото, очевидно узнав в нем родственника раненого человека.

Перелом плеча, перелом бедра — это прозвучало обнадеживающе по сравнению с тем, чего можно было ожидать. Однако мистер Хогг сообщил также о повреждении черепа и об острой субдуральной гематоме. Размер повреждения мог вызвать опасное повышение внутричерепного давления, которое, в свою очередь, способно было повредить нежные ткани мозга. Результатом этого могла быть декомпрессия, и эту опасность можно было устранить только немедленным хирургическим вмешательством. Юкио Мацумото уже готовили к операции.

— Этот человек подозревается в убийстве, — сказала врачу Изабелла Ардери. — Мы хотим поговорить с ним, прежде чем что-либо сделает его некоммуникабельным.

— Он не в состоянии… — начал врач, но его прервали брат пострадавшего и адвокат.

— Мой брат не мог убить эту женщину, — сказал Мацумото, а адвокат воскликнула:

— Вы не должны говорить ни с кем, кроме меня, мадам, довожу это до вашего сведения! И вы не подойдете к Юкио Мацумото без моего согласия…

— Не угрожайте мне! — отрезала Изабелла Ардери.

— Я намерена начать расследование этого беспрецедентного события, а когда все выясню, то устрою против вас такую тяжбу, какой вы еще не видели. Надеюсь, я ясно выразилась?

— Меня интересует только раненый, а не ваши разбирательства, — вмешался врач. — Его сейчас перевезут в операционную, и на этом я ставлю точку.

— Прошу вас, — тихо вступил Хиро Мацумото. Глаза у него были влажными. — Мой брат будет жить?

Лицо врача смягчилось.

— Это травматическая рана, мистер Мацумото. Мы сделаем все, что в наших силах.

Когда он ушел, Ардери сказала Линли:

— Нам нужно забрать его одежду для криминалистической лаборатории.

— Я протестую, — вспыхнула Зейнаб Борн.

— Он — главный подозреваемый в деле об убийстве, — так же сердито ответила Ардери. — Нам нужно составить отчет, и мы возьмем его одежду. Если вы не согласны, обращайтесь в соответствующие органы. — Она снова повернулась к Линли: — Я хочу поставить здесь кого-нибудь из наших сотрудников, чтобы он наблюдал за развитием событий. Как только подозреваемый сможет говорить, об этом тотчас узнает наш человек.